В общем, прости меня, Гай Локи Семур, потом я постараюсь вытащить нас обоих.

"Вызов интерфейса".

Перед глазами появилась привычная картинка.

"Подменю банка данных, скрытые файлы. Локи. Расконсервация сознания сущности. Сопряжение. Цель – создание буферной зоны. Статус – скрытый, временный".

Ну всё, вроде успел. Автор повернулся ко мне, кликнул последний раз по клавише и вновь заговорил:

– А теперь внимание всем. С этого момента вы, мои верные ученики становитесь полноценными участниками нашего главного эксперимента.

"Да подельники вы", – подумал я.

"Кади?" – услышал я в мозгу голос. "Что происходит? У нас получилось? Я почему-то ничего не вижу и не чувствую".

"Всё в порядке, Локи, это нормально. Просто расслабься и доверься мне". – поспешил я успокоить невидимого собеседника, хотя на душе кошки скребли.

Раздалось еле слышное жужжание приводов медицинского оборудования.

– Сейчас мы промаркируем сознание нашего дорогого господина Пирста, – продолжать вещать Автор и я решил никогда больше не называть его так. Только по имени и только с ненавистью. Ты ещё пожалеешь, Гилтри. Рано или поздно я найду способ отомстить и приложу все силы, чтобы сорвать твои безумные планы.

– А затем я введу окончательные координаты, нажму вот эту красивую красную кнопку и в сознание некоего индивидуума, вам необязательно знать его родословную и имя, подселиться паразит Кади. А вот дальнейшее будет зависеть от него самого. Ну а мы с вами будем пристально наблюдать за его действиями и делать выводы.

– Я вам, тварям, всё припомню! – проорал я напоследок, поскольку игла уже вплотную приблизилась к моей голове. – А тебе, старый любитель маленьких мальчиков, не прощу никогда.

Лишь Моуди в этот момент выглядел немного смущённым, чуть-чуть, остальные же с нескрываемым интересом наблюдали за моими судорожными попытками освободиться. Да уж, учёные – они такие…

"Кади! Кади! – услышал я панический голос внутри. – Чё это? А? Мне в голову будто шило впихнули! Аа, нет, так то не больно, только стрёмно чё-то".

"Это нормально, Локи, успокойся".

"Ага. Ну ладно, раз так. Так у нас получилось, или нет?"

"Всё ещё получится, Локи. Всё ещё получится".

После того, как игла покинула мой череп, Автор снова застучал по клавиатуре. Когда он занёс руку на кнопкой, уже явно готовясь нажать на неё, я наконец позволил себе растянуть губы в улыбке. Пришла пора заканчивать этот балаган.

– Гилтри! – позвал я его громко и он резко обернулся. Зачем я это сделал? Тоже захотел повыпендриваться? Возможно. Но пусть знает теперь, что я тоже не так прост, как ему хотелось бы думать. Может и зря всё это, но невозможно отказаться от удовольствия посмотреть в обескураженную физиономию врага. А то, что он враг мне теперь – в этом не было уже никаких сомнений. Риск был? О да. Но времени не было, чтобы осознать его.

– Что за…

Старик всё-таки что-то заподозрил, чутьё у него было звериное. Моя наглая, рот до ушей, физиономия, подсказала ему о том, что в происходящее закралась неведомая ему погрешность. Он задумчиво уставился на меня, дёрнулся было к экрану с явным желанием проверить результаты проделанной процедуры, но было уже поздно. Манипулятор с иглой-инъектором уже тихо заполз на своё место и в дело вступила моя магия.

Телекинез. Красная кнопка с клацаньем вдавилась в небольшое углубление и я провалился в темноту.

– А я тебе говорю, Николаич, видать шишка это какая. Вон, смотри, рожа холёная, у наших таких нету. На всё село две шишки – председатель, да участковый, ну что, похожи они на него? Точно из города. Охотник-рыболов, мать его! Так охоться и рыбачь, ан нет, грибочков захотелось. А какие нынче грибы? Поганки одни. Я вот на той неделе пошёл в лес и что?

– Что?

– Да что. Не дошёл. Харитоновы свинью резали, увидали меня – о, фельдшер идёт, да мимо. Заходи мол, смерть констатируешь, чтоб всё по закону было, типа. А сам то Харитонов старший решил своего младшенького, Серёньку, к взрослому делу приучать. Дал свинокол, пинка и запустил парнишку к свинье в загон. Режь, говорит, мужиком становиться пора.

– Да что ты, Иван Кузьмич? Серёжу? Ему же всего тринадцать. И вообще он парнишка впечатлительный, животных любит.

– Вот вот, Николаич, и я про то же. Стоит малый, ревёт в голос. И отцу перечить боится и свинью жалко, она ж, можно сказать, на его глазах выросла.

– Ну и чем же дело закончилось?

– Да чем? Прибежала Харитониха, зарёванного сына освободила, а мне потом старшему Харитонову пришлось на голову примочки ставить. Это ему ещё повезло, что жена сковородкой череп не проломила, гематомой отделался, черепушка-то у него крепкая.

– Ну а свинью-то зарезали?

– Да где там! Тут семейная драма, пришлось стресс снимать. Считай, до утра и снимали. Короче, вернулся я без грибов.

– Ну хорошо, что хорошо кончается. Что с нашим пациентом?

– Да сказать-то особо нечего – вчера вечером и привезли, синего уже, то ли дружбаны его, то ли люди прохожие. Сдали с рук на руки, рассказали, что знали и укатили.

– Нет, друзья бы не бросили.

– Да какие нынче друзья? Сплошная мудотень, а не друзья.

– Что это у тебя, Иван Кузьмич, всё в чёрном цвете? И грибочков, если знать какие, набрать можно, да и друзья ещё встречаются. Ты вот лучше скажи, документиков при нём не было?

– Не было ничего.

– Не мог же человек просто взяться из ниоткуда? На чём-то он ведь приехал, где-то остановился, надо бы участкового вызвать. Ты, Иван Кузьмич, не сочти за труд, позвони Степану Георгиевичу, попроси прийти.

– Да звонил уже, нету его на месте, может, по участку поехал.

– Тогда просто держи на контроле этот вопрос. Да, кстати, промываньице делали?

– А то как же. Попытались. Только смысл в том какой? Отходить он уже начал.

– Да, но сейчас-то и цвет лица вполне себе и дыхание ровное, пульс в норме, давление как у космонавта. Может, Иван Кузьмич, ему переночевать негде было, может это родственничек твой?

– Стал бы я тогда участковому звонить? Нету у меня родственников, тем более таких. Чуешь перегар? У нас такого не гонят…

Сворачивание файла Локи. До лучших времён и прости, если вдруг эти времена наступят не скоро. Но иначе никак нельзя было избежать маркировки. Тогда тотальный контроль старого пса Гилтри сделал бы из меня послушную марионетку и пиши пропало. Наговорил напоследок я всякого, за одно это он превратил бы в ад мою новую жизнь. Хоть сразу на себя руки накладывай.

Или уже не на себя? Кто я теперь? Чтобы осознаться в новом теле требуется некоторое время и усилия. Не думаю, что этот процесс чем то в корне отличается от обычной процедуры переноса, однако стоит учитывать разницу в том, что там сознание записывалось на пустой носитель, здесь же придётся прибегнуть к сворачиванию старой личности, потом сделать с неё слепок и, опять же, законсервировать в отдельном файле. Я не изверг, насовсем лишать ни в чём не повинного человека жизни не собираюсь. Рано или поздно придётся её ему обратно возвращать.

Итак, я уже на месте. Вот оно, сознание, только почему-то выключено. А, ну понятно, интоксикация, ого, печень серьёзно повреждена. Срочно направить резерв на интенсивную регенерацию. Кстати, внутреннее и внешнее строение лишь слегка отличается от нашего, видимо, параллельные эволюции имели схожие условия. Мозг чуть поменьше, хотя и ненамного. Так, а это что? Вот это поворот! Снимаю блокировку и вот – я могу снова читать чужие мысли. Видимо на определённом этапе эволюции здешний мозг решил, что и своих-то мыслей девать некуда, не хватало ещё и посторонних. Хотя судить несколько преждевременно по отдельному индивиду. Да и странно это, на самом деле. Мозг нашей расы я изучил досконально, благо времени было предостаточно, но у нас вообще отсутствовала возможность телепатии на клеточном уровне. Исключая меня, конечно. Хотя мой случай – скорее аномалия, чем правило, ведь с момента моего рождения подобного зафиксировано больше не было никогда.