Братья и сёстры услышав, что хворостина отменяется, радостно гомоня, соскочили с крыльца и всей оравой набросились на Заряну, обнимая и расцеловывая. Они громко говорили одновременно, и оттого невозможно было разобрать ни слова.

Добрыня смущённо топтался сзади, не смея приблизиться. Выросший в одиночестве в пустой избушке, где отец появлялся лишь для того, чтобы переночевать, он не представлял каково это, когда тебя любят и ждут столько людей одновременно.

— Приехали, стало быть, — раздался с крыльца голос колдуна Вадима. — Ну, проходите в дом. Дети, дайте Зарянушке отойти с дороги-то, чего набросились!

Мужчина подошёл и первым делом поздоровался с Добрыней, который ответил ему почтительным поклоном, а затем обнял старшую дочку.

Тут всё семейство обратило внимание на жениха Заряны. А тот подобрался, подошёл к её матушке, поклонился, попросил благословения. Женщина разрыдалась, рукой махнула и обняла молодого человека. Дети последовали примеру матери и кинулись к опешившему мельнику, налетели со всех сторон, заключая в свои объятия.

Добрыня стоял не в силах вымолвить ни слова и хлопал ресницами от изумления, ведь никак не ожидал столь горячего приёма.

— Ну всё, отпустите моего суженого, — прикрикнула на них Заряна.

Дети, смеясь, разбежались в разные стороны, позволяя сестре подойти к жениху и взять его за руку.

Все вместе они отправились в дом, где в большой светлой комнате был накрыт праздничный стол в честь возвращения Заряны и знакомства с её женихом. Всё семейство разместилось на своих привычных местах, лишь потеснились, чтобы усадить старшую сестрёнку рядом с Добрыней.

Девушка была на седьмом небе от счастья. Ведь она снова была со своими родными, да ещё и любимый человек сидел с ней рядом.

Трапеза протекала как обычно с шумом, гамом и смехом. С их семейкой не заскучаешь! Добрыню тут же приняли в семью. Домочадцы, все до единого, обращались с ним так, как будто знали с самого рождения, а не увидели впервые несколько минут назад. Тот поначалу смущался, да быстро привык и вскоре чувствовал себя легко и свободно в этой дружелюбной компании.

— Ты прости меня, Заряш, это я тебя с толку сбил. Не понял как следует и наболтал про зелье, — обратился вдруг к сестре Богдан.

— И меня! И меня! — закричали Злата и Вадим. — Мы тоже сглупили, оказывается не о том зелье речь шла!

Девушка улыбнулась, ведь ни о чём не жалела. Не сбеги она из дома, никогда не встретила бы своего любимого. Да и батюшка вряд ли когда-нибудь согласился бы взять её в ученицы. А теперь всё сложилось более чем замечательно! И судьбу свою встретила, и чародейкой станет, как мечтала.

— Знаю я про зелье. Вот только не сержусь на вас, а наоборот, благодарна. Ведь если бы не эта путаница, не видать мне моего Добрынюшки!

Парень в ответ сжал её ладонь одной рукой, а второй обнял за плечи.

— А мне навсегда пришлось бы остаться оборотнем из-за проклятия злой ведьмы. Так что и я вам благодарен! — сказал он и ласково посмотрел на Заряну.

На лицах ребятни отразилось облегчение и радость. Ведь сколько раз они винили себя в побеге старшей сестры. Да ещё и получили хорошую взбучку от отца и матери за то, что наболтали ей невесть чего. Их легкомыслие чуть было не привело к тяжёлым последствиям. Ведь с красивой девушкой, в одиночестве бродящей по пустынным дорогам, могло случиться всё что угодно.

Больше всех переживал Богдан. Он первый сболтнул про зелье, даже не зная, о каком именно идёт речь. А когда понял, что никто привораживать Заряну к Еремею и не собирался, он ужасно страдал, что ввёл сестру в заблуждение.

Девушка как будто поняла это и, подойдя к братишке, обняла его и поцеловала.

— Спасибо тебе, Богдашка! Ведь, можно сказать, это ты меня прямо к суженому направил, — ласково сказала она, гладя мальчишку по огненным вихрам.

Тот смутился, заулыбался.

— Да чего ж там! Обращайся, если что! — ответил Богдан шутливым тоном.

Колдун Вадим тоже поднялся из-за стола и окинул взглядом своё большое семейство, задержавшись на старшей дочке и её женихе.

— Ну что ж, отдыхайте с дороги, а завтра прошу всех своих учеников на первый урок пожаловать, — сказал он с улыбкой. — Поживёте у нас, поучитесь. А там и свадебку сыграем.

— Может не поедем? Душа моя, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит, голова не кружится? — суетился Добрыня, усаживая жену на повозку и обкладывая пуховыми подушками.

— Данилушку давай мне, — вместо ответа сказала она, устраиваясь поудобнее. — Подарочки погрузил? Ничего не забыли?

Молодой мужчина кивнул, поднял на руки четырёхлетнего сына и посадил на телегу.

Заряна улыбнулась и протянула руки к белокурому мальчугану, помогая расположиться рядом с собой. Она пригладила непокорные кудри сына, расцеловала в пухлые щёчки, покрытые россыпью веснушек, и повернулась к мужу.

— А ты никак боишься? — прищурив золотисто-карие глаза, спросила она.

— Да чего мне бояться. За тебя, красавица, волнуюсь, а ну как родишь по дороге, — забубнел Добрыня краснея. — Да и мельницу оставлять не хочется, а ну как водяной шалить начнёт, колесо сломает.

Заряна звонко рассмеялась и погладила небольшой пока ещё животик. Она знала, что так заботит её любимого, и это забавляло молодую женщину.

— Так ты до самой зимы ехать собираешься? Мне рожать через четыре месяца! Да и как я могу не поехать на свадьбу к сестре? Злата ведь мне не простит такого пренебрежения! И с мельницей твоей ничего не случится. Целый год оставлял, когда к батюшке на учёбу ездил, а тут за неделю колесо сломается? Ты мне отговорки не придумывай.

Мельник вздохнул, и хотел было усесться на место возничего, но Заряна его остановила.

— Иди сюда, соколик мой ясный, — позвала она, протягивая руки к мужу.

Тот с готовностью подался вперёд обнимая любимую и приближая лицо для поцелуя. Но колдунья отстранилась.

— Ты не хочешь с Еремеем встречаться? — спросила она, заглядывая в синие глаза супруга.

— Не хочу, — сразу же признался тот.

— А чем он тебе не угодил? Ты его пару раз только и видел? — допытывалась Заряна, а в глазах у неё плясали смешинки.

— Сама знаешь! На жену мою заглядывался, за что мне его любить? Еле отвадили зельем отворотным! — мельник нахмурился, очень уж не нравился ему этот Еремей, посмевший по молодости влюбиться в его дорогую Заряну.

— Ну так отвадили же! Он про меня и думать забыл, в Златку влюбился по уши, а она ответила ему взаимностью. А я тебя одного люблю, соколик мой, ты один мне нужен, — ответила колдунья и потянулась, желая поцеловать мужа.

Тот с готовностью ответил на поцелуй и сразу стал более сговорчивым.

— И я тебя люблю, краса ненаглядная, — проговорил он улыбаясь.

— Мы скоро поедем-то? — раздался голос пухлощёкого Данилушки.

Мальчик заскучал сидеть в подушках без дела. Да и видя сопротивление отца, заволновался, что они могут остаться дома и не попасть на праздник, а ему очень даже хотелось побывать на свадьбе.

— Едем сынок! — уже другим, более уверенным голосом ответил Добрыня и легко вскочил на своё место.

Заряна спрятала довольную улыбку. Ей было безумно приятно, что прожив вместе с ней уже не один год, муж по-прежнему любит её, ревнует и не желает ни с кем делить. Да и сама она точно так же, как и в первую их встречу, продолжает сладко замирать от восторга, стоит мужчине лишь ласково взглянуть на неё. А уж начнёт целовать, так тут и вовсе искры летят.

Заряна была счастлива со своим любимым мельником. Добрыня оказался мужем заботливым и преданным. Да и работником был хоть куда!

Вот только особой тяги к колдовству не испытывал, в отличие от своей жены. Добрыню больше привлекала работа на мельнице, а вот Заряне нравилось изготавливать различные зелья, лечить людей и животных, избавлять их от сглаза и порчи.