Выйдя в столовую, я прикрыл за собою дверь:

— Слушаю вас, Исаак Моисеевич.

— Простите за столь ранний звонок. Но дело не терпит отлагательств.

Я многозначительно угукнул в трубку. Что там еще за новости?

— Мне бы хотелось встретиться с вами лично. Разговор предстоит конфиденциальный, и может затронуть очень важный для вас аспект.

— Когда, где?

Я прижал трубку к плечу, одеваясь.

— Я подъеду куда угодно. В любой момент.

— Всё настолько «не терпит отлагательств»? — удивился я.

— Илья, поверьте, это совершенно не телефонный разговор.

— Церковь в центре Посадниково, — так, на часах девять ноль три. — В девять тридцать. Успеете?

— Уже в дороге, Илья Александрович. До встречи.

Ой какие мы серьёзные с утра. Одевшись, я заглянул в сковородку на плите, подцепил оттуда кусочек румяной жареной картошки, отправил в рот. М-м-м. Да, вчера был пир. Не знаю, по какому поводу. Что-то девчонки задумали. А я взял и вырубился. Всю малину им испортил, наверное.

Но что поделать, дела…

Когда я пришёл к церкви Посадниково, по озёрной глади ещё струился утренний туман. Дорогая машина адвоката всея Пушкинских Гор уже красовалась на парковке. Я подошёл к ней со стаканчиком свежекупленого кофе, но даже не успел постучать в затонированное окошко, как Исаак Моисеевич выбрался наружу.

— Илья Александрович, хорошо выглядите! —расплылся в улыбке он.

— Надеюсь, вы сегодня без договоров на заём? — подмигнул ему я.

— Кто старое помянет, Илья Александрович, тому глаз, как говорят, вон. Простите уж вы старика за ту историю. Очень могло выгодное выйти дельце. Клянусь, больше не попытаюсь вас обхитрить, — выглядел он и правда раскаивающимся.

— Вы хотели поговорить, — решил уйти я от темы. Доверия ему ноль.

— Конечно. Хорошее утро для променада, — он приглашающе указал мне на набережную идущую вдоль озера. Пустая дорожка, с воды тянет приятной свежестью. Посёлок уже проснулся, но все спешат по делам, а не на праздное шатание вдоль деревянных перил. Здесь нам никто не помешает.

— Вчера вечером я разговаривал с человеком, чьими услугами мы оба пользуемся, — сказал он, когда мы прошли несколько десятков шагов, удалившись от машины адвоката.

— С Барагозиным?

— С ним, — глаза Вольтке просканировали окрестности, будто бы имя могло вызвать лишние вопросы. — Он рассказал о вашей проблеме.

— Я думал, наше общение это наше общение.

— Обычно так и есть, но вы затронули очень проблемное место. Когда дело касается господина Бека, то… Лучше перебдеть, знаете ли.

— Вы что-то о нём знаете? — заинтересовался я.

— Поэтому мы здесь, Илья. Да, кое-что я знаю. Мои связи обширны. Возраст позволяет использовать некоторые преимущества. Хоть что-то кроме букета болезней, знаете ли.

Я хмыкнул. Давай, старый лис, давай! Ближе к делу.

— Но как вы понимаете, цена этому знанию предельно высокая.

— Внимательно слушаю вас.

Он остановился, снова осмотрелся. Затем облокотился на поручни, глядя на туман озера.

— Услуга за услугу, Илья Александрович. У меня здесь есть некоторые вложения. Некоторые идеи. Планы, так сказать. Никогда не знаешь, что подвернётся, верно? Всегда надо быть начеку.

Много общих слов. Но я терпеливо ждал.

— Помните, я просил у вас услугу?

Я кивнул.

— Давайте так, — он достал очки, протёр их и нацепил на нос. Повернулся ко мне. — То, что я хочу попросить, сделать сложно. Но мне кажется, что и вы в ваших поисках за ценой не постоите, верно? Я слышал про покушение на вас и про убийство нового урядника.

— Его звали Михаил Семёнович Дворкин, — напомнил я.

— Неважно, Илья. Неважно…

— Важно, Исаак Моисеевич. Очень важно. Для меня.

Адвокат изумлённо посмотрел мне в глаза и запнулся.

— П… Простите. Не знал, что вы были близки. Он ведь только недавно сюда перевёлся. Простите, Илья. Хорошо, давайте к делу. Вряд ли нас здесь кто подслушает, поэтому буду говорить прямо.

Он откашлялся:

— Хочу быть с вами честным. Вы ведь помните, что должны мне небольшую услугу?

Я кивнул. Суетится адвокат, слишком нервничает и мне это не нравится.

— Так вот… Если вы сделаете то, что я попрошу, то будем считать что эта услуга вами оказана. Так как я хочу многого, то не стану от вас требовать её исполнения. Просто закроем этот долг, и в дополнение я отдам вам личность господина Бека. На мой взгляд это сделка века, не меньше.

Очень долго ходит кругами. Я посмотрел на часы:

— Хватит тянуть, Исаак Моисеевич. Что вы от меня хотите-то?

— Я хочу закрытия зоны. Ничего сложного. Просто закрытия зоны.

— Номер? — слишком легко звучит, когда такие просьбы возникают, у них там точно второе дно находится, куда гору Эверест запихать можно.

— Р-21–103, — заучено ответил адвокат.

Я достал телефон, открыл сайт с информацией. Прочитал описание. Вот оно как, господин Вольтке…

— Вы просите закрыть ресурсную зону? — мягко поинтересовался я.

Вольтке даже не улыбнулся. Теперь это был волк на охоте. Взгляд холодный, оценивающий.

— Да, Илья Александрович. Именно так. Мне нужно закрыть ресурсную зону. Вам это вполне по силам.

— За такое отвечают головой, Исаак Моисеевич. Могут и дара лишить, — покачал головой я.

— Разумеется, мне это известно. Со своей стороны, если дойдёт до суда, могу предложить свои услуги по защите ваших интересов. Безвозмездно, разумеется. Но мне кажется, вы способны разрешить мои сложности и без привлечения закона. Мне кажется, вы не так уж и просты, каким должен быть семнадцатилетний юноша из интерната.

— На что вы намекаете, Исаак Моисеевич? — поднял бровь я.

— На то что таких талантов мне встречать не доводилось. Исключительно на это. Итак, вот какая у нас получается сделка. Бек и ваш долг по услуге против Зоны. Вам нужно время на подумать?

Очень он торопится. И, главное, никак не предостерегает. Дедушке всё равно что со мною будет. Ищу смерти мол, значит найду. Его задача получить из этого профит. Кто в итоге уцелеет его не сильно интересует.

— Зачем вам это, Исаак Моисеевич?

— В другой момент я бы ответил вам, что это моё персональное дело. Но в текущих обстоятельствах и понимая ваши риски… Я вложился в не недвижимость, скажем так. Большие земельные участки, которые заблокированы этой зоной.

Я хмыкнул:

— Насколько я помню, землями владеть могут только дворяне. Продавать и покупать их тоже могут только они.

— Вы хорошо осведомлены. Но я адвокат, а значит законы знаю. Может быть даже получше вас, — потер ладонями Вольтке. Глаза хитрющие, но холодные. — И я хорошо понимаю, где и что нужно учесть в том или ином случае. Мы же не будем сейчас это обсуждать? Вы спросили, я ответил.

Наверное, та попытка Исаака Моисеевича перехватить у меня земли Феоклистова также была частью какой-то аферы местного знатока законов.

— Вы только вступаете во взрослую жизнь, Илья Александрович, имея то, чего я пытаюсь добиться десятилетиями. Правила общества жестоки, но везде есть лазейки. Ради того, чтобы получить то, что мне нужно, я готов рискнуть и сдать вам Бека. Я хочу чтобы мои внуки росли в мире одарённых, а не за его пределами. Вам не понять. Все ваши достижения это правильный состав крови при рождении.

Ути какие мы завистливые. Но кое в чём Вольтке ошибся: я прекрасно понимал как удобно быть дворянином. Но и вне клановых интриг люди вполне себе счастливо живут. Примеров масса.

— Вы предлагаете мне пойти против закона, — покачал головой я.

Адвокат притворно вздохнул, но ничего не ответил.

— У меня есть предложение лучше, — я приблизился к старику, положил руку ему на плечо. Понизил голос, чтобы он внимательнее слушал: — Я могу сделать так, что вы сами всё расскажете. Почему бы мне так и не поступить? Зачем мне вставать вне закона?

— Позвольте, — он осторожно коснулся своего воротника, затем подцепил тесную цепочку на шее, из-под рубахи показался цилиндр амулета. — Мне терять нечего. Если вы решите меня пытать, оно лопнет. Смерть моя будет безболезненной и быстрой. Если вы попытаетесь это снять, оно лопнет. Если вы попытаетесь сделать со мною хоть что-то… Оно лопнет.