Короче, вылезать из капсулы, будучи подключенным к сети — большой риск.

— Чего тебе тут нужно? — спросил он на удивление высоким ломающимся голосом. — Я же сказал, уходи!

— Мне нужен доступ к сети, — сказал я. — Больше ничего.

— Он тянет время, — прозвучал в моей голове голос Крисси.

Попытка неавторизованного доступа.

Перед глазами побежали строчки кода, но больше сообщений не было. Крисси была права, файервол работает.

А он ведь не видит меня сейчас, у него все поле зрения закрыто кодом. Так-то целится он куда-то в мою сторону, и все.

Я сделал небольшой шажок влево, и хакер этого даже не заметил. Тогда я сместился ещё, и оказался уже не на линии прицела.

А потом рванулся вперед, схватился за руку, в которой он держал пистолета, а левой долбанул его кулаком в лицо.

Повреждение мягких тканей лица.

Проведя подножку, я одним резким движением завалил хакера на пол и дважды ударил в лицо.

Сотрясение головного мозга. Потеря сознания.

— Все, он выключился, — сказал я.

— Ага, — ответила Крисси. — Секунду.

Из глотки парня вдруг вырвался крик полный боли, а из глаз посыпались искры. Он задергался, а через несколько секунд затих, и только пар валил из его глазниц.

— Зачем? — спросил я. Мне было не по себе от этого хладнокровного убийства. Парень все равно уже не смог бы ничего нам сделать. Я ведь мог связать его кабелями, их тут было в достатке. Зачем отправлять его в переработку?

— А лучше было бы, если бы он пришел в себя в самый ненужный момент? — ответила хакерша. — Не, ну ебаный ж ты лицемер. Сам-то сколько народа уже отправил в переработку?

Хотя хрен ли я вообще парюсь? Парень работал на бандитов, чего он ещё ожидал, когда с ними связывался? Рано или поздно для него все так и закончилось бы.

— Все, сеть наша. Сейчас… Сейчас… Вижу Живчика, идет по коридору… Вошел в помещение… Там нет камер. Он на сороковом этаже. Действуй.

— На этаже есть люди? — спросил я.

У Крисси был доступ ко всем камерам дома. Теперь она была единственной хозяйкой его подсети. В определенных пределах, конечно, некоторые вещи можно сделать только своими руками или при личном подключении.

— У лифта двое, — ответила она. — Дальше по коридору еще один. В целом… Их немало. Человек тридцать, как минимум. Как будешь действовать?

— По обстоятельствам, — ответил я и дослал патрон.

Встал у края проема, ведущего наружу так, чтобы сразу не бросаться в глаза, схватился за рукоятки автомата, взял его наизготовку.

Когда двери открылись, я резко высунулся наружу и тут же выжал спусковой крючок. На этот раз помимо всего прочего я накрутил на автомат глушитель. Естественно, что он не делал стрельбу полностью неслышной, но глотал большую часть звука и, что немаловажно, дульную вспышку. Да, при этом снижалась скорость пули, но если учесть, что у меня боеприпасы из обедненного урана… Наплевать, короче говоря.

Повернуться в мою сторону успел только один из парней, но он даже не сделал попытки вытащить оружие. Двумя очередями крест-накрест я срезал обоих, и оба бандита повалились на пол.

Множественные ранения грудной клетки. Мгновенная смерть.

Множественные ранения грудной клетки. Мгновенная смерть.

Но несмотря на уведомление интерфейса, парень продолжал двигаться. И даже попытался дотянуться до кобуры на бедре.

Ошибка. Вероятно наличие дублирующих органов. Смерть через пять минут.

Вот так вот, бой продолжить не смог, а несколько лишних минут, чтобы помощь могла поспеть, получил. Правда, ему это не поможет.

Я прижал глушитель ко лбу парня, глянул в широко раскрывшиеся от ужаса глаза, выжал спуск. Пуля оставила во лбу небольшую дырочку, и расплескала содержимое его черепа по полу.

Это ведь «Резаки», они все заряжены ворованным железом. Там ведь далеко не все идет на продажу, кое-что используют и для усиления своей банды. Чем лучше члены группировки в бою, тем прочнее их позиции и тем меньше шансов, что какие-нибудь «Сапсаны» на них залупнутся.

Взяв оружие наизготовку, я пригнулся и медленно зашагал по коридору, стараясь ступать с пятки на носок, чтобы производить как можно меньше шума. Конечно, выстрелы должно быть слышно поблизости, но их может заглушить и музыка. Правда, поднять тревогу легко: достаточно позвонить, и начнется кутерьма.

Этаж выглядел вообще интересно, и больше напоминал какой-то подпольный клуб. Темно, играет тяжелая музыка, на стенах множество слоев граффити, причем, некоторые выполнены светящейся краской. Но это только видимость, уверен, что если копнуть глубже, то все тут далеко не так весело. Найдется место и для помещений, где сидят пленные, ждущие своей очереди на разделку, и операционным, где работают местные мясники.

— Веди меня, — проговорил я. — Куда дальше?

— Пока прямо, — ответила хакерша. — Там еще один, идет по перпендикулярному коридору. Лучше спрячься.

— Не, — я качнул головой. Девушка увидит мой жест через камеры, так что нормально.

Не хватало еще, чтобы мне зашли в спину.

Парень шел спокойным шагом, похоже, что он не расслышал выстрелов из-за музыки. Я навел точку голографа ему в грудь и спустил курок. Автомат выпустил короткую очередь, «резак» запнулся, шагнул чуть в сторону и сполз по стене.

Множественные ранения грудной клетки. Мгновенная смерть.

Да уж, давно у меня не повышались навыки. Впрочем, после того, как я попал в летевшую в мою сторону гранату, и навык меткости скакнул сразу на несколько пунктов, это неудивительно. Тут уж либо совершить что-то совсем выдающееся, либо медленно и упорно набивать практический навык. Впрочем, сейчас я стреляю гораздо лучше, чем раньше. Особенно с учетом новых стволов. Это не «Кедр», с которым я ездил в Раменское. Или это был «Клин»? Уже не помню, но с другой стороны, какая нахуй разница.

Добравшись до развилки, я посмотрел на труп, и увидел на плече одну из фирменных татуировок «Резаков» — человеческое лицо с кровавыми провалами на месте глаз. В правом ухе у него был беспроводной наушник. Неудивительно, что он никак не отреагировал на пальбу.

— Направо, — сказала девушка. Потом налево и дальше по коридору.

— Они тут перестраивали этаж что ли? — спросил я.

— Сейчас гляну на архитектурные планы… Да, была перепланировка. Видимо, оставили несущие стены, а остальное оформили, как и было надо. Здесь вообще целый лабиринт, если что. Они ведь тут и живут, и дела ведут. Если так можно сказать.

Я двинулся, как сказала девушка. А ведь стены, если приглядеться через множество слоев краски, действительно из пенобетонных блоков. Кстати, можно стрелять прямо через них. Пуля из обедненного урана точно пробьёт. С другой стороны, она сильно потеряет в скорости, и тогда ее сможет остановить подкожная броня. А она тут наверняка у каждого второго.

— Прямо, двое, — сказала Крисси и тут же поправилась. — Справа, у двери. Стоят, курят.

И действительно, потянуло какой-то сладкой дрянью. Траву они там курят что ли или смеси? Впрочем, такая штука среди них в ходу. Они ведь тоже люди со своими эмоциями, а если учесть, что им делать приходится. Вот и глушат.

Я высунулся из-за поворота, поймал ближайшего из бандитов в прицел и утопил спусковой крючок. Короткая очередь разнесла череп парня в клочья. Он, как стоял, так и упал.

Я тут же перевел ствол на второго парня, выжал спуск, но он каким-то неимоверным движением сместился в сторону, одновременно выхватывая пистолет. И трижды спустил курок.

Пули толкнули меня назад, импульс сбил прицел.

Попадания в грудь. Броня не пробита.

— Здесь чужие! — заорал он, набрав полную грудь воздуха.

Сирена, конечно, не зазвучала, даже музыка не прервалась, но мне сразу стало понятно, что секретность закончилось. Мое присутствие больше не будет для никого неожиданностью.

Я снова выстрелил, и на этот раз попал. Три пули в грудь, и парень упал.