С одной стороны конкуренты в лице этих стран мне были не нужны, но с другой стороны я хотел установить контроль над арабской нефтью. А нефти во многих странах было валом. Радовало, что её не нашли, и искать будут ещё долго – основные открытия будут сделаны в 1950-х годах. Я покивал головой, затем вышел на трибуну, и произнёс речь: «Почтенные шейхи и эмиры. Я знал о том, что в Эмиратах есть нефть ещё 10 лет назад, но тогда я не мог защитить её. Когда я подготовился, то нашёл нефть. Большинство из вас являются колониями Англии или Франции. Я не могу просто так прийти к вам и начать искать нефть. Меня не пустят ваши хозяева. Поэтому, прежде всего, вам надо освободиться от их гнёта, используя все доступные средства. Первое из них – политический диалог.
– Он не помогает, нас не слышат.
– Как сказал товарищ Ленин: «Буржуазия услышит рабочего только в том случае, если в её ворота будут стучать прикладом винтовки».
Народ зашумел, одобрительно переговариваясь, а я, подняв руку, продолжил: «Товарищи, чтобы наша встреча имела реальные последствия, давайте подпишем два документа: для прессы и секретный. Для объединения всего арабского мира предлагаю создать Лигу арабских стран. Её задачей будет выработка общей позиции и борьба за свои права, в том числе в Лиге наций. А секретным соглашением мы создадим военную организацию, которая станет с оружием в руках сражаться там, где бессильны слова. Воинов Аллаха будут готовить в спецлагерях в ЦАШ, а штаб-квартира организации будет располагаться в Русграде. Все, кто желает иметь подготовленных воинов, подпишет секретное соглашение. Также мои люди разработали проекты уставов обеих организаций, их структуру, порядок финансирования и направления деятельности».
Документы были подписаны, в прессе было объявлено о создании «Лиги арабских государств», а в ЦАШ отправилась первая тысяча арабов осваивать курс диверсанта. Я надеялся, что за год учёбы и пару лет практики в совершенно иной обстановке, мы сможем трансформировать их сознание, сделав своими сторонниками. Все века Европа пакостила России, теперь я хотел ответить ей той же монетой.
Объявив о нахождении нефти, чьи запасы я оценил очень даже масштабно, встал вопрос заключения контрактов на её продажу. Этот вопрос явился одним из главных на заседаниях нашего правительства текущего месяца. Выступали экономисты и промышленники, определяя финансовые и технические аспекты. Леонидова говорила о финансовых затратах на развитие инфраструктуры.
– Товарищи, нефть мы обязаны продавать, но куда? В Англии она есть, в США тоже, турки продают её всем, кому смогут, румыны ориентированы на страны Восточной Европы и Германию. Все занято. Как нам найти нашу нишу? Я вижу решением только ценовой демпинг.
Взял слово Дмитрий Кораблёв.
– Ольга, ты всё верно говоришь. Нефть поставляется бриттами и янки в другие страны, но каковы объёмы поставок? Трубопроводов в Европу нет, всё возится танкерами или железнодорожными цистернами, а их количество ограничено. Именно эти факторы позволят нам найти выход на рынки Европы. Нефть нужна там, где больше всего техники, а это крупнейшие страны с типа Франции, Германии и Италии.
– Да, Дмитрий, Франция единственная страна, которая принимает на работу иностранцев. Но у них правительственный кризис, франк за год упал со 170 за фунт стерлингов до 250. Президент Думерг ведёт затяжные войны в Сирии и Марокко, а они сосут бюджетные деньги, словно пылесос. Думерг будет расплачиваться франками, которые обесцениваются. Мне кажется, лучше сделать ставку на Германию, Италию и Испанию.
Тут взял слово я: «Товарищи, и всё-таки Францию необходимо включить в сферу нашего нефтяного влияния. Вот только с кем лучше иметь дело – с президентом Думергом или лидером оппозиции премьером Пуанкаре? Если не ошибаюсь, недавно они создали нефтяную компанию «Тотал», которая заключила генеральное соглашение с Гюльбенкяном».
– Да, Алексей, твой старый знакомый Галуст – основной поставщик нефти во Францию. Дмитрий, дайте мне расклад по нашим нефтяным производствам. Я должна знать, сколько закладывать в бюджет на их строительство, и когда они начнут давать прибыль.
– Хорошо, Ольга, я поручу проработать этот вопрос и через пару недель дам примерный расклад. И вообще пора создать нефтяное министерство.
Первым на горизонте появился Галуст Гюльбенкян, основатель крупнейшей турецкой нефтяной компании «Туркиш Петролеум». С Галустом мы познакомились давно, конкурируя в части приобретения сокровищ Эрмитажа и других музеев советской России, при этом находясь в нормальных деловых отношениях. Именно Гюльбенкян до сего момента поставлял в РОЭ иракские нефтепродукты. За чашкой зелёного цейлонского чая сидели Галуст, я, Анатолий Шевцов и Наталья Кащенко – новый министр финансов РОЭ.
– Здравствуйте, господа и дамы.
– Добрый день, Галуст. С чем пожаловал?
– Ваше величество, как с чем?! Такое событие ни один нефтепромышленник не пропустит.
– Чего ты хочешь, Галуст?
– Концессии на разработку нефти.
– Исключено. Интересуют танкеры и транзит нефти в Европу.
– А сама нефть? Я могу стать посредником при её продаже в Европе! У меня отличные специалисты, а у вас очень много нефти.
– Специалисты и у меня хорошие. Ты хочешь продавать нефть от своего имени, а какой резон от этого мне, если я могу её продавать от своего?
– У меня уже есть инфраструктура и связи, а у вас этого нет.
– Хорошо, заключим договор на пять лет, пока мы раскрутимся и найдём связи.
– Тогда я пришлю специалистов с контрактом.
– Галуст, у нас есть свои формы контрактов. Ты их изучишь, внесёшь предложения и подпишешь или не подпишешь.
– Скоро здесь будет не протолкнуться от англичан и американцев.
– Главное, Галуст, что первым отреагировал турецкий армянин, так что у тебя будет пять лет на продажу нашей нефти и пара лет на поставку нефтепродуктов в РОЭ, пока мы запускаем бизнес.
– Кстати, Алексей! У меня появились отличные картины русских живописцев из России: Шишкина, Фёдора Васильева, Андрея Шильнера. Могу поменяться на Рубенса или Тициана.
– Ответное предложение! Могу предложить Пармеджанино. Он нормально ни рук, ни ног нарисовать не мог, все какие-то кривые и дистрофичные получались – совершенно не понимал изометрии, но всё равно, является знаменитым художником эпохи Возрождения. Ещё могу подкинуть картины итальянских мастеров: Веронезе, Вероккио, Тинторетто, Якоба Пальмы, дель Сарто и ряд других.
– А Рафаэля, Рембрандта, Микеланджело или Караваджо?
– Картины этих художников я не продаю. Хотя готов рассмотреть обмен на русских мастеров живописи.
Затем разговор снова вернулся к нефти.
– Алексей, ты говоришь о миллиардах баррелей.
– Да, примерно такой объем течёт здесь. Чего так грустно, Галуст?
– Это очень большие деньги. Грядут тяжёлые времена, прольётся много крови в регионе.
– Британцы или янки?
– Здесь вотчина Британии. Рокфеллер правит Америкой, а здесь его «Эксон» второй после «Роял Шелл».
– Мы услышали тебя. Что ни говори, а в 1916 году мы откусили хороший кусок от британского пирога. Империя, конечно, уже не та, что была сто лет назад, но ещё очень сильна.
Мы расстались, взяв тайм-аут на изучение, а через неделю подписали контракты.
В конце 19 века 90 % нефти добывалось в США и России, в начале 20-го значительных успехов в нефтедобыче добились «Англо-Персидская нефтяная компания» и нидерландско-британская «Royal Dutch Shell». Франция же полностью зависела от импорта нефти. В 1917 году из-за перебоев с поставками из США страна практически осталась без горючего. Так что нефтяной вопрос являлся одним из главных направлений деятельности правительства. У руля Франции стал её 13-й президент Пьер Думерг. Мужик для начала устроил экономический кризис во Франции, а затем в союзе с оппозиционером Пуанкаре совершил индустриальный рывок. Сейчас промышленность Франции остро нуждалась в нефти. Учитывая это, мы решили выждать.
