Волк всё это время следовал за ней. Он не пытался её удерживать или тащить куда-то, как в прошлую ночь, а просто бесшумно передвигался рядом. Сказать по правде, девушка была этому рада, присутствие сильного зверя вселяло в неё уверенность и помогало чувствовать себя в безопасности.

Так ничего не найдя, она решила отправиться спать. Заряна вернулась к дому и поднялась по деревянным ступеням на крыльцо. Волк остался сидеть внизу, не делая попыток сопровождать её. Девушка бросила последний взгляд на своего охранника, а тот улёгся на траву, положив голову на передние лапы. По всей видимости, он собираясь спать возле избушки.

Утром Заряна проснулась, когда солнце уже было высоко. Она встала с постели и выглянула из закутка, где стояла кровать.

Добрыня был дома. Парень спал на лавке, застелив её вывернутым овечьим тулупом. Белокурые волосы его разметались по плечам, упали на чистый загорелый лоб, на губах играла лёгкая улыбка, а светлые ресницы слегка подрагивали во сне.

«Ишь, красивый какой! Что же он мне так нравится?» — подумала Заряна, не в силах отвести взгляда от привлекательного умиротворённого лица.

Парень как будто почувствовал это и открыл синие глаза. Он неспешно встал и потянулся, а затем оглядел комнату, как будто ища глазами кого-то. Увидев Заряну, высунувшую личико из-за деревянной загородки, Добрыня улыбнулся.

— Проснулась, лисичка? Ну что, ничего подозрительного вчера не обнаружила? — спросил он.

— Ничего… — протянула та, ведь она и правда не нашли ни одной зацепки, способной пролить свет на его таинственное колдовство.

— Ты не переживай, поживёшь несколько дней, присмотришься, а там глядишь и разгадаешь загадку. А пока позавтракать бы, — сказал Добрыня и направился к столу.

Заряна тоже подошла и распахнула рот от удивления — на вышитой скатерти стоял пышущий жаром самовар, высилась гора свежих ватрушек, да неизвестно откуда появились крынки с маслом и плошки с мёдом и вареньем.

«Что за чудеса? Я дочка колдуна и то не видела такого. Батюшка да матушка сами приказывали утвари лететь на стол да следили за тем, чтобы всё было сделано правильно. А здесь кто хозяйничает? Сам-то Добрыня спал, я тоже ничего не делала. Как же это получилось?» — с нескрываемым изумлением думала она.

Хозяин же преспокойно устроился за столом и жестом пригласил Заряну разделить с ним трапезу.

После завтрака парень заторопился на мельницу. Он быстренько собрался, повесил на пояс свой топор и вышел из избушки, оставив гостью в одиночестве.

Побродив немного по дому, девушка решила, что неплохо было бы сходить на эту самую мельницу и поглядеть, чем там занимается её новый знакомый.

Заодно не мешало бы приглядеться к нему получше. А то позвать позвал, помощи попросил, а сам то и дело исчезает куда-то. Она вышла на улицу и направилась к мельничной заводи. Чем ближе она подходила к деревянному строению, тем беспокойнее у неё делалось на душе.

Девушка знала, что водяные мельницы, расположенные в стороне от деревни, есть ничто иное, как пограничье между видимым миром людей и невидимым миром духов. В это пространство входит сама мельница с шумным колесом, мельничным омутом, плотиной, дорогой, пролегающей поблизости. Как место, принадлежавшее двум «мирам», оно не терпело случайных прохожих.

Мельница, с одной стороны, была частью крестьянского мира, местом посещаемым, связанным с хозяйственными заботами сельских жителей, но с другой, находилось в зоне враждебных сил — водяного и другой нежити, потому заключало в себе опасность.

Испокон веков с мельницами связан целый ряд запретов. Их нельзя было посещать женщинам и детям, запрещалось также купание и ловля рыбы в мельничных прудах. Ведь всякий знает — водяной живёт в омутах, особенно же любит селиться под водяной мельницей, возле самого колеса.

Заряна была не из пугливых, но даже она невольно забеспокоилась, когда приблизилась к деревянной постройке с огромным колесом, издающим пугающие звуки.

Она вспомнила разговоры о том, как старый мельник, живущий в их краях, построил свою мельницу, посулив водяному сразу десять жертв. Все ближайшие деревеньки будоражили слухи о человеческих жертвоприношениях. Среди крестьян ходили разговоры, что мельник специально сталкивал в пруд припозднившихся путников.

От этих мыслей Заряне стало не по себе. Несмотря на то, что утро выдалось солнечным и тёплым, её тело пробил холодный озноб. А ну как водяной утащит в омут? Или нападут, заморочат шишиги и моргулитки? Да и с водянихой или русалками встречаться тоже не хотелось. С водяной нечистью Заряна никогда не была знакома, поэтому не знала, чего от них ждать.

Она не спешила подходить к мельнице, а прошлась возле берега, разглядывая постройку и оглушительно грохочущее водяное колесо.

На первый взгляд в этом месте не было ничего подозрительного. Лишь шум колеса вызывал не самые приятные эмоции, в нём слилось множество странных и даже пугающих звуков — от скрипа деревянных шестерёнок, плеска лопастей до неясного гула и рёва, как будто под водой сидели неведомые звери и кричали на все лады.

И тут Заряна увидела Добрыню. Парень крутился неподалёку, на первый взгляд, починяя какие-то детали, а может быть проводил какой-то неведомый ей ритуал, легонько постукивая обухом топора по деревянным частям постройки. Девушку мельник пока не увидел, а та решила не попадаться ему на глаза.

Дочка колдуна юркнула за ближайший куст бузины и затаилась, шепча слова заклинания, делающего её незаметной.

«Пусть себе работает, а я посижу-погляжу. Может, что и разведаю», — подумала она, высовываясь из-за куста.

По берегам мельничной заводи росло много зелени. Высокие душистые травы как раз входили в цвет, и их пряные ароматы разливались по округе. Разлапистая бузина тоже украсилась белоснежными соцветиями, привлекая к себе пчёл и гудящих шмелей. Колючий терновник то тут то там образовывал колючие заросли высотой в человеческий рост, а дикий шиповник здесь рос такими пышными и объёмными кустами, что за ними могла укрыться целая лошадь, не то что стройная Заряна. Так что укрытий, подходящих для наблюдения, у неё было предостаточно.

Пользуясь обилием живых укрытий, образуемых растительностью, девушка подкралась к мельнице, затаившись в нескольких метрах от Добрыни. Теперь парень был как на ладони. Она разглядела даже брызги воды, блестевшие на загорелом лице. Заряна устроилась поудобнее и принялась наблюдать за тем, как работает молодой мужчина.

Тот продолжал махать топором, прилаживая расшатавшиеся деревянные бруски, и не замечал слежки.

«А куда же всё-таки он запропастился вчера ночью? Обещал спать на сеновале, а самого и след простыл!» — размышляла девушка, поглядывая на парня из своего укрытия.

В эту минуту она вспомнила о волке. Заряна принялась оглядываться по сторонам, ища белоснежного зверя, но того нигде не было. Подозрения зародились у неё в душе, уж очень тот зверь необычный, на простого лесного жителя он совсем не похож!

«Что же за волк такой? Уж не чародей какой приходит?» — подумала она, всё ещё не спуская глаз с Добрыни.

Дочка колдуна знала, что людям, связанным с чарами, многое подвластно. Например, они могут превращаться в различных животных. Ведьма может стать свиньёй или кошкой, а чародей волком или медведем, для этого им нужно перекувыркнуться через двенадцать ножей, воткнутых в землю. Её собственный батюшка превращался в мотылька, способного летать между разными мирами.

«А вдруг это тот самый колдун, что наложил заклятие на Добрыню? И теперь приходит охранять свою жертву! А мельник прячется, наверное, от него!» — от этих мыслей девушка так разволновалась, что даже подскочила на месте, чуть не выдав своё присутствие.

К счастью, парень был увлечён делом, да и шум работающего колеса заглушал все посторонние звуки.

В это время на дороге, ведущей в деревню, показалась лошадь, запряжённая в повозку. На деревянных досках, устеленных соломой, сидели два мужичка, а за их спинами высились мешки, судя по всему с зерном. Направлялись они прямиком к мельнице.