– Порог – повторил я – Миновали… а что же будет за порогом?

– Скоро узнаем – ответила Кира – Госпожа Мизрелл, вы как?

– Ха! Эта ерунда меня не сломит! А вот мальчика вашего обгорелого жалко – хмыкнула бравая гнома – Он так кричал…

– Да я… – сконфужено начал погорелец – Да я так… от неожиданности… просто огонь… дым…

– Вот ты и покурил – заключил с ехидным смешком Бом, безошибочно узнав спросившего про перекур.

– Смените ему экипировку – попросил я, глядя на натянутый над головой тент.

– И труселя заодно – не удержался Бом.

Раздавшийся смех показал, что группа сохранила бодрость и веселость. Уже неплохо. Хотя с чего падать духом? Всего за одно утро многие из них пережили столько приключений, сколько не было за всю их игровую жизнь. И их это более чем воодушевляло.

– Вдохи кто-нибудь считаете? – спросил кто-то из лежащих под третьим тентом.

Молчание… ну да. Кому придет в голову считать вдохи и выдохи – хотя, конечно, мы дышали. Даже в цифровом мире Вальдиры. Грудь каждого вздымалась и опускалась. А при беге начинала ходить ходуном. Еще одна реалистичная деталь прекрасно дополняющая Вальдиру. И, вроде бы, как писалось в одной статье, благотворно воздействующая на психику играющего с одной стороны, но заставляющая порой терять границы между реальностью и виртуальностью.

Алишана вернулась быстро. Возникла неожиданно и бесшумно. Никто не заметил откуда она пришла. Сразу стало ясно – часовых здесь выставлять бесполезно. Они скорее привлекут к нам внимание здешних обитателей.

– Два пути из трех надежно перекрыты – начала она с плохой новости – Остался третий скрытый путь. Мы называем его Дорогой Изначальной Смерти.

– Круто – цыкнул я зубом – Многоговорящее название.

– О да. Именно этим путем мои предки впервые пришли в этот плодороднейший край, неся с собой черный камень.

– В плодородный? – удивленно спросила Кира, демонстративно поворачиваясь и оглядывая бесплодные пески окружающие нас со всех сторон.

– Можно чуть подробней – не удержался и я. Бом толкнул меня рукой. Шепнул:

– Намордники настрой.

Я успел это сделать до того, как Алишана открыла рот. И с помощью полумасок, именуемых Бомом намордниками, сделал нашу беседу приватной – только на ближний круг, которому я доверял, и кто был в курсе всей затеи. Остальные не услышат ничего. Немного обидно для них. Но сейчас мы не могли рисковать. Никому нельзя верить – как наглядно доказала история с Лампой. Клан учится на ошибках.

– Можно, нгаму Росгард. Нам все равно надо немного переждать. Пустыня? Так ныне – ответила Алишана – Мы убили эти земли. Все началось с Дороги Изначальной Смерти. Каждый из нас знает эту историю и каждый несет свою часть ответственности за случившееся. Тот артефакт, наша главная святыня… он не должен был покидать Города Мертвых. Никогда. Ибо источаемая им сила несет смерть природе. Его второе название – Иссушающий Жизнь. И сила его настолько сильна, что даже там, внизу, в Аньгоре, он стоял в Оковах Смерти, защищающих от воздействия артефакта. Когда Стражи сошли с ума и начали убивать нас, мои предки сумели извлечь артефакт и унести с собой. Но поднять и забрать Оковы невозможно – это настоящее здание, постройка из белого камня с золотой крышей, намертво вросшее в скальный фундамент. Сила артефакта такова, что он действует исподволь, незаметно, но неотвратимо – как сама смерть, что пусть не сейчас, но однажды придет за каждым из нас. Если артефакт в движении… он не слишком калечит все вокруг себя. Но если его оставить в одном месте больше чем на день – он набирает полную силу и начинает забирать жизнь, иссушая ее на огромном расстоянии, тем большем, чем дольше артефакт остается на одном и том же месте.

– Ядерный пылесос какой-то – пробормотал я под нос. Пробормотал тихонько. Чтобы Алишана не расслышала и не прервала рассказа.

– Мои предки знали о мрачной силе своей Святыни. И намеревались никогда не останавливаться. Намеревались стать вечно кочующим народом, что всегда находится в бесконечном путешествии, останавливающемся лишь с закатом и снова трогающимся путь с первыми лучами солнца.

На этот раз не удержалась Кира, прошептав:

– Цыганский табор с тикающей атомной бомбой…

– Таково было намерение – продолжила воительница – Таков был план. Но они не дали ему осуществиться – те, кто следовал за кланом от самой Альгоры, постоянно стараясь навязать бой, задержать, обескровить и забрать артефакт. Остановить моих предков… это не удавалось никому. А в те времена мы были гораздо сильнее. Преследуемые стражами и боевыми магами Альгоры, клан шел на север, выдерживая схватку за схваткой, убивая врагов десятками, но теряя при этом и своих воинов. Клан шел плодороднейшими землями. Долины, леса, луга, возделанные обильные нивы, журчащие ручьи и полноводные реки – так описаны эти земли в наших хрониках.

– М-да-а-а-а… – протянул я, пропуская сквозь пальцы пригоршню мелкого песка. Если это когда-то было плодородной почвой – то очень давно.

– Клан упорно пробивался вперед. Предки надеялись, что, получив отпор, преследователи отстанут, дадут передышку. Но этого не случилось. Наоборот – они заставили принять финальный бой. Собрали в кулак мощные силы и ударили со всех сторон сразу. Клан принял бой. И вышел из него победителем, потеряв три четверти состава. В том бою погибли все подростки, все дети, почти все молодые мужи и женщины. Наш народ был обескровлен. Но при этом уничтожил всех нападающих. После чего сдвинул Святыню с места и потащил ее дальше, оставляя за собой пылающие погребальные костры.

Алишана вздохнула, посмотрела на небо, отпила глоток вина из фляги.

– В том бою, чтобы победить, предкам пришлось обратиться к мощи дремлющего до тех пор артефакта. Он проснулся и даровал силу, что позволила уничтожить превосходящие силы могучего врага. Но однажды пробудившись, артефакт не заснет еще три раза по тридцать три года – если только не поместить его в Оковы Смерти. Пробудившийся артефакт начал убивать саму жизнь. Иссушать ее. Вытягивать жизненные соки. Оставшиеся воины не могли передвигать Святыню быстро, едва тащась по уже губительно искореженной земле. И потому его воздействие на окружающую местность оказалось так сильно, что последствия видны до сих пор. Этот путь мы и называем Дорогой Изначальной Смерти. Ею мы и двинемся дальше. Все готовы к броску?

– Постой – остановил я воительницу – Ты хочешь сказать, что пустыня вокруг нас, это…

– Медленное воздействие пробужденного артефакта – кивнула Алишана – Святыню пришлось использовать еще дважды с тех пор, как она встала на то место, где стоит уже века. И при каждом использовании следует мощнейший невидимый всплеск убивающий врагов и одновременно все живое вокруг. При пробуждении Святыня не трогает только нас. Когда дремлет – не трогает тех, чьи имена начертаны на ее черных блестящих боках. Из других же она медленно вытягивает жизнь.

– Мы умрем, если подойдем ближе?

– Нет. Магия исцеления поможет. Артефакт вытягивает жизнь исподволь. Понемногу. По кусочку. По капле. Но делает это постоянно. Посмотрите во что наша Святыня превратила эту некогда прекрасную землю… оглянитесь, и вы поймете. Это произошло не за час, а за века.

– Радиация – тихо и задумчиво произнес Док – Невероятно высокий уровень радиационного излучения. С редкими мощнейшими импульсами при активации.

– Истощенные и обескровленные предки не могли тащить Святыню слишком долго. Им пришлось остановиться. Занять оборону. Но следующего нападения не последовало. Где-то началась большая война и преследователи ушли к новой угрозе. Это дало нам столь желанную долгую передышку. Та война длилась очень долго, охватила пожаром весь континент. И это позволило родиться и вырасти новым детям, стать им умелыми воинами, перенявшим весь опыт предков. И это же позволило предкам все обдумать и понять – нам не дадут мирно и бесконечно путешествовать. Не позволят никогда. И будут нападать до тех пор, пока последний из них не падет, а Святыня не окажется добычей ничего не понимающих жадных магов, что всегда стремились к еще большему могуществу. Было принято важнейшее решение – остаться на месте, превратить умирающие земли вокруг в одну большую ловушку, дабы Святыня всегда оставалась под надежной защитой. Каждую семью обязали рожать как можно больше детей, а затем обучать их только одному жизненному тяжелейшему пути – воинскому. Среди нас нет художников и скульпторов, нет пахарей, нет архитекторов. Среди нас не найти праздного человека. Каждый из нас получает боевой кинжал еще не научившись стоять на ногах. Кинжалы – наши детские игрушки. Все мы воины. И все мы охотники. И все мы грабители. Клану нужно пропитание, а в здешних землях не вырастить урожая. Мы охотимся, едим, рожаем детей, обучаем их воинскому древнему ремеслу, сражаемся, снова охотимся, едим, рожаем детей… эта спираль бесконечная, нгаму Росгард. И эта спираль губительна для моего народа. Ибо мы уже не народ… мы бессменные охранники стерегущую саму Смерть! Вот что бывает, если вещь из мира Мертвых принести в мир Живых! Пусть из личных побуждений, но ты, нгаму Росгард, намереваешься сделать благое дело – вернуть принадлежащее миру Мертвых на его исконное место. Ибо Святыне не место здесь, под солнечным светом. Она должна быть сокрыта глубоко в подземной тьме!