– Ты олень, у тебя же куча карт памяти для этого компьютера. Ты это за секунду можешь сделать!

– Могу, – скрестил руки на груди Паша. – Ты тоже мог не гробить машину.

– Торговаться будешь?

– Не, что ты. Я подожду, когда ты намотаешься на дерево или валун, а потом поговорю с тобой еще раз. Все, время вышло. Вали на хрен отсюда на стартовую линию!

– Блядь! – Старцев осознал, что он не успел даже попить воды. Павлик украл у него все время. А Павлик ли?

Пятидесятая машина встала рядом, и покрасневший от напряжения Джек вылез из нее.

– Ну как?

– Че «как»? – злобно отозвались парни.

– А, вы опять ругаетесь… Ладно, пойду спрошу у заинтересованных.

– Стой! – Старцев сорвался и побежал за коллегой. Больше, чем подгадить Паше, он хотел узнать, получилось ли у него дотянуться до Коена.

– Коен – первый, Страцев – второй, – твердо и четко ответил Колотов.

Паша ехидно посмотрел на своего пилота. Поймал его взгляд. – Ну заплачь.

– А ну цыц! – остановил новый конфликт менеджер. – Разница в секунду. Довольно неплохо, учитывая продолжительность участка.

– Секунда… – задумались пилоты. В скоростных соревнованиях это невероятно большой отрыв, но учитывая, что из всей таблицы к ним никто не приблизился и на две секунды, то складывалось ощущение, что все довольно неплохо.

– Але? Парни! Мы первые! Мы набрали столько очков, что нас уже трудно будет обогнать! Не сбавляйте темп, и мы заберем лидерство на этом этапе. А лидерство на этапе… Ууух!

– Так их три же, успеем еще обосраться-то, – разбавил мечтания Паша. – Нет, я конечно не настаиваю, но давайте как-то поаккуратнее. Или может мне поменяться машинами с Димоном?

– Нет, – заглянул в вагончик заскучавший механик пятидесятой машины, который только что закончил проверять давление в шинах, и отряхать болид от снега. – Я тебя прирежу ночью, если мне отдадут сорок девятую.

– Справедливо, – почесал затылок Паша.

Сорок девятая совалась и отправилась в пробег до следующей точки кемпинга. А потом еще к одной. И к третьей. В конце дня были очередные спецучастки, и машина окончательно лишилась бампера. А вскоре под снегом начала проглядываться земля. Тысяча километров на юг – это тысяча километров на юг. И хочешь – не хочешь, а погода изменится.

Когда Старцев прибыл на последнюю в этот день стоянку, он невольно осветил всю парковку светом раскаленного прожектора и поставил машину в положенное ей место. За бортом потеплело, и люди начали суетиться в городке. Если на начальных днях этапа казалось, что все это шайка энтузиастов, то теперь уже где-то играла музыка, а за ленточным ограждением появились машины зрителей, которые не понятно как добрались в такую глушь. Мужчины, женщины, дети. Все они бродили в разрешенные часы по автопарку и фотографировались с машинами.

Старцев окинул толпу взглядом. Посмотрел на черное небо, в котором жужжали дроны-операторы, и удивился тому, как погода поменяла количество зрителей. Некоторые из людей даже разбили палатки, чтобы поприсутствовать на завтрашнем старте. Тут были и простые зрители, и блоггеры, что постоянно снимали себя на фоне машин, и репортеры, которые пытались осветить скудные национальные соревнования. Раньше было больше размаха. Но сейчас есть то, что есть.

– Ну че? – подошел к машине уставший Павлик.

– Дует не в полную силу.

– Рестриктор стоит такой. Урезали немного буст, чтобы не хапнула лишнего. Затупы с ошибкой были?

– Нет.

– Эхх… Хорошо… – Паша взял походный стул и поставил его рядом с машиной.

Старцев тоже взял какую-то складную табуретку. Сел на нее и облокотился на дверь. – Чет я устал…

– Я тоже…

У парней не было даже сил ругаться.

– Завтра смешанное покрытие. Уберем шипы?

– Не, с утра прохладно будет. Стартуем на них. После первого СУ сменю. Там по погоде видно будет.

– Окей…

Павлик кинул коллеге бутылку с водой. Тот открыл ее и сделал несколько жадных глотков. Закрыл и бросил обратно. – Мы какие?

– Если Коен не напортачил, то ты должен быть вторым. Он – первый. Команда – первая. Пока идем хорошо.

– И не скажешь, что это наши первые нормальные соревнования…

– Ты чему-нибудь научился? Ну… у Коена.

– Ага… Понял, как не зарываться постоянно. И траектория сейчас более пологая.

– Хах, – усмехнулся механик. – Представляю, как бы ты крутился тут, если бы ехал как на отборочных.

Старцев тоже посмеялся. – Это точно… Слушай, а может все-таки поставить твинскролльную турбину?

– Да ты опять заладил! Не нужна она тебе!

– Да все, все… Не ори только…

Когда из городка выгнали зевак, Паша уже во всю выковыривал из морозильника комбинированные обеды, которые команда запасла еще дома. Вчера была курица с лапшой, а сегодня греча с фаршем.

– Отстой… – пацан сунул коробку в микроволновку и поставил таймер так, чтобы еда была готова загореться, прежде чем ее достанут. Так Паша не чувствовал отвратный запах мороженых полуфабрикатов. Он вдруг вспомнил, как ел сосиски с мангала на отборочных, но сейчас тут слишком мало людей, чтобы нашлись энтузиасты.

Паша взял случайную кружку из мойки, ополоснул ее, и налил в нее горячий кофе. Хоть с этим повезло. Старцев, вот, плюется от этого кофе, а Паше нормально. Шульман все время чаи гоняет, а Павлик и бесплатному кофе рад. Теплый сырой воздух подул на подплавившийся ланчбокс, и механик сел на стул, прямо напротив сорок девятой. Тут тишина и благодать. Кофе, еда, природа…

– Псс, парень, – еле слышно прозвучало откуда-то со стороны соседнего фургона.

Паша пригляделся и увидел знакомое лицо. Лицо подмигнуло.

– Паша, чем занят? – шепотом вещал грузный механик.

– Алексеич, я тя не слышу! Иди сюда!

– Да емое! Всю интригу сгубил! – мужчина подошел, облокотился на машину и с ухмылкой посмотрел на Пашу.

– Ну и?

– Ты как к профсоюзам относишься?

Вопрос поставил парня в тупик. Про профсоюзы он слышал, да и в целом понимал их смысл, но казалось бы… – А причем тут профсоюз? Чей?

– Механиков! Да не ори ты! – Артем Алексеевич пригнулся. – Мы тут организовываем… Присоединишься?

– Бойкотировать мудаков пилотов? – обрадовался Ларионов.

– Да нет! Есть тут у нас, кое че на «Э»…

– Э?

– Э та нол, – снова шепотом проговорил старший.

– Который в баки заливаем к бензину? Вы че, жрать его собрались? Совсем сдурели?

– Паша!

– Да не ссы! Я в игре. Показывай, где канистра! – пацан не долго взвешивал все «за» и «против».

– О! Наш человек!

– Шульмана звать?

– Не-не-не! Его не надо! Он буйный, когда выпьет. Я его давно знаю.

– Димон?

– Он пас. Не любит бухать на работе…

– С… – хотел позвать пилота Павлик, но вдруг опомнился. Профсоюз же.

– Все, пошли! – Алексеич стукнул пальцем по пластиковой коробке с высохшей и перегретой едой. Закуски тоже бери.

Через десять минут, в кругу целой кучи механиков из разных команд, под светом тусклой желтой лампы, Паше на капот поставили канистру и стакан.

– Ты это, если слепнуть начнешь, – положил Павлику на плечо руку какой-то не знакомый механик, сунув при этом за пазуху бутылку нормального алкоголя. – Ты водки глотни. Говорят, помогает.

Паша поморщился перед тем как выпить, а потом лицо уже как-то само завязалось в узел, после первого же глотка. – Сколько тут градусов? Кто бодяжил?

Все пожали плечами и начали разливать из канистры по стаканам, образовав кольцо вокруг спасительной бутылки самой дешевой водки. Сразу было видно, что многие тут с периферии.

Утро у команды Энерготеха не задалось. Не задалось от слова совсем. Солнце уже вставало, а приготовления к старту завершены не были.

Сбежались репортеры, выставили аппаратуру, чтобы запечатлеть элегантный рывок перед длинным проездом. Самое время для пилотов покрасоваться. В воздухе висели толпы сонных дронов-операторов. На каких-то даже были наклейки известных в сети каналов.