— Мы с бабушкой много путешествовали. Сильвия — это место, которое я помню лучше всего.

Он сделал глоток, но его пристальный взгляд по-прежнему был прикован ко мне.

Я, черт возьми, почувствовала это, и в моей руке началась легкая дрожь.

Это просто смешно.

Я отчитала себя, чтобы взять себя в руки. Я контролировала ситуацию. Я резко обернулась, встречаясь с ним взглядом.

Мое сердце тревожно забилось в груди, но я подошла к нему. Все это время он не сводил с меня взгляда, и я вздохнула с облегчением — все должно было быть проще простого. Я была в деле; я знала, что я в деле. Я почувствовала легкую податливость в воздухе вокруг меня. Стало легче. То, что меня всегда учили искать.

— Одевайся, — сказал он, кивая в мою сторону.

Это означало "сними это". Я не знала, почему мужчины должны ворчать о своих односложных требованиях и просто предполагать, что в этом был какой-то смысл, но многие из них так и делали. По крайней мере, большинство мужчин с хобби — покупали секс. Для меня это звучало удручающе, если честно.

— Ты же не хочешь, чтобы я раздевалась, — сказал я.

Он скрестил руки на груди.

— Да, хочу.

Я запнулась, не в силах скрыть от него выражение своего лица. Что происходило? Я отогнала дурные предчувствия, танцующие в моем животе, и подошла на пару футов ближе. Должно быть, дело в дистанции. Все были разные, одних легче убедить, чем других.

— Нет, не хочешь.

Его глаза на мгновение стали пустыми, прежде чем наполнились пониманием этого убеждения.

— Нет, не хочу.

Все мои напряженные мышцы расслабились, как по команде.

— Ты же не хочешь причинить мне боль.

Он кивнул, рассматривая мое тело в новом, уместном свете.

И вот тогда я ослабила бдительность. Я была в деле, почему бы и нет? Я повернулась, чтобы налить себе вина; эти разговоры и многолетние убеждения бросить работорговлю всегда вызывали у меня жажду.

Я почувствовала движение в воздухе, мой желудок сжался, когда кровь побежала по венам. Я знала, что все это неправильно. Почему я не доверяла своему суждению? Прежде чем я успела что-либо остановить, его рука обвилась вокруг моей талии, удерживая мои руки прижатыми к бокам, в то время как холод ножа задел мое горло.

Я застыла, откинув шею назад, чтобы лезвие не порезало кожу. Пульс затрепетал у меня в горле. Адреналин, который струился по моим венам, перешел от страха к гневу. Как я могла допустить, чтобы это произошло?

— Чего ты хочешь? — прошипела я.

— Получить деньги, — просто ответил он.

Я проклинала себя снова и снова. Я закрыла глаза, пытаясь почувствовать жжение в ладонях — ощущение, которое я испытывала перед быстрым путешествием. Но это не приходило. Мое сердце билось слишком сильно, моя концентрация смешалась, и это не приходило.

— В следующий раз, девочка, знай, с кем ляжешь в постель.

— Кто ты? — выдохнула я.

— Просто человек, выполняющий свою работу.

— Как ты справился с уговорами?

— Клеймо у меня на руке.

Я даже не подозревала об их существовании. Должно быть, он зарабатывал этим на жизнь, раз знал, как не стать убежденным, как в прошлом.

— Это был не первый раз, когда меня просили найти девушку, портящую торговлю в доках. Мне самому не очень нравится рабство, но я получил предложение, от которого не смог отказаться. Знаешь, за тобой охотится много мужчин. Принуждение, которое ты внедряешь в их головы, сводит их с ума. Некоторые повесились. Многих людей злят проблемы, которые ты создаешь.

— Ты не работорговец? — спросила я.

— Не-а. Я играю ту роль, которую должен играть. Вот и все.

Я сглотнула.

— Сожалею об этом.

Я моргнула, но затем в моей голове взорвалась боль, и все потемнело.

Так я и попала сюда.

Раздался стон, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что это был мой собственный. В боковой части моей головы запульсировала боль, и раздался звон цепей, когда я заставила себя принять сидячее положение. Я вглядывалась сквозь прутья камеры, пытаясь не обращать внимания на тяжелое сердцебиение, звенящее у меня в ушах.

Прямо за железной решеткой стоял стул, и мне потребовалось мгновение, чтобы разглядеть, кто этот крупный обитатель тускло освещенного корпуса. Я прислонилась к деревянной стенке корабля.

— Привет, Максим.

Уголок рта Неприкасаемого приподнялся.

— Бедствие.

— Как дела?

— Просто небольшая измена здесь, небольшое похищение там.

— Звучит занято. Я не знаю, как у тебя хватает времени удовлетворять всех женщин в твоем гареме.

Он весело вздохнул.

— О, я обещаю, что обо всех них заботятся.

Я неодобрительно нахмурилась, но затем покачала головой. Я превращалась в свою бабушку.

Его веселье исчезло, он стиснул зубы и оперся локтем на спинку стула.

— Я думаю, ты держишь нас всех за дураков.

— Я могла только надеяться на это, — пробормотала я, осматривая корпус.

— Эти наручники, которые на тебе, не позволяют тебе колдовать, так что побереги силы. Тебе это понадобится.

Я вздохнула.

— Я думала, мы были ближе к этому, Максим.

Он лишь мгновение смотрел на меня невеселым взглядом.

— Твой вид вызывает у меня отвращение. Правда. И тот факт, что теперь ты можешь восстать из мертвых, вызывает безмерное беспокойство.

— Тебе не нравится мой вид только потому, что ты думаешь, что это мы прокляли твой народ этим прекрасным Неприкосновенным даром.

— Я не думаю, я знаю, — прорычал он.

Я задела за живое…

Очевидно, давным-давно одна Сестра почувствовала презрение со стороны мужчины из восточного города Талия — так давно, что я, честно говоря, считала это непочтительным, — который испытал отвращение, когда узнал, что она Сестра. Итак, она проклинала его и его народ, что если он не хотел прикасаться к ней из предубеждения, то никогда не смог бы прикасаться ни к кому, кроме своих — о, а потом она заставила его влюбиться в нее. Мне это казалось излишеством. Но я предполагала, что многое из того, что делали Сестры, было именно таким.

— Я этого не делала, так что не уверена, почему ты на меня злишься. Кроме того…

— Не говори, пока я тебя не попрошу.

Я закрываю рот, хмурясь.

— Теперь я собираюсь задать тебе несколько вопросов, а ты ответишь. Мне не нужны твои раздражающие мнения или дерзкие реплики в промежутках, поняла?

Я стиснула зубы, но после недолгого раздумья выдохнула вместе со своим раздражением. Злить его было не тем, что мне было нужно в данный момент.

— Понятно.

— Я не твой принц, но я правитель этого города. Обращайся ко мне с уважением, — сказал он мне так, словно обращался к непочтительному простому крестьянину.

Теперь он просто вел себя как ублюдок.

Меня охватило раздражение. Мне потребовалось все, чтобы не сказать это, но я сдержалась. Я научилась немного большему терпению с тех пор, как оказалась здесь, осознав, к чему привело мое упрямство в прошлый раз.

— Я. Понимаю. Милорд.

— Как ты жива?

Я сделала паузу, гнев медленно покидал меня. Я никому об этом не говорила.

Сглотнув, я опустила взгляд на деревянные доски.

— Почему ты думаешь, что я была мертва? Ты явно ошибаешься.

— Уверяю тебя, это не так.

— Слушай, мы можем поговорить в другом месте? Особенно без этих цепей?

Он уставился на меня, ожидая, что я обращусь к нему должным образом.

Я вздохнула.

— Милорд.

— Нет.

Какой приводящий в бешенство человек.

— Я не помню, чтобы имело место такое событие, как смерть. Должно быть, ты думал о другой девушке. Меня бы не удивило, если бы они волей-неволей ходили с ножами…