— Вот серьёзно, лучше Бека найди, — сказал я ей.

— Что? — Вася подумала, будто это было ей адресовано и нахмурилась ещё больше.

— Голоса в голове, — со знанием дела проговорила Лиза. — Привыкай.

Колдунья принесла нам постельное бельё, чуть сыроватое, но чистое и пахнущее кондиционером. Предложила было чаю, но мы засиживаться не стали, и завалились спать уже минут через десять. Дом утих. Лиза уснула едва накрылась одеялом. А я полез в сеть.

Бек. Мне нужен этот Бек. Дядя сходу заявил о себе так, что дальнейшее с ним знакомство было… Необязательным, скажем так. Поэтому его можно устранить без лишних танцев. Вот только найти бы теперь засранца. Как нехорошо с людьми его получилось… Я вытащил из кармана расколотый оберег, который забрал у пулеметчика.

Хрупкий цилиндр из чёрного хибиния, который для таких магических амулетов и используется. Полый внутри. Клейма нет никакого, так что изготовитель без бренда, а значит кто угодно. Руны… Руны есть. Я посветил телефоном на оберег. Не, надо утром изучать. Сейчас же это одно издевательство над собой.

Сказано — сделано. Я отрубился, едва погас экран смартфона.

А наутро начал собственные оперативно-розыскные мероприятия. Первым делом заехал к Марии Воронцовой. Графиня встретила меня в своей лавке, серьёзная, собранная и симпатичная. Амурный интерес княжича в целом была безумно хороша собой. Если бы не Андрей, то…

То я бы ничего не сделал, чтобы потом не бодаться со всем её родом. Благородные дамы они… на любителя. Княжич прав в своей осторожности, о которой так охотно рассказывал. Интересно, графиня знает о том, как развлекается Андрей с простолюдинками, пока по ней вздыхает?

Вряд ли. И спрашивать её я об этом, конечно, не стану.

Воронцова очень долго крутила сломанный цилиндр в руках, морщила лобик.

— Это совершенно точно ручная работа. Причём неплохого артефактора. Очень неплохого. Исполнение рун необычное. Не могу понять где я такое видела… Определённо что-то знакомое.

— Может, знаете кого-то ещё? Ну, из специалистов по амулетостроению.

— Амулетостроению? — хихикнула Мария. — Экий вы, Илья Александрович, остряк. Вы торопитесь? Я бы хотела показать этот амулет одному из мастеров моего папочки. Мастер Эглаускас лучший в губернии, уверяю вас. Может он узнает работу?

— Конечно же, ваше сиятельство. Я совершенно не тороплюсь, — чуть покривил душой я. Сегодня у меня была назначена встреча с графом Гордеевым, но если что — подождёт, голубчик.

— Не хотите ли отведать чаю? Здесь рядом прекрасная кофейня. Я бы настойчиво рекомендовала вам попробовать их сорт из Краснодарского края. Изумительно вкусно. Мастер Эглаускас будет здесь в течении часа. Или же вы хотите подождать здесь?

Она с сомнением оглядела лавку.

— Краснодарский чай это отличная идея! Вы знаете чем меня купить.

Графиня загадочно улыбнулась.

— А Андрей с вами не приехал? — вдруг спросила она.

— Увы. Я не хотел его беспокоить. Но уверен, если бы он знал о том, куда меня заведёт судьба, то непременно бы был здесь. Так что это исключительно моя вина.

Она вздохнула, но встрепенулась.

— Идёмте!

В кафе её узнали сразу, и официант сразу же отвёл нас в отдельную зону, богато украшенную репродукциями картин различных художников. Очень много морской тематики. Корабли, порты, доки. Я заинтересовался живописью, предоставляя графине шанс говорить самой.

Она довольно долго сдерживалась, а затем выпалила, как в воду прыгнула:

— Андрей вам рассказал?

Я повернулся к ней с недоумением.

— О нас… — сразу же смутилась Мария. — Ну… О…

— Нет, уверяю. Княжич никогда бы не посмел обсуждать такие вещи с кем бы то ни было.

— Да, он такой, — мечтательно вздохнула Воронцова. — Он такой…

На устах девушки появилась задумчивая улыбка, взгляд поплыл. Влюблённые, они такие милые. Милые и, одновременно, тупые. Но никогда об этом им не говорите.

— Папенька хочет выдать меня за Александра Феоклистова… Вы знаете его?

— Да, знаком, — я постарался не выдать своего удивления, но, наверное, не удалось.

— Вижу, по вашей реакции, что вы не самого высокого о нём мнения, — горько улыбнулась она. — Но папенька убеждён, что сын богатого и влиятельного барона лучшая партия нашей семье, чем бедный княжич.

Ну да, печаль её понятна, особенно когда сын барона это тот психованный отпрыск Феоклистова.

— Хотите, я вызову его на дуэль и убью? — скучая предложил я. — Я, знаете ли, сам в своём роде дуэлянт.

— Илья! Вы что! — возмутилась девушка. — Как вы можете так говорить?

В дверь постучали. Официант с поклоном поставил на стол чайник, две чашки и миску с сахарными крендельками. Я схватился за вкусняшку едва дверь закрылась. М-м-м…

А от вкуса чая едва не запищал. Какая прелесть!

­— Краснодарский изумителен. Изумителен! — поделился своим восторгом я. Графиня улыбнулась в ответ, но одними губами. Видимо, разговор не закончен.

— Вы хорошо на него влияете, Илья, — сказала Мария. — Я это вижу. Все это видят. То что вы вдвоём сделали, это же потрясающе! Люди знатных родов и могущественные семьи ведь ничего не предпринимали, принимали правила игры. А вы с Андреем… Показали им.

Я терпеливо ждал, наслаждаясь чаем. Подводка понятна, мадам, теперь поясните к чему вы вообще клоните?

— Мне кажется, если Андрей продолжит демоноборчество… Если он… Ну, станет вместо Свиридова… Заниматься зонами уезда… Это же уважаемое дело. Тогда… Тогда папенька ведь и передумать может… Как вы считаете? Он… Я имею в виду Андрюшу… Он же сможет?

Я считал, что это звучит очень странно и меня откровенно смущает. Издал нечленораздельный звук, нечто среднее между согласием и недоумением.

— Он ведь такой добрый, мягкий. А Свиридов был… — вздохнула она.

— Преступником? — вежливо подсказал я. Воронцова кивнула. Святая простота.

— До сих пор не могу поверить. Ни в то, кем оказался барон, ни в то, что вы смогли его победить!

— Простите, если разочаровал!

— Ах, это вы меня извините. Я такая болтушка сегодня. С того самого дня сама не своя, всё думаю, думаю. Места себе не нахожу. Ведь это такой шанс для Андрюшки… И тут вы, как провидение. Я и правда никак не ожидала вас увидеть, Илья. Простите за сумбур в голове. Столько всего произошло.

— Ваша сиятельство, я уверен, что всё образуется наилучшим образом, — я снова пригубил чай. Какая прелесть работает в этой кофейне. Они ведь не долго нас томили ожиданием, напиток доставили почти сразу, а температура идеальная и не нужно ждать, когда настоится, и не горчит, перенасытившись. Дышит напиток. Как они так делают, а? Вот где настоящая магия!

— Илья, простите что я на вас так это всё вывалила… И оставьте вот эти вот ваши сиятельства, просто Мария, хорошо?

— Хорошо, просто Мария! — я приподнял чашку, салютуя.

Мы проболтали на более классические темы высшего общества чуть больше часа, когда Воронцовой позвонили. Графиня извинилась, ответила на звонок, сухо сказала:

— Сейчас будем.

Убрала телефон.

— Это мастер Эглаускас. Он подъехал. И, кажется, он знает кто автор.

— Я, если позволите, осмелился проверить по сигнатурам, ваше сиятельство, — сказал пожилой мастер артефактор с усталыми и выцветшими от возраста глазами. Ему не меньше девяноста лет было, уж точно.

— Но мастер Эглаускас, это же противозаконно! — сделала страшные глаза Мария. — Вы…

— Если вам будет угодно, ваше сиятельство, вы можете написать по этому поводу заявление на несчастного старика, — горестно вздохнул артефактор. Понятное дело, что горесть его была наигранной. Причем актёрских талантов у мастер Эглаускаса совсем не наблюдалось. — Но я продолжу, если позволите. Это определённо работа Штольца. Признаюсь, мне и сканер сигнатур не потребовался бы, потому что такие вещи делают немногие, а так хорошо так и вовсе единицы. Запретное знание.