– Элла, поговорите с ним, – взмолился доктор Вилсон. – Встать с постели он сейчас никак не может. Максимум через неделю. Деймону сейчас необходимо лежать и питаться, проходить курс медикаментозного лечения. И только после того как мышцы более-менее окрепнут и поднимут его с кровати, пусть хоть вообще не спит, – раздраженно закончил доктор и, махнув рукой, покинул меня, шагая вдоль коридора.

Я вздохнула и посмотрела на дверь палаты Деймона. Он не только себя в могилу сведет с чрезмерной потребностью быстрее встать, но и своего лечащего врача отправит к неврологу или психологу, чтобы тот подлечил нервы после непростой работы с ним.

Я прекрасно буду помнить момент, когда ворвалась в реанимационную палату после долгожданного звонка доктора. Первое время Деймон вообще ничего не воспринимал, не мог говорить и совсем не шевелился. Смотрел вроде на меня, но словно сквозь. Я пугалась его пустого взгляда, но доктор уверял, что это вполне нормально. Он говорил мне обо всех подробностях того, как восстанавливается мозг и организм после комы, но медицинский язык я с трудом могла понять, поэтому просто взяла в усмотрение слово «нормально» и хоть немного выдохнула.

Я весь день и всю ночь сидела рядом с его кроватью и выходила только за тем, чтобы пойти в туалет или спуститься в небольшое кафе выпить кофе. Эльвира пыталась меня уговорить поехать домой, но я понимала, что там себе места не найду и совсем не усну. Лучше сидеть на стуле рядом с братом и улавливать каждое положительное изменение в его состоянии, так хотя бы смогу уснуть ненадолго. Брук была с ней заодно и уверяла, что заменит меня в мое отсутствие и будет докладывать о его состоянии ежечасно. Я отказалась от их предложений наотрез и захлопнула перед ними дверь палаты, куда Деймона перевели ночью.

Я надавила на позолоченную ручку двери и осторожно отворила ее, входя в светлое помещение. Деймон кое-как повернул голову и, заметив меня, уголки его губ дрогнули.

– Ну и куда ты собрался, герой? – с упреком спросила я, закрывая дверь.

– Он тебе мозги промыл? – промямлил он и вздохнул.

– В этом нет необходимости, поскольку я сама вижу твое состояние. Ты говорить внятно не можешь еще, а собрался уже вставать. Уму непостижимо! Ты соображаешь, что творишь? – В меня пробиралась злость от необдуманных действий Деймона. – Ты только пришел в себя. Потерпи немного. Иначе угробишь себя.

– С возрастом ты все больше озабочена.

– Ну и пусть. У меня нет запасного брата, – пробубнила я и плюхнулась на стул, выдохнув из себя раздражимость.

Деймон рассматривает меня внимательнее, чем прежде, а все потому, что отделы его головного мозга восстанавливаются уже с ускоренной силой, и он начинает лучше соображать и анализировать.

– Почему ты так выглядишь?

Конечно, Деймон еще не осведомлен о том, как я жила весь этот месяц. Он даже еще не знает о том, что бабушки больше нет. Всю эту информацию братишка еще не готов принять и переварить. Оставлю этот момент для более лучших времен.

– Захотела, – улыбнулась я, показывая, что ничего глобального из этого не следует.

Деймон нахмурился и снова уставился на потолок. Я прикусила нижнюю губу, чувствуя, как беспокойство уже сейчас давит на мою грудь, а в голове куча вариантов, как начать разговор о моей жизни. Детально не могу предугадать, как Деймон отреагирует. Знаю одно – его гневу не будет конца.

– Ты хочешь бульон?

– Нет. Хочу спать.

– И это правильно, – поддержала я его решение.

Встав со стула, я поправила одеяло на его груди и погладила Деймона по щеке. Он уже закрыл глаза и тяжело вздохнул. Деймон быстро устает, когда в сознании, но не хочет этого признавать, а упрямо хочет всех убедить в том, что уже готов лететь в космос. Упертый Тейлор!

– Поспи и поешь, – пробубнил он, не открывая глаз.

Я улыбнулась и чмокнула его в холодный лоб.

– Хорошо, – прошептала я.

Я вздохнула и тихо покинула палату, чтобы не нарушать покой Деймона.

Зашла в туалет почти рядом с его палатой и прижалась спиной к двери, когда закрыла ее за собой. Откинув голову назад, я несильно ударилась о дерево затылком и закрыла глаза, прислушиваясь к своему внутреннему состоянию. Душа продолжает писать свои депрессивные композиции. Внутри меня мелодия из уныния, отчаяния, усталости и грусти. Внутри меня какой-то царский дворец с закрытыми воротами, в котором есть лишь страдания и необъяснимая болезнь, сковывающая в своих кандалах все живое, что есть во мне.

Я распахнула глаза и дрожащими пальцами взъерошила волосы на голове, ощутив на коже сальную пленку. Я не помню, когда в последний раз принимала душ.

Встав перед зеркалом, встретилась со своим взглядом и ужаснулась. Когда-то яркую голубизну моих глаз теперь покрыла какая-та бледная пленка, словно у мертвеца. Черные круги под глазами из-за недосыпа и впалые щеки. Потрескавшиеся бледные губы выглядели ужасно и, кажется, сливались с моей бледной кожей. Одним словом, я выглядела ужасно. Не удивительно, что Брук смотрела на меня с непомерным сожалением и быстро отводила глаза. Даже одежда пропахла запахом медицины и еще моим собственным потом. Я покрывалась им, когда резко просыпалась и снова осознавала, что тяжелый период жизни еще не подошел к концу.

Я повернула вентиль. Набрав холодной воды в ладони, прыснула ее на лицо и как следует провела по нему руками, приводя себя в чувства. То же самое делала, когда собралась к Эдварду, чтобы дать знать – я посещу праздник.

Да, это безумие, я согласна с прямым высказыванием Алека, но я не хочу ждать такого момента, когда Клаус позовет меня посетить его особняк, а в благодарность я должна буду лечь под него. Зачем еще он меня пригласит к себе. В этом мире совсем нет места любви. Здесь только удовлетворяют друг друга сексом. Тела не имеют никакого значения, секс – всего лишь пустой звук. Я не смогу так. Клаус совсем не привлекает меня, а в плане близости тем более.

Я вытерла лицо от капель воды салфетками и вышла из помещения. Как раз в это время по коридору шла Эльвира, приближаясь к палате Деймона.

Заметив меня, она широко улыбнулась и направилась ко мне.

– Как прогнозы?

– Вырывается вперед и хочет встать, – устало ответила я.

– Безумие просто! – ужаснулась она. – Все следующие за законом такие или только твой брат?

– Наверно, только мой такой тронутый.

Эльвира хихикнула. Она так старается быть рядом со мной непринужденной и веселой, что мне хочется отблагодарить ее за это несколько тысяч раз.

– Ты как раз вовремя. Мне нужно поискать платье для завтрашнего вечера.

– У вас что-то намечается? – насторожилась она.

– Только не говори мне, что я заставляю себя и не обязана дальше выполнять свою работу, – недовольно проговорила я, раздраженно натягивая рукава кофточки из тянущейся ткани.

– Я молчу. Тебе вообще лучше не указывать, – заметила Эльвира.

Я ничего не ответила, подавляя в себе чувство вины. Из-за моего состояния я слишком раздражительна и огрызаюсь на людей по любому поводу, стоит им рот открыть. Понимаю, что мое окружение не заслуживает такого отношения, но ничего не могу с собой поделать. Мною управляют негативные эмоции. Главное, что мои близкие понимают всю суть и не пытаются меня вразумить, предоставляя этот шанс мне.

– Ладно. Только для начала давай мы поедем ко мне. Ты умоешься и переоденешься. Выглядишь жутко, – честно отозвалась о моем внешнем виде моя подруга и, слабо усмехнувшись, я последовала за ней.

Мы с Эльвирой доехали на такси до ее пентхауса. Нажав на кнопку лифта с ее именем под номером двадцать, через несколько мгновений мы уже находились в ее роскошной квартире. Просторное помещение с высокими потолками и панорамными окнами, которые будто служат прозрачными стенами, открывая вид на весь Манхэттен. Район словно на ладони. Пока я осторожно шагала по гостиной, снимая с себя кофточку, заметила, что здесь много комнат, терраса и еще какие-то дополнительные помещения. Эльвира включила свет, поскольку из-за непогоды и серого неба вокруг было мрачновато. Если бы высоко сияло солнце, то в этой квартире был бы избыток света.