Алиса же… Алиса чувствовала, что внутри у неё – море почти нетронутой нежности. И затаённая страсть… Что она может быть другой, совсем другой… так почему же с ним не получилось? Но что теперь об этом…

Да где ж эта клятая бритва?! Девушка даже заглянула в шкафчик, куда складывала редко используемые вещи. Скинула с полки парочку старых альбомов… и в руки словно само собой легло зеркало. Удивительное. Из тщательно отполированной бронзы. Подарок дедушки Михаила на шестнадцатилетие….

Он говорил, что зеркало китайское, старинное. Литой узор из иероглифов на оборотной стороне зачаровывал…

– Дед, – удивилась тогда Алиса, – ты даришь мне такую красоту? Да ещё и фамильную ценность?

Она прекрасно знала, что Михаил Гончаров, литературный редактор одного из московских журналов и историк-любитель, собирает древние диковинки и тщательно оберегает их от всех, особенно от второй семьи её, Алисы, отца.

– Кому ж как ни тебе, рыжаночка, – ответил Михаил Алексеевич, потрепав внучку по мягким волосам. – Эту вещь, по воспоминаниям, как большую драгоценность хранила твоя прапрабабушка, Анастасия Кострова. Может быть, сердечная память, кто знает… И разве не женщинам оно должно передаваться по наследству, а? А у нас женщин-то в роду почти и нет. Только ты радуешь глаз, солнышко.

Несмотря на то, что родители в разводе, дед Михаил, папин отец, очень её, Алису, любит. Хотя мама и злится, но встречаются они часто. Дед радуется, что внучка продолжила семейную традицию, прерванную было её отцом-бизнесменом – стала журналисткой. Да, с дедушкой всегда очень интересно. Не то что с родителями…

И почему же тогда она его подарок, да ещё такой дорогой, засунула в шкаф? Почему зеркало не красуется на столе или на полке? Да потому что оно не только завораживает…

Оно пугает.

Девять лет назад. День, когда Алисе исполнилось шестнадцать…

Михаил Алексеевич, вручив внучке подарок, отвлёкся на телефонный разговор. Алиса же подбежала с драгоценным зеркалом к окну. Тщательно рассматривала его со всех сторон, ощупывала тонкий рельеф… В отражении девушка увидела, как горят от восторга её глаза. Вдруг их ослепил на мгновение брызнувший с улицы солнечный луч. А когда зрение вернулось, взгляду явилось нечто невероятное…

Сквозь ивы, низко склонившиеся до зелёной водной глади, просачивался солнечный свет, который мешал разглядеть строение позади. В цветущей воде виднелись спины оранжевых рыб. Они били огромными хвостами о поверхность реки, расплёскивая капельки, и создавали расходящиеся круги. Умиротворяющая картина. Совершенное спокойствие и щебет птиц.

Внезапно закрывшая солнце тучка позволила разглядеть величественное здание красного цвета с рыжей черепичной крышей. На террасе с орнаментами из камня и колоннами из красного дерева стояла пожилая женщина в роскошном наряде, расшитом золотом. Необычайно огромная заколка напоминала рога оленя из камней и жемчуга. А сотни бабочек на её зеленом халате сверкнули так ярко благодаря вышедшему из-за тучек солнцу, что сложилось ощущение, будто они вот-вот взлетят…

– Рыжаночка, что-то ты побледнела… Нездоровится?

Михаил Алексеевич, вернувшись к внучке, внимательно разглядывал её зелёными глазами. У Алисы – такие же, только молодые, яркие, полупрозрачные… дед называет их фамильными.

Девушка с трудом приходила в себя.

– Нет, дедуль, всё хорошо…

Видение исчезло. Галлюцинация? Ни в коем случае. Это зеркало. Именно оно показало ей ту картину – водную гладь и красное здание, и женщину – кто же она такая?..

Одно было ясно: зеркало явило новой владелице частицу загадочной страны, откуда судьба закинула его в Россию. Таково желание этой вещи… Почему-то Алиса хорошо это знала. Она верила в чудеса.

Конечно, тут же забросала деда вопросами. И тот поведал любимой внучке о дивных зеркалах, секрет изготовления которых давно утерян.

– Их поверхность отлично отполирована, но при этом кажется обычной, – рассказывал Михаил Алексеевич. – Пока на неё не упадет яркий луч. Тут-то и начинаются чудеса! Отражаемый свет проецируется на поверхность и таинственным образом являет нанесённый на обратную сторону узор. Кажется, что бронза становится прозрачной. Китайцы говорят: «зеркала, пропускающие свет». А все остальные называют их «волшебными».

– Волшебными? – у девушки перехватило дыхание. – И наше зеркало – такое же?

– Думаю, да. Хотя сам я так и не увидел это чудо в действии, но, может, делал что-то неправильно. В любом случае это очень дорогая и редкая вещь, Алиса. Береги её. Но я знаю, что именно тебе могу доверить нашу фамильную реликвию.

– Дедушка, а… – она чуть было не спросила о видении, но что-то помешало. Что-то извне… Как будто зеркало было разумным и хотело, чтобы между ними сохранялся особый секрет… только их секрет.

Алиса поначалу сильно увлеклась новым приобретением. Не знала покоя, пока не зарисовала по памяти увиденное. Покопалась в сети и поняла… Пекин, Запретный город, императрица Цыси.

Почему? Где Пекин и где она, Алиса? И сколько лет прошло со дня смерти Цыси?

«Зеркало, что ты хочешь мне сказать? Что ты от всех скрываешь?»

Алиса крутила его под лучами солнца и так, и этак. Но прозрачной поверхность не становилась, и видений больше не возникало. Почему-то девушке казалось, что зеркало спит и пока что не хочет пробуждаться. Что с ней оно собралось взаимодействовать как-то по-особому… и надо ждать.

Радоваться этому или огорчаться?

Пока что Алиса, всё-таки немного разочарованная, поставила дедушкин подарок на книжную полку.

Четыре года назад.

Второй раз это случилось неожиданно. Бодрая и весёлая, Алиса собиралась на свидание с Серёжей. Она и сама осознавала, насколько сейчас хорошенькая. И почему-то очень захотелось полюбоваться собой в отражении старинного китайского зеркала…

Сняла таинственную вещицу с полки, с удовольствием поглядела в идеально отполированной бронзе на то, какая она вдохновенная, разрумянившаяся, как сияют счастьем глаза. Поправила лёгкий локон… и поймала солнечный луч.

Зеркало едва не упало на пол из внезапно ослабевшей руки, когда девушка поняла, что видит уже не себя. Перед мысленным взором предстали улицы незнакомого города.

Дым клубами валил из горящего здания, похожего на католическую церковь. Из окон выскакивали седовласые мужчины в тёмных рясах. Было трудно разглядеть их глаза, но ужас на лицах читался явственно.

– Xiāomiè xìngcún zhě!!! (Выживших добивать), – голос в голове Алисы звучал глухо, но при этом довольно реалистично.

Облачённые в серую форменную одежду люди с замотанными грязной тканью лицами бежали по узкой улице, выложенной плиткой из обожжённой красной глины. Окна низких домиков со взлетающими к небу углами крыш были сплошь затворены деревянными ставнями. Солдаты насвистывали странную мелодию, походящую на мантру, и кидали сосуды с зажигательной смесью на балкончики вторых этажей. Здания молниеносно вспыхивали, заставляя их обитателей выбегать наружу. Там-то их и ловили врасплох.

Солдаты добивали безоружных и горящих бамбуковыми палками. Кровь, много крови.

Одно из лиц удалось разглядеть. Человек европейской внешности. Мужчина в классическом строгом костюме чёрного цвета. Его обуглившиеся руки дрожали, а из обширной раны на голове текла коричневая вязкая жидкость. Разбитыми губами он приговаривал, как в бреду, одни и те же слова:

– Benedici e salva… Benedici e salva… Benedici e salva (Спаси и сохрани).

Алиса медленно возвращалась в реальность. Сердце учащённо колотилось от страха, память невольно цеплялась за страшные детали невероятного, нежданного видения, в голове отдалённым колоколом гулко звучало: «Benedici e salva…»

Чувствуя, как подрагивают пальцы, девушка засунула зеркало поглубже в шкаф. Что происходит? Как вообще такое может быть? А главное – почему именно ей всё это показали?

Алиса мучительно раздумывала, идя на свидание в ещё одно своё любимое местечко. Здесь в низинке, под мостом, спокойно течёт, как во все времена, старушка Клязьма, но сейчас над ней красуется новая набережная. Дорожки, скамейки… Парк солнечных часов. Золотистый купол белой часовни Серафима Саровского. Отрада для глаз художника. Но Алиса ни на что в этот раз не смотрела. Лишь увидев Серёжку, отвлеклась от тяжёлых и странных переживаний. А потом и вовсе обо всём забыла в объятьях горячо любимого парня…