То, что виртуалы-пришельцы не одни на этой пустынной планете, так поразило дружков, что они впали в некую прострации.

Первым нашёлся Геня:

– Похоже, пошли звуковые миражи, что очень-но интригует. Знать, ожидается нескучный моцион. Эй, ребятки! Где вы там воркуете? Обозначьте свои лики как-нибудь?

Геня крутанулся на месте, даже зацепил Эмиля. Поскольку их Виртулаы были материализованы из микрочастиц Беты-миража, то Эмиль отлетел в сторону и ткнулся в нечто небритое, пухлое. Лицом такое образование назвать было сложно – скорее, по- народному, мордой. Морда крякнула, извинилась благостно и стала меняться: вытянулась головой с реденькой сединой, потом заморгала и засветилась доброжелательно. При этом проявились другие детали тела: шея, туловище, руки…

– Дозвольте представиться: Антип, сравнительно молод. Но на планете пользуюсь уважением. Вот и подружка моя, Марьяна…

Антип потянулся рукой в сторону, приговаривая:

– Марьянка, покажись, не чурайся. Чую нутром, свои это. У меня глаз наметанный.

Перед опешившими дружками вышла из марева умеренно полная, краснощёкая женщина. Производила впечатление матери, хозяйки, что тут же оправдалось. Женщина заметно уменьшилась в размерах, помолодела и представилась:

– Марьяна, бывшая многодетная мать. Упокоилась, поскольку пренебрегла советом лекарей – больше не рожать. А как я могла не дать жизнь, которая расцветала у меня внутри?…

Женщина разволновалась, её глаза укрылись влагой, а губы скорбно изогнулись. Вскинув голову, будто отряхивая воспоминания, она криво улыбнулась:

– Но мой младшенький выжил. Вот, только, я…

Дружки пожимали плечами, переглядывались и выжидали момента, чтобы прояснить ситуацию. Пока все эти появления- перевоплощения воспринимались как лазерные картинки: объёмное лазерное видеовещание уже давно присутствовало на Атэре.

И заговорили они по очереди – первым начал Эмиль:

– Мы ступили на вашу планету впервые… В смысле, наши “виртуалы”, то есть…

Эмиль явно разволновался, и с трудом подбирал слова. Геня поддержал друга по-своему:

– Уважаемые земляки – думаю, я не ошибся, поскольку уж много в вас земного и язык нашенский – проясните диспозицию: чё творится на этой планете? Кто вы и как здесь оказались? Мы-то понятное дело, а вот с вами пока недотягиваем мозгами.

– Так вы живые люди? – изумился Антип и протянул руку к Гене. – Точно! Твёрдые такие! И как вы тут очутились? – в свою очередь начал мужичок задавать вопросы.

Эмиль уже понял, что рассказывать про виртуальное путешествие на Бета-мираж, очевидно, не получится: уровень знаний явно разный. И он решил объяснить просто:

– Мы объявились на этой планете только что. Доставил нас специальный звездолёт. Правильно вы отметили: мы земляне, где-то даже живые.

– Чудеса! – восхитился Антип, а Марьяна засверкала всем лицом и стала креститься. Мужичок же продолжил:

– И как там, на Земле? Давненько я оттудова: веков так с пяток. Вот, Марьяна тянет на один век.

Геня восхищённо закачал головой, и Эмиль поразился:

– Несколько… веков? – слова у него натыкались друг на дружку.

А Антип рассказывал далее. Дружки слушали и в полном смысле теряли дар речи. Оказалось, Бета-мираж – это вместилище душ людей, умерших на Земле!

– Однако, не все сюда попадают, – гордо вещал Антип, поглядывая на свою то ли подругу, то ли коллегу. – Ежели, скажем, человек сгинул по старости, то душу его аккурат помещают в Чистилище. Где это, нам неведомо. Говорят, там, в Чистилище, и вычисляют по грехам: куда душу спровадить – в ад, али рай. У нас на Сите…

– Вы называете эту планету Сито? – не удержался уточнить Эмиль.

– Истинно так, – перекрестился Антип. – Сито душ. К нам направляются души людей, сгинувших по душевным причинам. К примеру, Марьяна, пострадала за дитя. А я искал зелье доброты, на чём и сгинул до срока.

– Так вы души идейные! – почему-то развеселился Геня. – А ещё примеры?

Антип глянул на благостную Марьяну, приглашая её к разговору. Женщина не стала молчать:

– Моя подружка Леда. Лучшая певица, певчая самого Приказчика. На Земле она так разочаровалась в любимом художнике, что завяла и умерла до времени…

Последние слова добрая женщина произносила с надрывом, дрожащим голосом и с затуманенным взглядом. Сметливый Антип, опережая вопросы пришельцев, пояснил, кто такой Приказчик:

– О, это наш главный распорядитель по высевке душ! И помощник у него под стать – суровый Высевок. На вид не глядится, но большой мастак в душах, – перекрестился Антип и почтительно склонил голову.

– Вы хотите сказать, что здесь происходит своеобразная сортировка-отсеивание душ. Очевидно, с той же целью: кого в рай, кого – в ад, – уточнил Эмиль. – Отсюда, и название планеты?

– Истинно так, – закивал Антип.

Геня повернулся к дружку:

– В нехилое место попали. Пообщаться с душами в подвешенном состоянии: ни тебе ада, ни рая. Как мыслишь, друже?

Но Эмиля занимал несколько иной вопрос:

– Скажите, Антип, как долго души задерживаются здесь до отправки в пункт, так сказать, конечного назначения?

– По-разному, – погрустнел мужичок. – Есть адовый отстойник – Сатань. Поганое место! Там души маются иногда веками. Эт как глянет Приказчик, а он на поводу у Высевка. На самом деле, Сатанью заправляет… Ух, – тяжко вздохнула душа Антипки, – злобный Уромар. Про него и вспоминать не хочется. Тем же, кому определили рай, готовятся к благодатям райским в Радуе. Самое охочее место, – восхищённо замотал он головой. – А кому ещё не определили судьбу, бродят по Ситу, как мы с Марьяной, и ждут своей доли…

Антип тепло глянул на подругу, взял её за руку, и они исчезли. Только лёгкое марево колыхнулось и тоже растворилось в белесом тумане.

Некоторое время молчали…

Обоих перемалывали сложные чувства. На Эмиля навалились воспоминания. Всплыл образ деда Семёна и небольшая деревенька, вернее, дедов хуторок, в котором Эмиль и бывал-то всего несколько раз в школьные годы. “Может, и его душа где-то поселилась на этих удивительных планетах и непременно – в рае”, – мелькнула мысль и вдруг отметилась всплывающей вдалеке картинкой!

Эмиль заморгал глазами и неуверенно заулыбался, чувствуя, как душа вспыхнула свечой – перед ним простирался тот самый, дедов хуторок. Лесок, дорога и по бокам добротные, рубленные из сосен хаты.

Пока взбудораженный Эмиль собирался высказаться по поводу видения, мираж стал меняться: нахлынула серая дымка, и в ней проявилось кладбище. Прозвучал голос Гени:

– Если ты подтвердишь, что думал про некую деревеньку у леса, то становится ясно: миражи тесно связаны с нашими мыслями, поскольку я вспоминал своих усопших. А где ж им, родимым, быть, как не на кладбище!

– И не просто с мыслями, – уверенно дополнил Эмиль, – а с определённым настроением. Давай проведём опыт. Подумай о чём-то, что тебя не особо трогает.

Геня выпятил губы, надулся и поводил глазами. Мираж с кладбищем исчез, но нового ничего не объявилось.

– Ну? – заторопил Эмиль.

– Вспомнился анекдот про шустрого Вовочку. Сидит он на уроке в тельняшке и ждёт, как на его фривольную одёжку среагирует Мари Ивановна…

Поскольку планетный пейзаж не изменился, они, довольные своей сообразительностью, бодро расхохотались.

– А я вспомню последний – правда, виртуальный – поход в атэровскую консерваторию. Тогда старинные русские песни исполняла несравненная… – резко оборвался Эмиль – из ничего проявился образ девушки!

Будто сошла с картины русских художников: коса, кокошник на голове, бусы и расшитый сарафан. И конечно же – озёрные глаза.

Образ колыхнулся и принял устойчивое положение. У Эмиля внутри резануло и сжалось от мысли, что это неживая девушка. Но она приветливо улыбнулась и обратилась к дружкам так, будто они знакомы всегда, а расстались, скажем, вчера: