Я знаю, что там, возле моря, есть несколько хижин на берегу. С того места это было не видно, потому что вокруг лес, но я это увидел. Лежат какие-то перевёрнутые лодки и ясно, что они самодельные. Пару человек идут по каменистому берегу. И этот монах сидит на этом камне и молится. И вдруг всё пространство озаряется мощным неземным светом. Центр этого света начинает сгущаться, становиться всё ярче и ярче. Сосны и всё вокруг озарились этим светом, а в центре – ещё ярче свет. Этот центр находится напротив монаха, буквально в двух метрах. Вдруг он приближается, и в нём проявляется фигура человека, можно сказать, в белом, но это не белый – в сиянии белого света. То есть центр, который был, материализовался в мощное белоснежное сияние. И образовались черты – я эти черты помню до сих пор, до деталей и мог бы отличить их от миллиона людей.

Я чувствую и состояние монаха, который очень сильно испугался, и своё состояние как наблюдателя – как я наблюдаю, как я восхищён этим. Я знаю, что это Христос. Он явился, немножко приподнял руку и начинает рассказывать монаху, что нужно куда-то пойти (как я понял, в Бахчисарай) и сказать, что на этом камне тебе явился Сам Господь и сказал, чтобы на том месте, где ты сидишь, построили Богоявленскую Церковь, а чтобы тебе поверили, он оставил след свой на камне. Господь сказал: «Оставляю свой след». А потом с наружной стороны свет начал сворачиваться в центр, меркнуть. Господь вошёл в центр. И когда он превратился в точку, всё исчезло.

Утром перед тем, как монах начал идти, он увидел, что на камне образовался след левой ноги – чёткий след, с пяткой, каждый пальчик вырисован. И возле пятки, прямо упирается в пятку, как раньше писали, старославянским шрифтом написано «I Х» – Иисус Христос. И это осталось. А дальше идёт картинка: монах перебрался через горы, долго шёл и наконец-то пришёл к какой-то христианской миссии, где-то под Бахчисараем или в Бахчисарае. Я увидел, как он пришёл, но ему никто не поверил, ничего туда не прислали. Все попы сказали: «Такого быть не может». И он вернулся обратно к тому месту, и я знаю, что он там и умер – на том же месте, на этом следе он и умер.

После этого я очнулся. Ничего там не было построено. Речка шла, а рядышком большой камень. Когда делали дорогу через эту речку, там производились взрывные работы и теперь лежит огромный камень. Опять тот же внутренний голос мне говорит: «Рой здесь». Я думаю: чем рыть? У меня ничего нет. Я начал искать в кустах – лежит металлическая банка из-под джема. Я начал рыть и выбрасывать землю. И вдруг из-под этого камня пошёл родник. Я начал разгребать его, и водичка пошла сильнее. А там был уклончик, и вода пробила себе путь. Потом мне пришла мысль: «А где след? Это же здесь было».

Начал разрывать, то есть я хотел дорыться до того камня, который был со следом. А там земля с мелкими наносными камешками. Я всё это разрывал и когда дорылся, то ручеёк, который сверху от родничка шёл, наполнил какую-то форму. Я смотрю: форма похожа на след ступни. Я начал это разрывать и точно – след ступни, чёткий, ясный, с пальцами, и возле пяточки буквы «I» и «X», – чёткие, ясные. Правда, они немного поросли мелким мхом, но от этого стали ещё рельефней. Вокруг под землёю и камешками образовался зеленоватый мох.

Много земли пришлось вычерпывать – камень освободил, и ручеёк пошёл прямо через этот след. А речка отдельно течёт, сюда не касаясь. И когда я вычистил, тогда я и увидел уже воочию этот след. Правда, за много лет детали, самые чёткие, которые я видел в медитативном состоянии, немножечко как бы смягчились, но всё равно след был чёткий, ясный. Те, кто видел, те знают. Мы всегда, когда туда приходим, вычищаем его полностью. Когда вычистишь, тогда его хорошо видно.

Потом приближался вечер, я долго рыл, уже начало темнеть. А рядышком две скалы: огромный камень, где-то в два моих роста, притыкается к скале – высокой, отдельно стоящей, почти круглой скале. И на высоте метров пять находится щель. Я решил отрыть там небольшой порожек, чтобы можно было хотя бы присесть, прислониться. Отрыл этот порог. Уже ночь наступила, я свечку зажёг. Нашёл место – нишку в скале для иконки. Поставил иконку, свечку, помолился, накинул на себя брезент, прислонился к сводам пещеры, и не помню, как уснул. Утречком встал, и уже знал, что я должен быть здесь. Начал отрывать дальше, чтобы можно было там лечь. За три или четыре дня я только лишь смог отрыть площадку. Вниз землю сбрасывал и открыл площадку, где я смог, согнув колени, уже немножечко лежать.

Я насобирал сосновых веточек, понабросал, постелил брезент и так спал. С каждым днём немножко больше всё очищал. Потом я уже мог вытянуть ноги. А перед этим немножко расчистил, чтобы костёр можно было там разводить из шишек. Собирал днём шишки в этот брезент. Много шишек вокруг было. Я их сбрасывал и жёг костёр. В банке, которую я вырыл, варил себе чай на травах. Родниковую воду брал, на камешки ставил эту банку. И она у меня пробыла всё то время, пока я там был. Кстати, она там и закопана. При выходе из пещеры я сделал ямку и сложил в неё всё, что у меня там было – банку и ещё то, что я там находил. Сверху веточками прикрыл, засыпал всё землёй, заложил камнями. Сейчас там этого не видно – ровная площадочка, но там вот это всё зарыто. Это я сделал рано утром, когда уже уходил. Так что там всё это хранится. А вообще я пробыл там 40 дней.

Тебе пришлось медитировать, потому что информации такого качества в принципе не было?

Нет, не так. Мне пришлось медитировать, потому что я начал «этим» интересоваться. Та информация, которую я сейчас выдаю, и та, которой я владел до того, как начал вообще медитировать, – это ни с чем не сопоставимые вещи. Сначала меня заинтересовало, что представляют собой потусторонние реальности, какие они, где, благодаря чему, каким механизмам они проявляются. Этот мощный интерес к разгадке того, что происходит с нами после смерти, вывел меня постепенно, через множество разных путей, на то состояние, которое в будущем уже стало глубинными медитациями. Допустим, я начал это в 1994 году, а в 2013 году уже был Орис, который сейчас сидит перед вами. То есть из всего множества возможных вариантов своего будущего именно вот такой, хотя я о нём и не мечтал, и не знал. Просто единственной моей Целью было – как можно больше узнать о том, что существует за пределами видимой реальности. Вот и всё. И я начал медитировать. Было много разных пустых медитаций – всевозможного такого, что непонятно, пока постепенно не начали формироваться более продуктивные, более глубокозначимые медитационные процессы. Потом в каких-то медитациях начало что-то перещёлкиваться, и тогда я попал в ОЛЛАКТ-ДРУОТММ-систему. Но тогда я не знал, что это такое, зачем оно, почему, с какой целью. До этого были контакты, то есть какие-то способности, навыки не медитационного, а экстрасенсорного общения с «чем-то». Я не планировал эти общения, они сами во мне проявлялись, но они тоже побудили меня к занятию медитациями.

Но медитация – это процесс не быстрый, это полтора часа времени. Не лучше ли его потратить на изучение Ииссиидиологии?

Да, занятие медитациями требует времени. У меня уходило на это час или полтора часа. Казалось бы, я тратил время на ерунду, но вся эта «ерунда» вылилась теперь в то, что я имею, в появление Ииссиидиологии.

Но у нас уже есть Ииссиидиология. Когда полтора часа потратишь на её изучение, то результат ощущается.

Я вам скажу, что без медитации ничего не получится. И ничего не получится с медитациями, в которые вы будете загонять себя насильственно. Должен появиться интерес, причём превалирующий над другими интересами. Как только этот живой интерес появится в вашем Самосознании, то вы будете готовы даже то время, которое тратите на сон, начать тратить на медитацию, к примеру, приурочите её к засыпанию.

А это эффективно – приурочивать её к засыпанию?

Да. Сначала вы будете просто засыпать.