За дверью уже шуршит мать, готовит сыну завтрак. Дверь щелкнула – отец ушел на работу. Все, как всегда.

Родители купили эти апартаменты в самом центре Города Зеркал уже очень давно. Сначала обжили обеденный зал-гостинную, потом родительскую спальню, а потом и Сашину комнату. Ее обживали дольше всего. Награды копились медленно, хоть и на порядок быстрее, чем у других спортсменов. Даже тренажерный зал в апартаментах появился раньше, чем убранство в комнате парня.

Саша встал, включил везде систему умного дома и направился в свою ванную комнату. Он чистил зубы и читал сводки новостей, про повышенную синхронизацию нейропластин с протезируемыми частями тела, про модули переправки энергии солнца с орбитальной станции на Землю. Когда парень опускал голову и терял статьи на зеркале из виду, то голосовой помощник дублировал их прямо в уши.

– Локальный конфликт ресурсодобывающих предприятий был урегулирован вчера вечером. Африканские беженцы получили гуманитарный коридор…

Саша поднял голову и смахнул политику с зеркала. Не интересно. Скоро должна начаться рекламная компания, для которой они снимались аж в финских горах. Сегодня, если быть точным. Но в утренних сводках ее не было. Вот же новость будет для современного человека, что один из самых передовых городов, совместно с самой передовой энергетической компанией, решили устроить гонки на древних бензиновых чудовищах, которых нынешнее поколение даже в живую не видело.

Тачки хоть и были старыми, но отлично сохранившимися. Сорок девятой стукнул полтинник, пятидесятка была на пару лет младше, свежее, однако это не играло никакой роли. Это все еще были машины, выпущенные в доэлектронную эпоху, с коробкой передач, сцеплением, и гидравлическими линиями внутри. Никаких электроприводов и электромоторов. Железо и бензин.

– Саш, завтрак! – глухо послышалась мать через плотную и тяжелую межкомнатную дверь. Звукоизоляция в апартаментах была на высшем уровне.

– Да, мам, иду! – парень посмотрел на свое сине-зеленое лицо и тяжело вздохнул.

Молодой пилот начинал с бензиновой техники. Когда он был ребенком, отец посадил его за карт, который двигался только за счет тяги бензинового мотора. Это было еще в те времена, когда семья жила далеко за городом, и отец только устроился на новою работу в аэрокосмической индустрии. Потом был багги, с настоящей коробкой передач, и лишь пару раз пацану довелось в детстве прокатиться на раллийной машине. Даже не так. Его прокатил отец. Сашин отец всегда мечтал, что пацан полюбит это дело, полюбит машины. Машины Саша полюбил. Полюбил и манеру езды отца на раллийном болиде. И с того самого момента юноша начал искать то заветное, то необычное и необузданное чувство, которые единожды испытал.

Нет, это был не отец, и не сама машина. Скорость – тоже нет, к ней Саша относился хладнокровно. Опасность на гонках тоже прошла мимо, бороться с другими участниками было легко и уютно. И спустя почти десять лет профессиональной карьеры, которая к двадцати шести годам принесла парню немало славы, он наконец-то нашел то, с чем хотел тягаться.

С дорогой.

Прямые трассы не давали ощущения, что твои действия могут хоть что-то изменить. Ошибки не пугали, покрытие под колесами не заставляло думать. В электроспорте ты нажимал на педаль акселератора и разгонялся так, как и хотел. Разгонялся, а потом побеждал. И это было какой-то пустой битвой. Атаки в лоб, в бок, тесный контакт, обгоны по широкой траектории. Все было довольно просто и обыденно. Гонки почти превратились рутину, пусть стремление побеждать еще пылало в груди.

Да, для Саши это было легко. Прирожденный талант, вкупе с постоянными тренировками, делали свое дело. Но только не в ралли.

Саша вылетел с трассы в первом же повороте на тестовом заезде. При первой же встрече с машиной он начал какую-то другую борьбу, настоящую. Самую дикую я трудную битву. И боролся он не только с машиной, а еще и с дорогой. Только в этот момент он понял, что же его так зацепило в той поездке с отцом. Это была дорога.

Машина мчалась через лес со скоростью больше ста пятидесяти километров в час, постоянный голос электронного штурмана диктовал цифры нескончаемым потоком, колеса срывались в букс, стоило только добраться до вершины небольшого холма. Там, раллийная машина практически всегда парила над землей, а если не парила, то скользила. Вот оно, то чувство. То, ради которого стоило бросить успешную карьеру и податься в тот цирк уродов, в котором оказался Старцев.

Он – профессионал, угодивший в такую беспросветную и темную команду, которую и за сотню лет он бы не смог вытащить на пьедестал. Так ему казалось.

– Саша, твое лицо ну совсем синим стало, давай врача вызовем! – кружила над мальчишкой мать, складывая перед ним настоящий завтрак чемпиона. Тут и яйца с мясом, и протеиновый коктейль, и изотоник для грядущей тренировки. Был и хлеб с маслом, но это была Сашина прихоть, не спортивно, не по-чемпионски. Простое человеческое желание поесть хлеб со сливочным маслом. И немного сахара сверху.

– Да ниче, мам, пройдет, – парень надавил на желток и тот растекся по тарелке.

– Я вчера созванивалась с Анастасией Игоревной. Объяснила ей ситуацию с этим «Пашей». Она обещала мне, что лично разберется в вопросе.

– Мам! Да я же говорил, что сам с ним разберусь. Думаю, что после вчерашнего он уже написал заявление на увольнение. Господи, – потерял аппетит парень. – Да там не только в нем дело, там вся команда такая!

– Так, а куда директор-то смотрит?! – возмутилась женщина.

– Понятия не имею, мам.

– И ради этого ты ушел из профессиональной лиги… – матушка села рядом и глотнула свой чернющий кофе.

Она – примерная жена и мать, которая опекает своих любимых мужчин все их свободное время. Однако, когда они уходят, она нередко остается предоставлена сама себе. Тогда она превращается в самую обычную женщину: смотрит тупые сериалы, играет в компьютерные игры, и иногда, очень редко, только когда жуть как скучно, выпивает пару бокалов красного вина.

Счастливая и успешная жизнь продолжилась для Саши на беговой дорожке. Мать побухтела о том, что молодому профессионалу приходится работать с неотесанным быдлом, и вскоре занялась домашними делами.

Грохот ног по беговой дорожке, голограмма с линзы, что показывает данные организма… Саша бежит, пока пульс не поднимется выше заданной отметки, потом – другой тренажер. Раньше хватало и пары минут, чтобы пройти весь утренний курс тренировки, но с годами его длительность росла, и теперь парень пол часа безотрывно тренируется на пределе. Выносливость гонщика – залог успеха.

– Козел, блядь, – выругался на выдохе Старцев, понимая, что мудень Паша вообще не занят никакими тренировками, и скорее всего еще крепко спит, налакавшись пива после драки.

И вот опять, все самое сложное – на пилоте.

Контрастный душ охладил пыл и ноющие синяки по всему телу. Пострадало не только лицо. Кулаки расписного придурка-механика достали даже до бедер. Паша бил не разбирая, но и Старцев тоже не особо целился. Оба ушли хромая, после того, как их разняли.

Свежая белая футболка и свободные легкие брюки, что продавались в самом обычном магазине для молодежи. Никаких рубашек, галстуков. Главное, что не шорты, шорты – это моветон для серьезного человека. Наручные часы за кругленькую сумму и скромные кеды, без вычурных рисунков.

– Мам, я поехал!

– Удачи, сынок! И аккуратнее там. Звони в полицию, если что!

В полицию… да они даже не поедут в такую глушь.

Лифт пролетел семьдесят этажей меньше чем за пол минуты, практически отобрав пол из-под ног пилота. Двери открылись на верхнем этаже подземной парковки, в самой дорогой и элитной ее зоне, освещая дорогу до нужной машины. Новенький премиальный электрокар блеснул фарами, и магнитные замки распахнули дверь для водителя.

Кожаное сиденье проскрипело, и начал жужжать кондиционер. Парень вставил свою водительскую лицензию, и автомобиль, связавшись со своим всезнающим и всемогущим центром данных, разблокировал ручное управление. У Саши, как у редкого представителя профессии, была именно та расширенная лицензия, что позволяла ему ехать самому, не полагаясь на автопилот. Дорожные знаки и карта отобразились голограммой на лобовом стекле. Техника бесшумно тронулась, и резина на колесах начала тихо шуршать.