Она никогда не училась накладывать сложные чары, но болезни лечить умела, а также обладала способностью определять, что именно мучает человека в данный момент.

Сердце её сжалось от сострадания, когда она почувствовала всю глубину муки, которую испытывал Добрыня. Почти физически ощущая, как каждая его клеточка трепещет в мучительной агонии, девушка поспешила на помощь.

Заряна протянула руку и прикоснулась к его голове, зная, что основные страдания исходят оттуда. И тут же отдёрнула ладонь, в первую секунду не выдержав острых эмоций парня, с которыми соприкоснулась. Боль зарождалась внутри черепа и огненными волнами растекалась по всему телу, опаляя каждую клетку, заставляя богатырски сложенного мужчину трепетать и корчиться.

«Это злые чары. Они мешают говорить, Добрыня не сможет выдать чародея, заколдовавшего его, и не сможет дать подсказку, как снять проклятье. Эх, почему я так мало знаю об этом? Хоть боль попробую облегчить», — подумала девушка, подходя вплотную к дрожащему парню.

Она двумя ладонями ухватилась за руки Добрыни, изо всех сил стараясь убрать их от головы. Это оказалось непросто. Пальцы его сжались в спазме, плотно обхватив лоб и виски, так что Заряне пришлось приложить усилия, чтобы разжать их.

Колдунья гладила его запястья, при этом настойчиво тянула руки парня вниз. Наконец тот понял, чего она хочет, и с болезненным стоном освободил голову от захвата стальных пальцев.

Девушка ласково провела по волосам молодого человека, а затем и вовсе запустила пальцы в его золотистые кудри, тихонько шепча заговоры, снимающие боль. Она не слишком надеялась на свои скромные способности, ведь до сегодняшнего дня пробовала заживлять только царапины и ушибы. Но старалась изо всех сил.

Заряна бережно водила руками по всей поверхности головы, уговаривая боль отступить. Она сосредоточилась на кончиках своих пальцев, ощущая, как целебные силы собираются в них, слегка покалывая кожу. Усилием воли она передавала их молодому человеку, и чары, как искорки, соскальзывали вниз, путались в волосах, падали на плечи, расслабляя и успокаивая, прогоняя чёрную пелену муки.

И боль отступила! Дрожь постепенно уменьшилась, тело парня расслабилось, и он перестал стонать. Лишь тяжёлое дыхание раздавалось в комнате, да шёпот дочки колдуна, которая не остановилась, а продолжала свои действия, пока мучившая Добрыню боль окончательно не исчезла.

Парень продолжал сидеть не шевелясь. Он чувствовал, как тоненькие пальчики перебирают его кудри, поглаживают кожу головы, принося облегчение. Мучительная боль, с ожесточением набросившаяся на него в тот момент, когда он предпринял попытку рассказать о своём проклятии, почти полностью отступила. Дыхание Добрыни успокоилось и стало размеренным.

Заряна поняла это и убрала руки. Она была потрясена, ведь никогда ещё не приходилось ей наблюдать столь сильных страданий.

«Что же это за проклятие такое? И как с ним справиться? Не могу же я его оставить в таком положении! К тому же, если я хочу стать настоящей чародейкой, мне нужно помогать тем, кто попал в беду. Батюшка бы его точно не бросил, помог бы непременно. Вот только как это сделать? Моих знаний точно недостаточно», — думала она, возвращаясь на своё место за столом.

Добрыня понемногу приходил в себя. Он потянулся к кружке и отпил из неё остывший напиток, а затем посмотрел на Заряну.

— Ну так что? Поможешь? — спросил он.

В голосе его прозвучала такая мольба, что сердце девушки дрогнуло. Он был таким большим и сильным внешне, а справиться с колдовством не мог.

«А он красивый, хоть и на батюшку не похож. Надо же, какие волосы — чистое золото! А лицо… Вроде как остальные парни, а не совсем. Есть в нём что-то особенное», — думала она, разглядывая привлекательные черты.

— Ну что молчишь, а лисичка? Говори, поможешь или нет? — так и не дождавшись ответа, вновь спросил Добрыня.

Девушка кивнула.

— Помогу, коли смогу, конечно. Я ведь не знаю как. Ты бы сильно на меня не рассчитывал, я такая себе чародейка, царапины заживлять умею, а больше и ничего. Ты бы лучше к настоящему колдуну обратился, к батюшке моему, например. У него глаз ведучий, он тебя мигом расколдует, — сказала она.

— Не расколдует. Это я точно знаю. А у тебя может получиться. Снять чары может только молодая красавица, мне так в гадание предсказано, — отрезал Добрыня.

Услышав, что девушка согласна, он сразу повеселел. Парень встал из-за стола и принялся убирать чашки и крынки, то и дело с улыбкой поглядывая на девушку. Та вскочила, желая помочь. Она хоть и была гостьей в его доме, но не привыкла сидеть сложа руки, тем более, что хозяйки здесь не было.

В её отчем доме бытовая магия была постоянным спутником. Она помогала справляться с повседневными делами легко и с удовольствием, не прилагая особых усилий. Заряна могла бы просто хлопнуть в ладоши, и вся посуда разлетелась бы по своим местам, но хозяйничать таким образом в гостях у мельника она не решилась. Поэтому просто вымыла кружки и ложки, пока Добрыня расставлял по местам остальную посуду и вытирал крошки со стола.

Заряна понятия не имела, с чего начать избавление от колдовства, но спрашивать у парня не решалась, ведь упоминание о чарах вновь могло вызвать у него приступ боли. Девушка решила присмотреться, подумать, поразмышлять, применить все свои скудные знания и найти причину проклятия самостоятельно. К тому же она надеялась, что мельник даст ей хоть какую-то подсказку.

Помочь ему дочка колдуна хотела, вот только продолжала сомневаться. Ведь за час или два она точно ничего не разведает, нужно остаться и пожить у него хотя бы несколько дней. Вот только насколько это прилично?

Заряна знала, что молодая девушка, даже на одну ночь оставшаяся у неженатого мужчины, — из ряда вон выходящее событие. Она в один момент прослывёт гулящей девкой, и поправить ситуацию уже никак не получится. А если узнают родители? Дочка колдуна даже думать об этом боялась.

«Хотя с другой стороны, я ведь замуж не собираюсь. Ну узнают люди, ну решат, что согрешила с красавцем мельником. А решат непременно, где это видано, чтобы в одной избе оставались не молодожёны. И что? Женихов поубавится, так мне это и надобно. А ведунье и не нужна хорошая репутация, за ними испокон веков плохая тянется», — мысленно убеждала себя Заряна, хотя на душе у неё всё равно было неспокойно.

Добрыня думал о том же самом. Попросив девушку остаться, он обрекал её на большие неприятности, осуждение со стороны деревенского люда. Мельница его стояла в месте отдалённом от людского жилья, но жители деревни сюда наведывались регулярно, ведь мука нужна в каждом доме.

«Наверное, придётся жениться, коли кто прознает. Не могу же я ей злом на добро ответить? Она меня от колдовства спасает, а я её женского счастья лишу? И ведь даже если пальцем не трону, слава всё равно закрепится, у людей языки без костей. Может ну его, проклятье это самое? Жалко девчонке жизнь портить, она ведь и не любит меня, а так и выбора не останется», — думал он, глядя на привлекательную гостью.

— Что ж делать будем? — наконец решился спросить он. — Я помочь тебе подсказкой не смогу, самой разобраться надобно. Готова остаться у меня?

— Останусь, — кивнула головой девушка.

— Я ежели что, готов жениться, ты не думай… — начал было парень, но Заряна не дала ему договорить.

— Если ты таким образом себе в жёны решил завлечь первую встречную, то и говорить нам с тобой не о чем. А если правда помощь нужна, и чувствуешь, что я помочь могу, тогда другое дело. Тогда останусь. Я замуж не стремлюсь. Ведуньей хочу стать учёной, людям помогать, лечить и от злых чар избавлять, потому и соглашаюсь, — говорила она, а сама пристально изучала молодого человека, стремясь понять, какие цели тот преследует.

В том, что парень заколдован, она не сомневалась. Ведь совсем недавно остро чувствовала его боль и ощущала злые чары, которые стали её причиной. Вот только предложение жениться немного выбило её из колеи.