– Полночь… – промолвил он. – Как на заказ.

Анатолий неуверенно взглянул на россовцев.

– Возможно, сегодня не удастся.

– Тогда придём завтра и сделаем два раза по однажды… – съюморила Садовская. – Месье Анатоль, у меня столько вопросов! Вы не проводите мадемуазель до отеля?

Оченёву оставалось лишь сконфуженно наблюдать, как она с художником садится в машину, и оба исчезают в ночи.

Людмила нежно просунула свою ладошку под локоть Романа и потянула в сторону бытовки.

Отворив дверь, они вдохнули тяжёлый запах мужского пота и шагнули внутрь. Там столкнулись с Гюйсом, который беседовал с прорабом. Тот сонно и устало выслушал претензии и ответил:

– Шум производит бетонная установка. Когда трамбуется – ещё ничего, а когда извлекают трамбовку из бетона, она издаёт этот раздражающий звук.

– Мы рады за вас, но нельзя ли работать днём?

– Это не к нам. Мы всего лишь строители. Застройщики экономят. По ночам бетон дешевле. И привоз, и выработка.

– Так это не наши проблемы!

– Ну, потерпите немного…

– Почему мы должны страдать?!

– Ладно, я постараюсь поговорить с начальством и снизить уровень шума.

Выйдя от него, все зачарованно замерли, уставившись на ночной пейзаж, в точности повторяющий фон картины «Рептилоид».

И в нём появилась та самая рептилия!

Она возникла на десятом недостроенном этаже. Гастарбайтеры побросали работу и заорали что-то неразборчивое. Затем раздался крик ужаса, и в темноту вниз полетела чья-то чёрная фигура. Тело со страшным хлюпом врезалось в землю. Рептилия наверху сразу исчезла.

Оченёв подбежал к упавшему. Это был армянин. Он находился на последнем издыхании. Воздух с хрипом вырывался из груди. Выпученные огромные чёрные глаза смотрели на этаж, с которого он упал.

– «Скорую»! – завопил военврач.

Внезапно, как из-под земли, появилась загадочная брюнетка и устремилась за угол дом.

– Это она! – крикнул Роман. – Оборотень…

Мамыкина и Гюйс кинулась за ней.

Из-под армянина сочилась кровь. Он вытянулся в судорогах. Через минуту его глаза, направленные к звёздам, навсегда застыли.

С объекта выскочили строители, его земляки и, плача, кинулись к нему.

– Ашот был такой человек! – причитали они. – Мухи не обидит, за всех заступался, его все любили. И у нас, и у вас. За что его забрал дьявол?!

– Вы видели дьявола? – насторожился Оченёв.

– Да, да. Огромный, в доспехах и на змею похож. Это его увидел Ашот, когда подошёл к краю.

– Он?

Оченёв показал фотографию картины Анатолия. Армяне дружно закивали, пугливо озираясь по сторонам.

– Надо уходить отсюда, – твердили они. – Здесь плохое место. Строить нельзя.

– А что там? – указал Роман в сторону, где исчезла незнакомка.

– Кладбище.

– Мне жаль, но Ашоту уже не поможешь, – медленно проговорил военврач. – Он отбил себе всё нутро, и не дышит. Вызовите милицию. А я постараюсь найти того, кто виноват!

Армяне чуть вздрогнули.

– Ты, дорогой, хочешь связаться с Сатаной?

– Я хочу найти убийцу.

Все расступились, когда он направился за дом, лавируя между поддонами, арматурой и ящиками с паклей.

Оченёв выбрался на шоссе. Изредка, обгоняя или вылетая навстречу, проносились припозднившиеся автомашины.

Он свернул на неширокую дорогу. Миновал домик сторожа. Вдали показались памятники и кресты. Между ними что-то мелькнуло.

Пройдя метров пятьдесят между могилами, Роман остановился. Здесь заглушались все звуки. Он всеми порами ощутил дрожь и холод. Какое точное выражение – «промозглая могильная сырость»!

Оченёв начал жалеть, что наведался в город мёртвых. Отдельный мир, куда соваться просто опасно. О нём же ничего неизвестно! Куда уходят покойники? И где остаются? Во что превращаются? Может быть, эта незнакомка и рептилия тоже из этого мира. Кстати, что там маячит между молодыми берёзками?..

Его взгляд упал на чёрную мраморную плиту с белым крестом посередине, казавшуюся гигантской Библией. За ней кто-то стоял!

– Выходи! – прохрипел Роман.

Это был Анатолий. Он невозмутимо приблизился к россовцу.

– Где Марина?

– Я проводил её немного.

– Почему немного?

– По дороге машина сломалась, и мы пошли пешком.

– Куда?

– Она встретила парочку ваших приятелей, и они побежали сюда.

– А ты за ними… – раздражился Оченёв. – Зачем? Что здесь делаешь?

– Помогаю им.

– Кому? – не понял Роман.

– Им!

Анатолий широким жестом обвёл кладбище.

– Как?!

Художник не ответил. Он ничего не замечал вокруг, погрузившись в себя. Могильные ряды сердито взирали на незваных гостей.

– Они нас чувствуют! – неожиданно вырвалось у Анатолия.

– Что им надо? – невольно понизил голос Оченёв.

– Хотят, чтобы я помог.

– Чем ты поможешь им?

– Те, кто в гробу пока ещё здесь. У них полно вопросов, на которые надо ответить.

– Ты – псих!

– Отчасти…

– Тогда скажи: ты не видел здесь женщину в длинном плаще?

Художник помотал головой и направился в обратную сторону, поглядывая на почётные звёзды в могильных оградках. Герои, резко вырванные из жизни за свой подвиг, задумчиво смотрели контактёру вслед.

Роман догнал его.

– А рептилию с твоей картины живьём здесь не видел?

Анатолий снова помотал длинной крашеной шевелюрой.

– Как их увидишь? Все якобы фантастические образы в параллельном мире имеют статус высшего существа для нас.

– Но ведь мы же видели!

– Ну и чем всё кончилось? – скептически покосился на него Голод. – Смертью…

– Стоп! Ты знаешь про армянина?

– Так твои приятели рассказали!

– А куда они делись?

– Ушли в гостиницу.

– А почему так закончилось? – чуть успокоился Оченёв. – Я имею в виду трагедию с рептилией.

– Неготовому контактёру с ними лучше не сталкиваться. Армяне строили на аномальном месте и не были защищены.

– А вандалы? – указал Роман на могилу с выдернутым крестом. – Они, что, защищены? Кем? Дьяволом?

– Да, они идут против Бога, – кивнул Анатолий. – У них нет оправдания! Вандалы оскорбляют Разум. Расплата будет страшная.

Роман заворожено изучал памятник впереди, который прямо сверлил ему глаза. Куда ни отводи взгляда, так и притягивает внимание! Он покачнулся. Вокруг обелиска возник светящийся ореол.

– Толя, – чужим голосом произнёс Оченёв, – взгляни вон туда. Ничего не видишь?

Памятник словно прыгал перед глазами. Художник лишь пожал плечами, мол, нет, не вижу. А Роману уже казалось, что всё кладбище пляшет!

– Ты просто активируешь в воображении образы, которые действуют, как тебе кажется, наяву, – попытался успокоить Анатолий.

А памятник уже светился и поворачивался в разные стороны!

Вдруг за ним мелькнула незнакомка в плаще.

Молодой высокий парень с шикарной шевелюрой, чем-то похожий на юного Пушкина захлопнул багажник «Жигулей». Пригладил растрепавшиеся волосы, вытер со лба пот, слегка пнул колесо. Хорошо надул! Глянул на небо.

Ночные облака формой напоминали восходящее солнце с длинными лучами. Он засмеялся и громко свистнул на полном выдохе.

Из темноты в ответ раздались тревожные крики.

Парень вгляделся в сторону кладбища. Оттуда неслись навстречу две фигуры. Одна – длинная и тощая, другая – пониже и помассивнее. Они подбежали вплотную, с настороженностью разглядывая его. Он улыбнулся на всякий случай.

– Человек! – воскликнул Оченёв. – Мужчина.

– Сергей?! – удивились уже оба, узнав его.

Это был их общий знакомый. Сергей арендовал гараж, который достался Оченёву вместе с допотопными «Жигулями» от древнего дядюшки. Родственник помнил Романа ещё младенцем и, оставшись к старости в полном одиночестве, сделал ему дарственную на всё своё имущество и квартиру. Автомобиль находился в плачевном состоянии, и потому военврач обрадовался, когда парнишка сначала починил его, а потом и снял гараж. Брал Оченёв с арендатора символичную плату. Парень ему нравился серьёзностью и удивительной для восемнадцати лет самостоятельностью. Часами пропадал в гараже, казался услужливым, не гнушался подвезти что-то по хозяйству, починить стиральную машинку, микроволновку, холодильник.