И все же, выглянув из густых кустов, что бы убедиться что прибыл туда, куда нужно, я понял, что безнадежно опоздал…

— Видимо кто-то встал еще раньше… — пробормотал я тихонько, глядя как на берегу копошатся местные жители, сортируя добычу, а в море, там где неподвижно застыл недогоревший корабль, уткнувшийся носом в торчащие из воды камни, плавают две лодки, экипаж которых явно занят мародерством. То есть ровно тем, чем собирался заняться я сам. Жадные уроды!

Наблюдать за тем, как какие то гады воруют уже практически мое имущество, было обидно. А еще обиднее было то, что они реально собирали все, до последней доски, до последнего клочка ткани. Даже утопленника, найденного на берегу раздели полностью, содрав с него кожаную броню и всю одежду. А затем я заметил, что такой одежды на берегу собралось уже немало, а после того, как в кучу тряпья полетели шмотки с трупа, сам труп подхватили с двух сторон и бросили в воду… Впрочем, осуждать такое поведение я не мог, мало ли какие здесь обычаи, может быть у них здесь так хоронят?

А вот когда два солдата в доспехах приволокли к остальным девушку и содрав с нее кожаный жилет с пустыми ножнами на спине, бросили ее к ногам остальных…

Сама по себе пленница, если не считать сорванной с нее брони, была вовсе не похожа на амазонку. Обычная девушка, только в мужской одежде. Впрочем, я здешних женщин не видел, а потому и не знаю, может быть штаны и просторная рубаха это универсальная одежда не имеющая различий по полам? Этакий унисекс, как сейчас принято называть такое в моем мире… А вот вполне себе просматривающаяся через мокрую одежду облепившую тело грудь, и длинные, хоть и спутанные волосы, говорили о принадлежности аборигенки к женскому полу вполне себе явно.

Ко всему прочему, сама девушка явно была еще жива, и даже очнулась, но вставать пока не торопилась, очумело тряся головой и явно пытаясь понять что происходит.

Впрочем, понимать было особо нечего и глядя на то, как вокруг девушки начинают кучковаться весело ржущие и чего то трындящие на непонятном мне языке мужики, даже я, не знающий местных реалий, понял, что ничего хорошего пленницу не ждет.

Машинально сосчитав состав противников, я вздохнул и только покачал головой. Полная дюжина, не считая тех, кто на лодках в море. Ну и правильно, что их считать? Мне и тех что на берегу за глаза хватит, а учитывая, что двое из них явно воины, если судить по кирасам и мечам на поясе…

— Твою то мать… — Тихонько пробормотал я, прикидывая, удастся ли пойти на сделку со своей совестью. Совесть разумеется не отвечала, но почему то я знал, нет, не удастся.

А когда один из воинов подхватил девушку с песка и поднял ее, заламывая руки за спину, а второй дернул за ворот рубахи, разрывая на пленнице одежду, я понял, что не смогу уйти. Буду потом слышать ее крики в голове до конца жизни. Ну и нафига так жить?

Не знаю почему, но в этот момент мне почему то вспомнился один персонаж, из старой советской книги*, и я улыбнулся, разве что пожалел на мгновение, что у меня в отличии от мальчишки из книги нет шпаги, да и отряд в буденовках на подмогу не прискачет… Но как есть, а потому, я покрепче сжал в руках самодельное копье и шагнул из зарослей, а потом и вовсе побежал, замахиваясь на ходу.

— Не т-р-р-р-огать! — Мой рев заглушил даже стук деревяшки об череп ближайшего ко мне противника, а потом я добавил уже от себя — Порву, суки!

* Герой имеет в виду книгу Владислава Крапивина «мальчик со шпагой».

— Ты хочешь сказать, что их было двенадцать и ты всем навалял? Серьезно? Они были связанны, или пьяные?

— Да ну нет, конечно… Я прекрасно помню со срочки все эти «штыком коли, прикладом бей», но… Блин, у меня чисто случайно не оказалось при себе ни штыка, ни приклада!

Честно говоря, я и сам не знал, что умею так быстро передвигаться спиной вперед… Но поди ж ты, оказалось, что просто не знал своих скрытых талантов!

А все дело в том, что после того, как на землю упали застигнутые врасплох пара ближайших ко мне врагов, за меня всерьез взялся один из воинов. Первый же взмах его меча и у меня в руках вместо копья осталась только наискось срубленная деревяшка, длинной чуть больше локтя. От второго я уклонился чисто машинально, отпрянув назад, когда, увидел что стало с моим оружием. А потом он принялся гонять меня по берегу и я даже не знаю, что меня спасало, то ли то, что он был тяжелее, то ли просто ленился бегать…

Как бы то не было, но воин просто шел за мной и периодически пытался нанизать мою тушку на свой меч. И не могу сказать, что ему это не удавалось… Уже через несколько секунд боя, моя левая штанина окрасилась красным и по бедру потекла кровь. Хорошо еще, что я успел дернуться и удар пришелся не во внутреннюю сторону бедра, куда и метил этот гад, иначе бы все тут же и закончилось.

И самое обидное, что враг не размахивал мечом как герои фильмов, если бы так, то у меня хоть шанс бы был. Нет, он бил скупыми, экономными движениями, и почти каждый раз оставлял на мне кровоточащую метку.

Не знаю, сколько я смог бы еще бегать, но в какой- то момент случайно глянул за спину противника и сбился с шага… Просто потому что в этот самый миг, спасаемая девушка перебросив через себя второго воина, пробила ему горло его же ножом. Быстро и сноровисто, так, словно выполняла привычную и даже слегка надоевшую ей работу.

А мне в этот момент в грудь воткнулся кончик меча, и я упал, попытавшись отмахнуться в полете палкой… Не получилось. Просто потому что в тот же момент меня забрызгало содержимым головы моего противника. И уже теряя сознание, я успел увидеть, как девушка вытянув руку в сторону нового противника, лишает головы и его, а потом, подхватив меч шагает в сторону оставшихся врагов…

Очнулся я уже в сумерках, ощущая на губах живительную прохладную влагу и тут же раскрыл рот, жадно ловя струйку воды, и пытаясь не захлебнуться. И мне почти удалось, во всяком случае, закашлялся я только после того как успел сделать несколько глотков. При этом меня еще и качало, словно в колыбели, заставляя сознание находиться на грани беспамятства.

В груди горело огнем, кашлять было больно, а тут еще и струйка воды исчезла, и попытавшись поймать руками ее источник, я схватил только пустоту. И так удивился этому факту, что даже потрудился открыть глаза.

— Привет… — Прошипел я наклонившейся надо мной девушке, кашлянул, кажется ей прямо в лицо, но извиниться уже не успел, вырубившись снова.

Во второй раз я очнулся самостоятельно, и чувствовал себя намного лучше. Вот только слабость навалилась такая, что шевелиться сил не было. Даже глаза открывать не хотелось…

Боль почти ушла, только рана на груди немного пекла, но в этот раз было терпимо, да качало меня все еще знатно. Да еще и доска под спиной упиралась в позвоночник очень уж неудобно.

Зато лицо приятно холодил соленый свежий ветер, еще бы холодной водой брызгало на меня пореже…

— Какого хрена? — Выдохнул я, когда до меня дошло что происходит и я резко открыл глаза, попытавшись вскочить. В грудь уперлась маленькая, но крепкая как будто из дерева ладошка и я остался лежать, только моргая слезящимися глазами, да ругаясь негромко.

— Блин, ты куда меня везешь, дура? Мне же домой…

Девушка, сидящая напротив меня, на слова не отреагировала, только пожала плечами и пошарив под лавкой, достала оттуда глиняный кувшин с водой и протянула его мне.

Увидев воду, я сразу же почувствовал дикую жажду, и взяв кувшин, слегка приподнялся, что- бы не захлебнуться снова. А выпив пару глотков, с сожалением оторвался от посуды, сообразив, что много воды у нас быть не может.

— Вода последняя, да? — Спросил у молчаливой спутницы и закономерно не получив ответа, отдал кувшин обратно. — Где ж ты лодку то взяла?

Девушка в ответ только смерила меня взглядом, и закрепив веревочной петлей правило, шагнула к парусу, хлопающему у меня за спиной. Вот и поговорили…