Девушка на автоответчике шмыгнула носом, явно утирая проступившие слёзы, и каждое следующее слово ей давалось всё тяжелее. Евгений сжал губы, тоже ощущая, как увлажнились его глаза, и с силой сдавил стакан в руке.

– …поверь, их было достаточно, – продолжила она, обливаясь слезами. – Но мне пора двигаться дальше. И тебе тоже. Я знаю, как невыносимо больно слышать такие слова, но тебе пора научиться быть более сдержанным и начать принимать обстоятельства жизни с достоинством. И тогда у тебя всё будет хорошо. Ты ведь знаешь, я желаю тебе только счастья, но сейчас нам нужно проститься. – Девушка перевела дыхание и добавила: – Прощай…

Автоответчик снова запищал и затих. Евгений почувствовал, как кровь прильнула к его вискам, сердце сдавили невидимые тиски, а дышать становилось всё тяжелее. Он ещё сильнее сжал стакан, что казалось, тот вот-вот лопнет, а потом из горла вырвался пронзительный крик обезумевшего животного. Повинуясь взрыву чистой ярости, он размахнулся и запустил стеклянный снаряд с недопитым виски в стену напротив, где тот со звоном разлетелся на куски, расплескав вокруг всё содержимое. Евгений вскочил на ноги, обуреваемый неудержимой энергией и эмоциями, схватил телефон на тумбочке и тоже с силой отшвырнул его в сторону, вырывая провода из стены.

– Иди к чёрту! Слышишь?!

Он вцепился в голову и закружился по комнате. Потом рухнул на кровать и почувствовал, как сквозь злость проступили банальные слёзы обиды.

– Иди к чёрту, Катя, – повторил он уже вполголоса, не до конца уверенный в своих словах.

Ещё один тёплый апрельский денёк, наполненный щебетанием птиц, атмосферой радости и ожидания лета. На лицах людей всё чаще проступали скромные улыбки – робкие лучики надежды, что их жизни также расцветут вместе с первыми цветами. Но Евгения с утра тревожило странное и гнетущее чувство. Внутри него всё сжалось в тугой комок, сердце громко стучало, а грудь сдавило ноющей болью. Он всеми силами искал причину своего беспокойства, откуда эта глубокая тревога и непроходящая нервозность, будто со спины уже подкралась большая беда, о которой он ещё не подозревает.

Новиков ехал на работу в своём привычном автобусе, крепко вцепившись в поручень, и всеми силами пытался не потерять сознание. На него накинулась паника, казалось, что он задыхается. Вскоре автобус остановился на нужной остановке, и Евгений выскочил наружу, почувствовав, как из правого глаза начинает скатываться одинокая слезинка. Немного растерявшись, он смахнул её, разглядел внимательно и растёр между подушечками пальцев. Потом трясущимися руками достал из портфеля мобильный телефон, набрал номер своей жены Кати и с нарастающей тревогой стал вслушиваться в длинные гудки вызова. Она долго не отвечала, что ещё сильнее заводило Евгения, но тут в трубке раздался раздражённый женский голос:

– Да, Жень, что случилось?

– Н-не знаю, – заикаясь ответил он, сам ничего не понимая. – У тебя всё хорошо?

– Ты только за этим звонишь? – Голос Кати стал ещё более недовольным.

– Да я просто…

– Чёрт возьми, Женя, я же просила мне сегодня не звонить, у меня важное совещание, а ты выдёргиваешь меня по всяким глупостям!

– Извини, я…

– Всё, давай до вечера, дома поговорим.

Связь прервалась, но Евгений ещё некоторое время смотрел на номер своей жены на маленьком экранчике телефона и вскоре почувствовал, как тревога начинает постепенно спадать, оставляя место простому недоумению. «Что это было?» – постоянно задавался он этим вопросом, пока шёл на работу, но не находил ответа.

Немного не дойдя до своей юридической конторы, он заметил в проулке между домами странного бездомного, который сидел совсем рядом от выхода на тротуар. Небритый, заросший и грязный, он расположился прямо на земле, прижавшись спиной к кирпичной стене дома, где располагался салон свадебных платьев, и безразлично, скорее даже опустошённо, взирал на проходящих мимо людей. Впрочем, они отвечали ему тем же. Его взгляда старательно избегали, а самого обходили стороной и демонстративно не замечали, ускоряя шаг. Но стоило только бездомному мужчине заприметить Евгения, как в его глазах вспыхнул огонь… нет, скорее тлеющий огонёк в потухшем от безнадёжности жерле вулкана. Мужчина потянул руки к Евгению, когда тот оказался совсем рядом, и чуть не выпал на тротуар от бессилия.

– Я думал, ты видишь, но ты слеп так же, как все они, – прохрипел он пересохшими губами.

От неожиданности Евгений отпрыгнул в сторону и машинально прижал к себе портфель с документами.

– Что, простите? – переспросил Новиков, стараясь не подходить слишком близко.

– Ты не видишь, не хочешь замечать, не хочешь слышать! Это всего лишь сон, очередной идиотский сон, – мужчина нервно усмехнулся. – Мы заперты в чёртовом лабиринте, и каждый раз, когда я пытаюсь выбраться, он меняется, его стены перемещаются. А потом я просыпаюсь и оказываюсь в тупике, опять и опять. Я пережил столько смертей… – Бездомный несколько раз кашлянул в кулак, издавая жуткие хрипящие звуки. – Я видел, что по ту сторону, бездну, чувствовал её, и она сводит с ума.

Бездомный опять закашлялся и припал к земле.

– Да, хорошо, как скажете, всего доброго, мне нужно идти, – протараторил Евгений и постарался уйти от жуткого незнакомца.

– Ты должен очнуться, должен увидеть его, этот лабиринт! – бездомный продолжал кричать вслед, снова теряя всякую надежду. – Открой эту проклятую дверь!

Не успели остыть эмоции от утренней тревоги, как новый удар обрушился на Евгения, заставляя сердце бешено колотиться в груди. Он быстро удалялся от безумца, стараясь смотреть только себе под ноги, но его последние слова продолжали звучать в голове. Евгению показалось, что он уже слышал их когда-то, и готов поклясться, что до него донёсся отдалённый стук в дверь, будто из глубины памяти, но эти воспоминания казались чужими, инородными и расплывались среди прочих мыслей.

Пробежав остаток пути, Новиков на полной скорости влетел внутрь своего офиса, с грохотом распахивая входную дверь.

– Приветик, – задорно проголосила молодая девушка за столом прямо напротив входа.

Но Евгений как таран пронёсся к своему рабочему месту, с размахом сел в кресло и постарался отдышаться, привести себя в чувство после карусели непонятных событий, произошедших всего за полчаса. Вот только Роман явно не мог позволить, чтобы друг остался без его общества хотя бы на секунду. Он магическим образом возник у стола Евгения, сияя приветливой улыбкой.

– Здорово, Женёк, ты чего весь такой взмыленный?

– Привет, да ничего сверхважного, просто утро выдалось кошмарным, – ответил Евгений, отдышавшись и начав раскладывать вещи из портфеля.

– Чего, с Катькой, что ли, поругались?

– Да нет, при чём тут Катя. На меня какой-то бомж сумасшедший напал по дороге сюда, еле ноги унёс.

– Ого, у нас тут рядом бомжи завелись? Прямо в центре городе? Ишь ты! Кризис не щадит никого. Ну а ты что… врезал ему как следует? – с оживлением и глубоким интересом спросил Роман, но поймав удивлённый взгляд друга, выставил вперёд руки и упреждающе парировал: – Со всей строгостью юридического права, конечно.

– Во-о-от ещё, да к нему даже приближаться страшно. От одного только вида хочется укол от столбняка сделать. Жуткий тип, вонючий, несёт какую-то чушь. Бр-р-р, одним словом. Откуда он только взялся, первый раз вижу.

– Жуткий, несёт чушь, говоришь? Так, может, он того… пришелец, и они уже среди нас? У-у-у, – наигранно громко сказал Рома и завыл, ребячески пытаясь нагнать ужас.

Он засмеялся, повернулся к одной из коллег – даме средних лет за соседним столом и подмигнул, но она только закатила глаза и осуждающе покачала головой.

– Чего? Какой пришелец? Ты о чём? – недоумевал Евгений.

– Да это я так, просто шучу. Не обращай внимания. У нас тут с Иринкой вышел интересный спор до твоего прихода, она всё уверяла, что видела НЛО вчера ночью. Ты вот лучше скажи, Жень, рассуди нас. Существуют ли пришельцы? Так сказать, одни ли мы во Вселенной?