Они посидели в ресторане, долго гуляли вблизи океана, любуясь мощными волнами, потом еще долго сидели у бассейна и говорили, говорили, говорили. Ему интересно было знать о ней все: какая она была в детстве, как в первый раз влюбилась, как выбрала профессию, что она любит, что ненавидит. Рассказывал о своей жизни, о смешных ситуациях, в которые попадал, как всегда стремился быть первым, а когда выбился, ему стал сниться один и тот же сон. Он стоит на огромной колонне, вокруг свищет ветер, так что трудно удержаться на небольшой площадке. Высота сумасшедшая, внизу не видно людей и даже дома еле различимы. И вот стоит он один на этом высоченном постаменте, как памятник самому себе, уже устал стоять. И страшно, и безысходно. Что делать дальше? Совершенно непонятно. Каждый раз он, видя этот сон, просыпается в холодном поту и каждый раз переживает настоящее счастье: это только сон, а наяву он ходит по земле, среди людей.

– Вот такие смешные у меня сновидения, – заключил свой рассказ Вольнов, допивая очередной бокал виски.

– Просто обхохочешься, – грустно улыбнулась в ответ Люси.

Ей даже стало немного жаль этого немолодого человека. Такого успешного, прожигающего жизнь в сонме ослепительных нимф, и такого на самом деле беззащитного и одинокого. Она с трудом подавила в себе желание обнять его, пожалеть.

– Однако уже светает, неплохо бы все же пойти поспать, чтобы отделить день от ночи.

– Отсортируем, – трудно выговорил Андрей Константинович. – Но завтра мы увидимся?

– Непременно, – уверила его Люси.

– Хорошее слово. Непременно. Мне так нравится, – целуя ей руку, проговорил стареющий мачо, еле держась на ногах.

Несмотря на обильное возлияние в условиях тропической влажности, Вольнов, как истинный джентльмен, проводил даму до ее номера и в прекрасном настроении отправился искать собственные апартаменты.

На следующий день он проснулся уже под вечер. В прохладе номера с опущенными жалюзи совершенно невозможно было определить время суток. Матильда, видимо, вернулась с пляжа. По комнате были разбросаны купальник, парео, соломенная шляпа, в душе лилась вода, слышались звуки, отдаленно напоминающие пение.

«Интересно, давно она там плещется? – подумал Андрей. – Явно ждет меня, чтобы завести свою долгоиграющую пластинку о детях. Однако сегодня выслушивать эти тирады у меня совсем нет настроения».

В душе перестала литься вода. Через несколько минут оттуда вышла Матильда в белом банном халате с тюрбаном из полотенца на голове. Увидев пробудившегося Вольнова, она воскликнула:

– Ты все-таки жив? Я думала, не придешь в себя до нашего отъезда.

– Жив, но все в этой жизни относительно. Что там у нас в баре есть выпить?

– Встань и посмотри, – невозмутимо проговорила Сорская.

– Ладно, встану, посмотрю и выпью, – в тон ей пробурчал Андрей и произвел все озвученные действия. Глотнув виски, он заметно повеселел и, наблюдая за своей подругой, спросил: – Ты куда-то собираешься?

– Собираюсь поужинать. Надеюсь, с тобой. Я тут приглядела симпатичный японский ресторанчик. Прямо возле отеля.

– Отлично, – обреченно проговорил он. – Что-то я проголодался. Приму душ, и пойдем.

Стоя под упругими струями воды, смывавшими с него остатки похмелья, Вольнов неожиданно поймал себя на мысли, что ждет позднего вечера, когда вновь спустится в бар, а потом пойдет к бассейну, сядет в шезлонг и будет наслаждаться влажным теплом и шумом прибоя в компании Люси. Странно. Она совсем не в его вкусе. Не подстраивается под него, говорит, что считает нужным, не кокетничает. Взрослая, замужняя, имеет сына. Все его пассии всегда были свободны. Впрочем, к двадцати годам не у всех есть мужья и дети. Нет, с ней очень приятно проводить время. Можно выпить, она это дело поддерживает, а главное – не напрягает никакими расспросами типа с кем приехал, кем она приходится. Хотя он и не прочь об этом рассказать.

Когда Андрей вышел из душа, Матильда все еще стояла перед зеркалом, приводила себя в порядок. В номере приятно пахло кокосовым кремом после загара. Тело уже было обработано, теперь она занималась лицом, тщательно вглядываясь в слегка обгоревший нос.

– Надо же, вообще не загорала, только прошлась до пляжа, но там такие волны… Вернулась, немного поплавала в бассейне и уже обгорела.

– Вроде особой красноты нет, – вяло поддержал разговор Вольнов. – Но к вечеру может подняться температура. Тебе сегодня лучше пораньше лечь спать.

– Надеюсь, с тобой? Не пойдешь же ты и сегодня в бар на всю ночь? Иначе проспишь весь отдых. Здесь куча всяких экскурсий.

– На всех этих экскурсиях я бывал. Всех обезьян и крокодилов покормил. Хочешь – поезди сама, посмотри вулкан, слонов. Ознакомься со всем списком, займись делом и не приставай ко мне. Я хочу пойти в бар и пойду. Именно так я и отдыхаю. Моя программа – бар и массажи. Все. Не нравится? Могу посадить тебя на самолет, и лети в Москву.

– Я останусь, – покорно отозвалась девушка.

– Вот и отлично. И всегда помни о нашей первоначальной договоренности. Хочешь жить со мной – принимай мои условия игры и будешь в полном шоколаде.

– Я помню, – тихо согласилась Матильда.

Она закончила реставрационные работы на лице и покорно ждала, когда ее бойфренд выберет рубашку, соответствующую его сегодняшнему настроению. Наконец он надел новый белый льняной костюм, и они направились в ресторан ужинать. Для обеда было уже поздновато. Время близилось к семи часам вечера.

Войдя в ресторан, Вольнов мгновенно охватил взглядом зал, но та, которую он надеялся встретить здесь, видимо, еще не пришла или уже ушла, а может, и вовсе была в другом ресторане. Во всяком случае, здесь он ее не увидел. Впрочем, это вполне устраивало стареющего мачо. Намного приятнее встретиться наедине, когда отдыхающие уже расползутся, кто на дискотеку, кто по своим номерам, кто на прогулки по пляжу под тропической луной.

После ужина Вольнову пришла в голову мысль отправить Матильду на дискотеку.

– Я бы с удовольствием, – обрадовалась она. – Потанцуем.

– Потанцуем? Нет уж, уволь. Я в баре выпью что-нибудь. Ты бы мне предложила еще серфингом заняться, здесь, кстати сказать, самое место для этого.

– Прости, я думала, ты захочешь расслабиться, – замялась девушка.

– Я и расслаблюсь, но своим способом.

– Как ты можешь пить в такую жару?

– Хочу и пью, и никакие погодные катаклизмы не смогут мне в этом помешать. Это ясно?

– Ясно. Просто я подумала…

– Не надо тебе думать. Я вполне с этим справляюсь сам.

– Ты явно не в духе, – угрюмо проговорила Матильда. – Знаешь, я устала, пойду спать, а ты как хочешь. Тебе спать рано. Только проснулся.

– Это да. – У Вольнова сразу поднялось настроение. Матильда вновь стала вызывать у него теплые чувства. Иногда ее надо ставить на место, а то забываться начала. Ребенок ей нужен. Какой еще ребенок? Она полезна ему только для сопровождения. Если не будет других приключений, вспомнит о ней. Должна терпеть. Просто так, что ли, он сделал ее лицо известным, всем на зависть пустил в свою жизнь, столько ей дал…

Спровадив Матильду, Вольнов сразу направился в бар, затем вышел на веранду. Люси нигде не было видно. Он решил подняться к ней в номер, но понял, что номера этого он вчера не запомнил. В голову не пришло обратить на это внимание. Он кинулся к портье. Тот, выслушав Вольнова, протянул записку со словами:

– Миссис Магвайер просила это передать тому, кто будет ею интересоваться.

Андрей торопливо развернул записку, буквы прыгали перед глазами. Наконец он сумел вникнуть в смысл написанного: «Мой дорогой компаньон по ночному виски. Встретила знакомых, и мы договорились провести весь день вместе. Сначала поедем на местные процедуры. Это займет весь день. А потом посидим в рыбацком ресторанчике. Говорят, это единственное место на острове, где можно поесть черепаховый супчик. Так что виски в ночи выпьем завтра. Если, конечно, у вас будет настроение. С огромной дружеской симпатией, Люси М.».