И Цукат, будто слышал мальчика, и старался дышать из последних сил, даже когда это казалось невозможным. Сколько прошло времени, час, или целые сутки Данила не знал. Когда человек перестал возиться с раной и устало присел на лавку, то почувствовал на себе настороженный, полный надежды взгляд.

– Если он до сих пор не умер, то надежда есть. Держи его, не отпускай!

Что ещё мог сказать он этому напуганному ребёнку, которому так страшно остаться совсем одному? Который осторожно, всем телом прижался к своему другу и облегчённо вздохнув, закрыл глаза.

– Ну вот, всё будет хорошо! А ты боялся…, – сонно пробормотал он.

Когда Данила уснул, человек попытался переложить его на кровать, но он возмущённо забормотал во сне и ещё плотнее прижался к собаке.

Несколько раз Данила просыпался, в полудрёме прислушиваясь, дышит ли пёс и, успокаиваясь, засыпал снова. Человек прилёг на грубо сколоченный топчан и с интересом наблюдал за ними… Дыхание собаки постепенно перестало быть судорожным и натужным, и мальчик тоже задышал ровнее и глубже, проваливаясь в более глубокий, целительный сон. Человек счастливо улыбнулся и, устроившись поудобней, тоже закрыл глаза.

Неутомимые рыжие лапы без устали толкали землю. Цукат бежал уже четвёртые сутки, только раз позволив себе немного поспать под кустом, у въезда в деревню Елань. Здесь, в ярмарочной толпе, ему пришлось поплутать. Следы друга затоптало огромное количество чужих ног, а курносый нос, это вам не длинная морда охотничьей собаки. Вынюхивать след довольно трудно. Блуждая по ярмарке, ему пришлось совершить маленькое преступление. Так как на голодный желудок далеко не убежишь, он украл из большой плетёной корзины, оставленной без присмотра, несколько сырых яиц. А что делать, ведь это же нужно для дела! А след никак не находился… Тогда, отчаявшемуся было псу, пришла в голову мысль поискать след на выезде из деревни. И наконец, он нашёл! Лапы заработали быстрее, настроение поднялось, верное сердце радостно стучало от предвкушения встречи с другом.

Уже за полдень он увидел вдалеке лес. Совсем скоро они встретятся, и пёс уже представлял, как будет лизать смеющееся мальчишеское лицо. Вдруг он резко затормозил. Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе…. Он завертел головой. Ничего…, только лес темнеет вдали. Тёмный, неприветливый лес…

И он побежал так, как не бегал никогда!!! Скорее!!! Только бы не опоздать! Он ещё не знал, что случится, но то, что это уже начало происходить, был уверен наверняка! Не чуя под собой ног, пёс влетел под кроны деревьев. Нос уловил запах…, он помнил его. Так пахла нежить в чёрном капюшоне, и это был главный враг! И очень, очень опасный! И тут он увидел, как бежит его друг. Бежит, не разбирая дороги, в остановившихся глазах застыл страх. Он понял от кого он бежит и бросился за ним. «Стоооой!» Но друг не слышит, его гонит вперёд леденящий душу ужас, гонит…… Что это? Просвет впереди, резко обрывается лес…. А за ним глубокая пустота! Обрыв! И друг бежит прямо к нему! Осталось несколько метров, и он полетит вниз! «Данииилааааа!» Не слышит… Почему так коротки лапы, почему они не длинные, как у коня? Не успеть… В отчаянном порыве пёс совершает длинный прыжок, но в этот момент чёрный человек замечает его. Рука поднимается над головой и в тот же миг с неё слетает призрачное, чёрное копьё. Оно летит прямо в сердце, но пёс уже начал свой прыжок… И всё же копьё догоняет его, вонзаясь в тело сквозь рёбра и пробивая лёгкое. Но он успел…

Всем своим весом раненая собака сбивает мальчика с ног, и они катятся по траве, останавливаясь в шаге от обрыва. Удар о землю приносит невыносимую боль, сознание плывёт. Но пёс счастлив, потому, что знает: он молодец, он успел!

Данила проснулся рано. Ещё не открывая глаз сразу прислушался, дышит ли Цукат. Страх на секунду сковал сердце: вдруг пока он спал, его друг ушёл навсегда? Он приподнялся на локте и осторожно приложил руку к собачьей груди. Рёбра пса были туго стянуты плотной тканью. Но даже через неё он почувствовал, как бьётся сердце. Облегчённо вздохнув, Данила стал ласково гладить плюшевую шерсть между ушами и одновременно прислушиваться к ощущениям Цуката внутренним слухом. Пёс спал. Он не чувствовал боли и был спокоен. Все силы организма работали сейчас на заживление раны. Мальчик чувствовал, как ткани медленно восстанавливаются. Мозг глубоко спал, как будто его кто-то выключил, что бы ни мешать естественному восстановительному процессу. Ещё раз, облегчённо вздохнув, Данила поднялся с пола, только сейчас почувствовав, как затекло тело.

Он огляделся… В маленькой комнатке было пусто, хозяин отсутствовал. Стол, очаг, лавка, топчан составляли всю мебель этого аскетического жилища. В углу занавешенный мешковиной закуток. Туда Данила, из соображений вежливости заглядывать не стал. Единственное окно без занавесок, дощатый пол, бревенчатые стены. Ничего особенного, обыкновенное жильё, какого-нибудь одинокого лесника.

Тут Данила вспомнил про богатырского коня, Буяна. Мысль заработала, пытаясь уложить ровно все произошедшие события. Бросив на Цуката тревожный взгляд и убедившись, что пёс всё так же спит и дышит ровно, он решил посмотреть, что снаружи.

Избушка стояла на опушке. Вокруг поднимался смешанный, по-осеннему прозрачный лес. «Когда же успели опасть все листья?» За спиной послышалось тихое ржание. «Ага, вот и Буян». Смотрит с любопытством, во взгляде сквозит лукавство. Данила тоже пригляделся к нему. Весело заржав, конь проскакал вокруг опушки и остановился рядом. «Странно, ещё вчера он был каким-то другим». Мальчик присмотрелся внимательней. Конь был переполнен молодецкой удалью и бесшабашным весельем. Тут размышления пришлось прервать, так как на поляне появился человек, в котором Данила признал своего спасителя.

Человек неторопливо приблизился. Высокий, широкоплечий, подстриженные скобкой светло-русые волосы, немного курчавая короткая бородка; молодое, доброе лицо с курносым носом и спокойные, светло-голубые глаза.

– Здравствуйте!

– Ну, здравствуй, отрок! Давай знакомиться.

– А я вас знаю, вы Добрыня!

– Да. И я поджидал здесь именно тебя. Только вот имени твоего не знаю.

– Я Данила. – Мальчик удивлённо уставился на витязя. – Вы меня ждали? А откуда вы знали, что я приду?

– Пойдём сначала посмотрим, как там твой друг. А потом и поговорим по душам.

Речь Добрыни была немного непривычной, он как бы выделял и растягивал каждую букву «о». Слова словно выкатывались из-под усов. Это показалось Даниле немного смешным, и в то же время слушать его певучий говор было приятно. И он сразу проникся уважением к этому основательному человеку, как будто они были знакомы много лет. И ничего особо геройского в нём нет. Простой человек, в простой рубахе на выпуск и широких штанах. Обут в лапти, подпоясан верёвочкой.

Войдя в избушку, Добрыня привычным жестом скинул котомку с плеч и, поставив её на лавку, подошёл к Цукату. Встав перед ним на колени, он прислушался к дыханию и потрогал кончики лап. Удовлетворённо кивнув, Добрыня поднялся и весело посмотрел на своего гостя.

– Жив и идёт на поправку! А я вчера, было, засомневался, думал уж не жилец…, – взгляд Добрыни, перейдя на мальчика, стал серьёзным, – знал я, что не простой парень придёт ко мне, но такого не ожидал…. Ты сам-то догадываешься, каков ты есть? Понимаешь, что, это ты удержал его, не дал уйти за кромку?

– Не знаю… Я всего лишь не мог представить, что будет, если Цукат умрёт. Я не мог ему это позволить!

Данила опустил голову, снова предательские слёзы подступили к горлу. Он хотел домой, он так устал, запутался, и единственным его желанием было опять превратиться в самого обыкновенного мальчика. Просто открыть глаза и проснуться дома.

– Я бы с радостью отдал все свои способности только за одну возможность оказаться дома. Дома, это значит в своём мире. Там, где остались мама и папа, сестра, школа, уроки…. Всё что угодно, только бы быть дома!!!