После она сидела с обиженным видом в небольшой уютной гостиной и, скрестив руки на груди, обиженно наблюдала за действиями сыщиков, которые методично обыскивали её комнаты. Рядом с пергаментным конвертом вскоре появились письма, где под яркими строчками, написанными обычными чернилами, на просвет можно было разглядеть едва заметные знаки шифра, несколько кошельков с золотыми монетами, связку отмычек, в том числе тонкие крючки для вскрытия секретных шкатулок и несколько флаконов тёмного стекла с притёртыми пробками, в которых булькала неизвестная жидкость.

— А улов богатый, ваша светлость, — заметил сыщик Матье, подав Марку стопку расписок, согласно которым госпожа Дюнуа ссужала деньги дамам с женской половины королевского дворца.

— Это не моё! — упрямо проговорила она. — Это притащил сюда Клод, этот мерзкий глупый мальчишка! Мне нужно было вышвырнуть его на улицу! Пусть бы убирался в свою конуру к маменьке-святоше! Он только тянул с меня деньги, а теперь ещё разложил по всему дому какие-то странности!

— Нашёл! — крикнул из дальней комнаты один из сыщиков и вскоре появился, держа в руках скомканный чёрный плащ.

Развернув его на столе, он достал оттуда кожаную маску, потрёпанные штаны и вытертую куртку чёрного цвета, а так же холщовый свёрток, в котором оказался длинный тонкий стилет в деревянных, обтянутых кожей ножнах.

Марк сразу же взял его в руки и осмотрел. В узких длинных долах на гранях клинка ещё виднелась запёкшаяся кровь.

— Вот это точно не моё! — испуганно закричала женщина и тут же зажала себе рот ладонью.

— Где это было? — спросил Марк.

— Под кроватью, — сыщик с усмешкой пожал плечами. — В самом дальнем и пыльном углу.

— Чья это комната? — Марк повернулся к горничной.

— Моя, — пролепетала девушка.

Он смерил её взглядом, она была хорошенькая, с маленькими белыми ручками, в нарядном бордовом платье и кружевном переднике. Вряд ли она утруждала свои нежные пальчики, чтоб выгрести пыль из-под кровати.

В этот момент в прихожей послышался шум, а потом в гостиную ворвался высокий светловолосый юноша, очень красивый, одетый в дорогой тёмно-синий костюм, украшенный позументом.

— Валери! — кинулся он к женщине, уворачиваясь от стражников, которые вбежали следом, пытаясь его задержать, но она демонстративно отвернулась.

Он опешил и растерянно взглянул на Марка, его тут же схватили за руки, и он снова возмутился:

— Кто вы такие? По какому праву?..

— Тайная полиция короля, — отчеканил Марк. — А вы, если не ошибаюсь, виконт де Лапер? Вы арестованы по обвинению в убийстве баронессы де Морель!

— Ты мерзавец, Марк! — воскликнул барон де Грамон, ворвавшись в кабинет своего друга, едва тот сел за стол. — Ты знаешь, что устроил мне только что Раймунд?

— Полагаю, он тебя высек, — пробормотал Марк, разворачивая письмо, лежавшее поверх ближайшей стопки бумаг.

— Словесно! — проворчал де Грамон и прошёлся по маленькому кабинету, выглянул в окно и обернулся. — Так не честно, Марк! Я следил за этой чертовкой два месяца и ничего не смог на неё накопать. Я чувствовал, что она не зря крутится здесь, посещает дома знатных дам и соблазняет придворных кавалеров, но не было ничего, за что я мог бы зацепиться. А ты просто ворвался в её дом и устроил обыск! Ты сходу обнаружил доказательства того, что она работает на секретную службу алкорцев! Чёрт возьми, Марк! Или мы больше не друзья? Почему ты расследовал её махинации за моей спиной, а потом влез в дело, даже не поставив меня об этом в известность? Ты хочешь получить похвалу Раймунда?

— Ты в своём уме? — поинтересовался Марк, оторвавшись от чтения письма.

— Нет, — Рене взял стул, развернул его и уселся верхом, положив руки на спинку. — Я знаю, что это бред, потому что тебе не было дела до его похвал, даже когда ты был безземельным бароном, а теперь ты граф и один из самых богатых наследников королевства. И служба для тебя всего лишь развлечение.

— Я ничего не знал о Валери Дюнуа до этого утра, — объяснил ему Марк. — Меня интересовал её любовник. Я расследую другое дело, и он у меня под подозрением. Я нашёл у неё в доме то, что искал, а остальное не более чем удача.

— Что натворил этот вздорный мальчишка? — уточнил де Грамон, тут же перестав сердиться.

— Похоже, зарезал свою любимую тётушку.

— Предсказуемо... Значит, ты не собираешься заниматься этой мошенницей? Я могу забрать то, что ты нашёл у неё?

— Можешь забрать всё, кроме улик против де Лапера.

— Отлично, — кивнул Рене. — А с чего ты занялся убийством? И почему я об этом ничего не знаю?

— Я тоже не знал, что ты занимаешься этой Дюнуа.

— Но я... Ладно, я сам её допрошу.

— Удачи, — Марк уткнулся в своё письмо, а потом снова поднял взгляд на де Грамона. — Ты следил за её домом?

— Да, а что?

— Она сказала, что в дом приходил какой-то столяр, и кто-то ковырялся в замке на её дверях.

— Возможно. Поговори с Демаре, я поручил это ему.

— А за де Лапером вы случайно не следили?

— Последнее время нет. Вначале мы наблюдали за ним, но скоро поняли, что он просто смазливый идиот, который выпрашивает деньги у всех подряд, а потом спускает их на наряды и сладости. Ещё он играет в притонах, шастает по борделям и строит из себя светского льва. Даже мне стало скучно, и я снял наблюдение.

— Жаль...

Дверь тихонько скрипнула и в кабинет заглянул Эдам.

— Ладно, я пойду, — нехотя поднялся де Грамон. — Значит, мне пока не выпускать маленького виконта, даже если он непричастен к деятельности моей красотки?

— Пусть сидит, — подтвердил Марк и подозвал к себе Эдама.

Барон удалился, и оруженосец тут же сел на его место в той же позе.

— Я нашёл её, — сообщил он, — в мертвецкой у северной стены, куда свозят трупы нищих и тех, кого не смогли опознать.

— Осмотрел тело?

Юноша печально кивнул.

— Один удар в сердце.

— Этим? — Марк достал из ящика стилет и положил его на стол.

Эдам взял его и, вытащив из ножен, осмотрел.

— Очень похоже, но лучше вы сами осмотрите рану. Я велел перевезти её в нашу мертвецкую, — и, заметив удивлённый взгляд хозяина, признался: — Я не хотел оставлять её там, среди сброда и мух. Она напомнила мне мою кормилицу, которая погибла во время резни вместе со всей моей семьёй. Мне кажется, эта Марион тоже была доброй женщиной.

— Ладно, — кивнул Марк. — Найди Шарля и отправляйтесь обедать в трапезную. Я буду здесь. У меня сегодня много дел.

Прежде чем спуститься в каземат, чтоб допросить юного виконта, он хотел поговорить с Филбертусом. На этот момент у него имелись две версии. По одной — баронессу убил Клод де Лапер, что подтверждалось найденными в доме, где он жил, одеждой преступника и кинжалом. Другая же уводила его в не столь далёкое прошлое, когда благочестивая баронесса написала донос на свою подругу, видимо, с целью помочь своему брату прибрать к рукам соседние земли. Эта история была замешана на колдовстве. Все сведения, касающиеся этой мрачной сферы бытия, стекались со всего королевства в Белую башню, потому он полагал, что в архивах королевских магов отыщутся нужные ему сведения.

Он надеялся, что ожидание не затянется, обычно Филбертус появлялся вскоре, поскольку это давало ему возможность покинуть Белую башню, где по его заверениям было довольно скучно. Однако приходилось учитывать, что молодой маг находился на королевской службе, у него были свои обязанности и, если в этот момент он занят делами, то вряд ли появится до того, как закончит их.

Пока он не явился, Марк решил заняться бумагами на своём столе, которые копились с невероятной быстротой. Он в очередной раз посетовал на то, что так и не нанял себе второго секретаря и нехотя взялся за эту невероятно скучную для него работу.

Ближе к вечеру в кабинет заглянул незнакомый клерк и почтительно передал графу де Лорму послание от графа Рошмора. Филбертус, как обычно, ныл в самых изысканных выражениях, описывая свою нелёгкую долю, в данном случае из-за того, что Леди Белой башни дала ему какое-то поручение, о сути которого он должен умолчать. Так же поэтично он изливал свою тоску, когда ему нечем было заняться. Бегло просмотрев вступление, Марк, наконец, добрался до главного, а именно до приглашения пообедать вместе в уже облюбованной ими для таких случаев дубовой гостиной. Отпустив клерка, он поднялся и отправился на встречу с придворным магом.