Приведенные выше определения юридической деятельности показывают, что ее изучению как категории юридической науки уделяют внимание многие правоведы. Видимо, этим объясняется отсутствие единообразной характеристики юридической деятельности. В связи с этим уместна авторская позиция данной научной категории. Мы полагаем, что в каждом из выше раскрытых определениях юридической деятельности выделяется один или несколько ее признаков. Многообразную характеристику юридической деятельности дала лишь К. М. Адильханова, которая попыталась раскрыть универсальное, обобщенное определение юридической деятельности.

Действительно, юридическая деятельность осуществляется только субъектами публичного права, обладающими властными полномочиями. Она носит целевой характер и влечет наступление правовых последствий. Но эти качества присущи и общему юридическому процессу. Он также осуществляется субъектами публичного права, обладающими властными полномочиями. Осуществляемые ими процессуальные действия носят целевой характер. Их применение влечет наступление правовых последствий. В связи с этим мы считаем, что понятия «юридическая деятельность» и «юридический процесс» являются тождественными. На практике и юридическая деятельность и юридический процесс проявляются в форме действий субъектов права, по применению закрепленных за ними полномочий. Данный вывод в полной мере распространяется на соотношение юридической деятельности и юридического процесса в сфере местного самоуправления. Муниципальная юридическая деятельность осуществляемая субъектами муниципального права одновременно является муниципальным юридическим процессом.

На единство рассматриваемых понятий обоснованно обращает внимание Е. Г. Лукьянова. Она считает, что юридический процесс – это вся юридическая деятельность государственных органов (правотворческая, правоприменительная, учредительная, распорядительная)[41]. Мы разделяем это мнение и полагаем возможным интерпретировать его для раскрытия содержания муниципального процесса. В урегулированной правовыми нормами части он представляет собой юридическую деятельность субъектов муниципального права по достижению определенного соответствующей целью результата, например, в виде разработки и принятии нормативного правового акта.

Р. В. Шагиева вводит в категориальный аппарат правовой науки понятие «правовая деятельность», как более широкое понятие по сравнению с понятием «юридическая деятельность». Под правовой деятельностью она понимает совокупность социально значимых действий правосубъектных физических и юридических лиц, которые официально признаются, защищаются государством, порождают юридически значимые последствия[42].

Несовпадающие определения юридической и правовой деятельности имеет смысловые и этимологические значения. Р. В. Шагиева вполне убедительна в доказывании более широкого смысла понятия «правовая деятельность»[43]. Следует согласиться с ее выводом о том, что правовая деятельность проявляется в социальных деяниях, влекущих юридически значимые последствия. Юридическая деятельность проявляется в принятии конкретных юридических решений. В связи с этим обоснованно отмечается, что юридическая деятельность осуществляется, как правило, на профессиональной основе, требует особой подготовки, навыков и умений, осуществляется путем принятия государственно-властных решений общего и индивидуального характера. Правовая деятельность доступна всем юридическим и физическим лицам, когда они становятся участниками общественных отношений, регулируемых правовыми нормами.

Однако, чтобы избежать терминологической путаницы представляется целесообразным в научной литературе минимизировать использование названных ранее понятий посредством использования одного из них. На наш взгляд, понятие «муниципальный юридический процесс» более предпочтительно для правового исследования, чем понятие «муниципальная юридическая деятельность». Процесс всегда ассоциируется с процессуальным обеспечением реализации полномочий субъектов муниципального права. Процесс предусматривает обязательную последовательность процессуальных действий, четкое разграничение этапов процесса по достижению цели и обязательное осуществление субъектами муниципального права, соответствующих процедур.

Юридическая деятельность менее подвержена влиянию процессуальных норм. Для муниципальной юридической деятельности не обязательно всегда соблюдать последовательность нормативно предусмотренных действий. В свою очередь для муниципального юридического процесса соблюдения субъектами муниципального права последовательности процессуальных действий имеет принципиальное значение. Процесс насыщен обязательными для применения субъектами муниципального права процедурами, обеспечивающими реализацию их полномочий.

Исходя из такого понимания соотношения понятий «муниципальный юридический процесс» и «муниципальная юридическая деятельность» в рамках настоящего исследования мы отдаем предпочтение понятию «муниципальный юридический процесс».

В то же время понятие «муниципальный юридический процесс» охватывает не все содержание муниципального процесса. Местное самоуправление является многогранным, широким социальным явлением. При его осуществлении учитываются обычаи и традиции. Об их значимости свидетельствует то, что в Федеральном законе от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ указано, что решение вопросов местного значения осуществляется с учетом обычаев и традиций. И действительно на практике решение вопросов местного значения требует осуществление большого числа организационных, контрольных, информационных действий, которые не обусловлены правовыми требованиями. Перед проведением первого пленарного заседания, к примеру, во многих представительных органах, сложилась традиция исполнять Гимн Российской Федерации. Не регулируются правовыми нормами встречи муниципальных депутатов с избирателями или направление депутатами писем с разъяснениями решения представительного органа или поздравлений избирателей с государственными и религиозными праздниками. Особенность таких действий в том, что они не обязательны для субъектов муниципального права. Не обязательно органы местного самоуправления должны браться за решение вопросов, не относящихся к вопросам местного значения, но сформулированных в ст. 14¹, 15¹ и 16¹ Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ. Тем не менее решать их им приходится, что влечет осуществление процессуальных действий.

В связи с этим очевидно, что «муниципальный юридический процесс» не охватывает всю совокупность процессуальных действий, выполняемых субъектами муниципального права при осуществлении местного самоуправления. Поэтому, чтобы охватить и не обязательную группу процессуальных действий необходимо более широкое понятие. По аналогии с общим юридическим процессом представляется возможным оперировать понятием «общий муниципальный процесс». Но в этом случае напрашивается внедрение в научный аппарат и понятия «муниципальный неправовой процесс», что вряд ли целесообразно. Ведь дробление понятий не всегда ведет к раскрытию их сущности. В этой связи мы полагаем, что для учета всего массива процессуальных действий вполне достаточно использовать понятие «муниципальный процесс». В тех случаях, когда потребуется показать его структуру и содержание представляется допустимым использовать прилагательные «юридический» и «неправовой». Однако основное содержание муниципального процесса рассматривается нами в контексте его юридического содержания. Именно это направление имеет определяющее значение для решения вопросов местного значения и иных вопросов, решаемых субъектами муниципального права. Такое содержание муниципального процесса подтверждает обоснованность использования понятия «муниципальный процесс» для общей характеристики муниципального процесса. Таким образом, муниципальный процесс – это целенаправленная деятельность, включающая в себя процедуры, действия по соблюдению обычаев и традиций, обеспечивающая как реализацию материальных полномочий субъектов муниципального права как отрасли российского права, так и исполнение обычаев и традиций.