То тут, то там, снуют роботы доставщики, летают металлические птицы, люди грузят на своих робособак покупки и идут налегке. Сотни и тысячи одинаковых по своему виду автомобилей синхронно трогаются и останавливаются, подчиняясь каким-то свои алгоритмам. Паша никогда не знал их ориентиров. Абсолютно пустая дорога, ни знаков, ни обозначений. Машины ехали сами по себе, словно договариваясь между собой, какая из полос будет ждать, а какая двигаться.

Город не загроможден заборчиками и столбами, нет паутин проводов над головой. Лишь зеркала, что разбрасывают свет, чуть-чуть приглушая его золотым и серебряным напылением. Это самый настоящий Город Зеркал. Именно такое название он носил с момента своего рождения.

Машина остановилась, отдаляясь от впереди идущей. Асфальт перед ней загорелся ярко зеленым цветом и по нему побрели люди. Все в цветастых одеждах. Кто в наушниках, кто в интерактивных очках. Все слышали и видели что-то свое, но все еще отражались в тоннах зеркал. И Паша отражался. Его лицо тускло просвечивало через тонировку такси и растворялась в красках города. Он посмотрел на себя и невольно подумал, что сейчас он тут как призрак. Одной ногой дома, другой ногой на паршивой работе. Машина тронулась, и парень вновь затемнил стекла, читая чат одногрупников, который не оставлял ему шансов на светлую зависть.

Асфальт под колесами стал хуже. Вибрации и покачивания начали усиливаться, и тошнота подступила к горлу. Город за окнами поменялся на промзону, а после и та исчезла. Машина подбиралась к лесному массиву, что находился за чертой города, принадлежа редким особнякам и одиноко стоящим таунхаусам. Стекла стали прозрачными, и салон наполнился зеленым светом деревьев. Парень открыл окно и почуял небывалый для города аромат. Нет, воздух не был чище. Он был другим. Стрекот насекомых, пение птиц, шорохи рыхлой земли под колесами почти ослепшего авто. Такси встало как в копанное.

– Разметка потеряна. Дальнейшее движение невозможно…

– Да что ты говоришь… – ухмыльнулся пассажир.

– Приносим свои извинения. Вам будет выслан купон на одну бесплатную поездку.

Паша ничего не ответил. Открыл дверь и вышел посреди леса. Машина такси начала судорожно сдавать то вперед, то назад, встав поперек проселочной дороги.

– Че за место-то такое? – парень вглядывался в карту, готовясь пройтись немного пешком.

Сервис для автомобилей в непонятной глуши выглядит еще более сомнительной затеей, чем сервис в центре города. В городе хоть работа есть. Кто в здравом уме погонит свой электрокар в такую глушь?

– Вот блядь… – юноша вдруг представил, что ему придется чинить сельскохозяйственные агрегаты, пачкаясь не только в смазке и электролите, но еще и навозе с землей. Подмывало сесть обратно в такси и рвануть в город.

Идти оказалось недалеко, к тому же навигатор рисовал вполне себе четкий маршрут. Электромобиль с автопилотом ослеп, но спутник-то все видит. Вот так и получилось, что через половину километра лес кончился, и показалось большое поле, огражденное сеткой в два ряда, с наваленными старыми покрышками то тут, то там. А в самой дальней части поля стоит ангар. Такой, который похож на бочку, боком закопанную в землю, или, по старой Пашиной памяти, на теплицу, в которой мать на досуге растила помидоры с огурцами. Не еды ради, ради спортивного интереса.

Ангар становился все больше, а дорога вдоль решетки все гуще и гуще зарастала травой. Трава была влажной от утренней росы, и кроссовки быстро промокли. Появился повод пойти домой. Но раз уж пришлось зайти так далеко, то стоило бы хоть чуть-чуть послушать, что могут предложить в таком странном месте.

– Алло? Здравствуйте! – без особого волнения говорил Павел, дозвонившись до человека, с которым он обговаривал время и место для собеседования. – Я у большого синего ангара. Тут ворота и…

– В ворота заходи. Справа бытовка будет. В нее, – бегло ответил уставший мужской голос и звонок прервался.

– Ладно, понял… – Паша положил руку на ручку двери, что вместе с ангарными воротами складывалась в рулон и уползала вверх. Естественно, когда это было нужно. – Эхххх….

Разочарованный выдох выгнал из парня последние размышления о смысле этого похода. Все равно уже пришел.

Дверь со скрипом отворилась, и парень перешагнул через высокий порог. В нос ударил резкий запах. Такой запах, которого в городе нигде не найти. Было трудно понять, чем пахнет, и юноша невольно закрыл рукой нос. А потом и рот, пряча свое удивление.

Бывают в жизни моменты, когда сталкиваешься с чем-то настолько непонятным и необъяснимым, что ни понять не можешь, ни объяснить. Вот и сейчас, попроси Пашу рассказать, что он видит, то тот вряд ли связал бы и пару слов. Глаза горели, дыхание участилось, а в зрачках отражались такие яркие краски, которых не встретишь ни в одной рекламе в Городе Зеркал.

Это были машины. Яркие, красочные. С надписями и номерами. Они блестели в свете диодных ламп и прожекторов, паря над полом, оторвав от него все свои четыре колеса. И было в этих машинах что-то необычное. Что-то, чего Павел никогда в жизни не видел. Они выглядели по-другому, пахли по-другому, и ощущались по-другому. На крыльях и капоте различались знакомые из рекламы в городе бренды, но тут они будто подружились между собой и заняли положенные места в общей картине. Разноцветные полосы делили машину на части, образовывая неповторимый рисунок.

На стеклах двух машин, висящих над полом на домкратах, красовались номера. Просто цифры: «049» и «050». А под цифрами фамилии. Старцев и Коен.

– Старцев и Коен… – увидел какие-то не знакомые имена парень. Проговорил в слух и отвлек сам себя. Потряс башкой и решил больше не смотреть на машины. Уж больно много они внимания привлекают.

– Эй! Малой! – разносясь громким эхом, прокричал седоволосый мужчина в красном рабочем комбинезоне. – Ты на собес?

– А? Да! Да, я на собеседование! – попытался крикнуть так же громко Паша, но вышло как-то слабо. Будто маленький тигренок пытается перекричать мать. Смешно и пискляво.

– Чего? – мужчина не дождался ответа. – Дуй сюды!

И Павел пошел. Он оставил две машины позади, юркнул между стопками колес, на которых красовались еще заводские наклейки, перебрался через шланги местной пневматики и залетел в бытовку с широкими окнами, стоящую в самом краю ангара.

В бытовке прохладно и свежо, воздух чистый и почти не пахнет так же странно, как тот, что в ангаре. Два кожаных дивана, стеллажи с замусоленными грязными папками и журнальный столик. Старый чайник шипит на кухоннике в углу. Беззвучно работает телевизор в голографическом слое окна.

– Чай? Кофе? – стряхнул сигаретный пепел в раковину мужчина.

– Чай.

– Кофе, – седой залил кружку кипятком и поставил ее на журнальный столик. Сел на диван. – Не обольщайся. Растворимый.

Паша сел напротив, не понимая, как вести себя на собеседовании. Отхлебнул отвратительный кофе и с трудом скрыл покосившееся лицо.

– Тебя же Ген Геныч послал, да?

– Геннадий Геннадьевич? Да. Он дал ваш номер. Сказал, что нужен работник.

В вагончике повисла тишина. Мужчина докурил сигарету, потушил ее и щелкнул пальцами, погасив телевизор, что маячил перед Пашиными глазами, постоянно его отвлекая.

– Извините, а я с вами собеседоваться буду? – как-то пренебрежительно посмотрел на седого мужчину Павел.

– Че, тебе всю команду механиков надо? Или может генерального позвать? Нет, поготь! Совет спонсоров и директоров, да?

Парень скривил лицо еще сильнее. Он вообще-то одолжение сделал, что пришел сюда.

– Че рожу корчишь, мелюзга? Одолжение сделал, что пришел? Небось хотел инженером быть в крупной компании, а?

– Да. И че? – сорвался Паша. Напускная вежливость оказалась не лучшей стратегией переговоров.

– Я тебя собеседовать буду.

– Ну так собеседуйте! Че расселись? Щас поболтаем, да я пойду дальше.

– Какой занятой! – рассмеялся механик. – Отбоя от предложений нет, прям!

Павел начал закипать. Он, мальчишка, что родился в такой дали от мегаполисов и светских бесед, не привык, что на него так нахально кидаются. Для него привычно было отвечать грубостью на грубость, и за шесть лет эта привычка лишь слегка притупилась. В его родном городе за такой скверный разговор можно было нехило получить по лицу, не переживая, что упадет социальный рейтинг.