Магия Сэльвина была дымом и клубящимся серебром. Это пламя, пульсирующее в небе над деревьями, тлеет неоново-зеленым.

– О боже, – шепчу я, чувствуя, как ускоряется биение сердца.

– Что? – спрашивает Ник.

Не успев еще ничего толком подумать, я бегу мимо него. Я слышу, как он кричит за спиной, спрашивая, что не так, но мне все равно. Сейчас я не могу на него отвлекаться.

В это время суток по кампусу невозможно пройтись по прямой. Повсюду расхаживают студенты, сидят парочки, мне приходится зигзагом обегать игроков во фрисби. Прошлой ночью я убегала от магии. Сегодня мне нужно бежать прямо к ней. Ради мамы, ради папы, ради меня самой. Я должна узнать правду. Я должна знать, виновата ли я в том, что нам не представилась возможность поговорить снова, или…

Я огибаю живую изгородь, и мир уходит у меня из-под ног.

Между двумя зданиями лабораторий к земле прижалось нечто, существования чего я не могла и представить.

Существо окружает тонкий ореол зеленого света. Его тело мерцает, обретает плотность, затем истончается, затем снова уплотняется. Его можно было бы назвать волком, но он в два раза больше и вместо меха покрыт полупрозрачным слоем растянутой и потемневшей кожи, которая облезает с суставов его лап. Он скалит два ряда зубов, загнутых назад, как серпы. Тонкие струйки дымящейся черной слюны стекают с нижних клыков и скапливаются на траве.

Сложно описать, какой звук я издаю – вскрик, почти беззвучный испуганный всхлип, – но тварь тут же поворачивает голову в мою сторону, ее красные глаза и уши с красными кончиками теперь направлены на меня.

Существо приседает, из его горла доносится глухой рык, а затем оно бросается на меня.

Я готовлюсь ощутить его укус, но внезапно кто-то врезается в тварь и сбивает ее с ног.

Существо ударяется в кирпичную стену с тяжелым хлюпающим звуком, оставляя на ней черное пятно.

– Беги! – Ник стоит между мной и тварью.

Существо поднимается на ноги. Отряхивается, как собака, так что во все стороны разлетается черная жидкость. Там, где она касается земли, трава съеживается, как ветчина на сковородке.

– Бри! – Ник опускается на одно колено. – Беги!

Удары сердца гулко отдаются в ушах, я спотыкаюсь и падаю. Боль пронзает ладони, отдаваясь в локтях.

Ник вытаскивает из ножен, прикрепленных к бедру, тонкую серебряную палку. Он приседает, затем взмахивает ею, словно рассекая воздух. Палка раздвигается, превращаясь в тонкий острый клинок.

Скрытое оружие. Как у Тор.

Ник вращает меч в руке. Когда он достигает самой высокой точки дуги, появляется крестообразная гарда, прикрывающая его пальцы.

Существо прыгает, отталкиваясь мощными задними лапами, и Ник уклоняется, одновременно рассекая его ребра. Тварь приземляется и взмахивает хвостом. Ник приседает, едва уклонившись от его шипастого кончика.

Эти двое танцуют быстрее, чем я могу уследить. Ник наносит удар. Тварь взмахивает черными когтями у его груди. Ник ранит тварь, и ее кожа начинает испускать мертвенный свет.

Они кружат вокруг друг друга, оба тяжело дышат. Затем рисунок танца нарушается.

Ник отступает назад, тварь следует за ним. Ник опускает подбородок и делает еще один осторожный шаг назад – в узкую аллею между зданиями.

Там некуда бежать.

Он в ловушке и даже не понимает этого.

Тварь приседает, готовясь к прыжку…

Я невольно вскакиваю на ноги и кричу:

– Эй, сюда!

Ник мгновенно переводит взгляд на меня, одновременно с этим уши твари поворачиваются, реагируя на голос.

– Нет! – кричит Ник, но уже поздно. Я бегу, а тварь несется за мной. Я поворачиваю, чтобы бежать перпендикулярно к ее траектории. Краем глаза я замечаю, как она меняет направление, продолжая преследовать меня.

Она быстрая. Она щелкает зубами у меня за спиной, в паре десятков сантиметров. Наклонив голову вперед, я бегу изо всех сил. Быстрее. Быстрее. Вопль боли – не моей. Тяжелый удар.

Не в силах удержаться, я оглядываюсь.

Меч Ника глубоко погружен в спину поверженной твари. Ее тело трясется и дергается и клинок вместе с ним. Передние лапы твари выброшены вперед в мою сторону. Так близко.

Ник пронзил ее мечом, когда она прыгнула.

На миллисекунду позже…

– Назад!

Одним движением тварь, которую я считала мертвой, подбирает лапы и прыгает. Я прикрываюсь руками. Тварь взвизгивает, застрявший в ней меч не дает ей атаковать в полную силу. Ее челюсти щелкают, брызги черной слюны разлетаются в воздухе – я падаю на землю.

Мои руки горят.

Кто-то кричит.

Думаю, это я.

Чернота поглощает мир, закрывая его, словно чернила, наползающие от краев поля зрения к центру.

Последнее, что я вижу, – как Ник выдергивает меч из тела твари, а затем пронзает им ее череп.

7

Голоса то появляются, то исчезают.

– Что случилось?!

– Слюна адского пса.

Кажется, будто мою голову сунули под воду. Вытащили. Снова сунули.

– В кампусе? Воплощенного? Это невозможно…

– Помогите положить ее на стол!

Падаю. Падаю глубоко, в холод и темноту. Голоса угасают.

– Кто она? Эфир не предназначен для единождырожденных. Если она…

– Оно разъедает ее кости. Не медлите. Действуйте.

Пронзительное ритмичное пение сверчков пульсирует в моей голове.

Открыв глаза, я вижу белый потолок с широкими деревянными балками. Потолочный вентилятор описывает ленивые круги. Я пытаюсь сесть и терплю полный провал. Руки не работают.

– С тобой все в порядке.

Ладонь мягко прижимается к моему плечу. Ник убирает руку. Он стоит рядом с кроватью. Рукав его худи изорван в клочья.

Остальную часть моего тела покрывает белая простыня, но под ней что-то усиленно чешется – это ощущение поднимается все выше по рукам. Неловко повернувшись, я высвобождаю одну руку и чувствую, как накатывает паника. Правую руку, от костяшек до локтя, покрывает толстый слой марли. Я дергаю левым плечом, чтобы подтвердить то, что уже поняла по ощущению зуда, но рука цепляется за постель.

– Осторожней, – предупреждает Ник. Он откидывает простыню, чтобы я могла увидеть левую руку, забинтованную так же, как и правая. – Ты пострадала.

– Где я? – мой голос звучит хрипло. В горло словно натолкали подгорелую наждачную бумагу.

– Я отнес тебя к нашему целителю.

Ник берет стакан воды, стоящий на прикроватном столике. В нем торчит изогнутая соломинка, и он подносит ее к моему лицу. Это неловко, и я чувствую себя как ребенок, но я слишком сильно хочу пить, чтобы отказаться.

Он не дал настоящего ответа на мой вопрос, и уверена, что он это понимает, но есть и другие способы разобраться, где я.

Комната выглядит комфортной и дорогой, как на горнолыжном курорте, но здание кажется старым: мебель и стены отделаны тяжелыми тканями, а таких узоров и текстур не встретишь в недавно отремонтированных домах. Высокие потолки, полы из красного дерева. Справа от меня стоит стул с мягкой обивкой, над ним высокое окно, открытое в ночь – оттуда доносится стрекот сверчков. За стеклом не видно никаких огней. Где-то вдалеке Часовая башня начинает играть «Вестминстерские четверти»[2] – я отчетливо слышу вступительные ноты мелодии, но не слишком громко. Значит, мы рядом с кампусом.

Я допиваю воду. Ник ставит стакан на место и садится у окна. Он очень сосредоточен. Совершенно не похож на того Ника, которого я встретила у «Леноры».

– Что ты помнишь?

Я хмурюсь, образы вспыхивают в сознании. Свет в небе. Бег. Ник, взмахивающий мечом. Монстр.

Я смотрю в глаза Нику.

– Ты убил его.

Он кивает.

– Я убил его.

Часовая башня отбивает час. Один. Два.