— Золото и вправду сводит людей с ума…– вздохнул я.– Вы же и так богатый человек, граф Бекмешев…

— У меня очень высокие цели, Никитин. Да, здесь я считаюсь богат как крез. По местным меркам. Но я всегда желал большего. Помните, в усадьбе вы выразили недовольство, что я сравниваю себя с царем? Я и вправду хочу быть другом императора, его приближенным. Ходить по мощенным улочкам Петербурга, вдоль Невы, любоваться Петергофским и Зимним дворцом, посещать столичные балы, ездить в Париж и Лондон. Я достоин должности министра или советника…

— Вы аморальный человек. Думаю, император Николай сразу разглядит вашу темную душу. Ваше место в остроге, Бекмешев.

— И это мне говорит самозванец… тот, кто взял имя дворянина. Таких наглецов еще поискать…

— Как вы вышли на меня?

— Мои люди слегка потрясли служанку княгини Ягуповой и она сообщила, что действительно получила шкатулку от Кирсанова, которую княгиня чуть позже передала некому помещику Никитину. Кирсанов будто заранее почуял опасность и за несколько дней до нападения, вывез шкатулку из усадьбы. Вы расправились с моими людьми и спокойно уехали в Новореченское, так и не отдав шкатулку. Завели дружбу с полковником из Тайной канцелярии. А я связался с офицерами-фанатиками, которые мечтают свергнуть царя. Знаете, Никитин, как я стану другом и приближенным императора? Я убью сразу двух зайцев. Отыщу золотых коней и передам в российскую казну. А еще сдам царицынскую ячейку «офицеров чести». Как считаете, неплохая задумка?

— Как вы узнали про меня?

— Однажды в царицынском ресторане я познакомился с приятным молодым человеком. Он был хорошо навеселе, и как оказалось, уже успел навести обо мне справки. О моих тесных связях с преступным миром. Мы решили продолжить разговор в моей усадьбе, в более спокойной обстановке. Я даже предоставил ему парочку юных обольстительниц…

Я брезгливо поморщился.

— Да, как вы догадались, это был настоящий помещик Никитин. Он рассказал, что недавно пощипал жирного «карася», но в Москву возвращаться пока что не хочет, решил осесть в Царицыне и просит у меня покровительства. Для начала он попросил убрать человека кредиторов, а заодно и московского кучера. Когда он рассказал о вас, я невольно подумал о конфликте интересов. У вас находятся ключи к неслыханному богатству, а этот московских хлыщ, ваш двойник, весь на нервах и мог в любую минуту сдать вас полицейским, чтобы завладеть поместьем и заводом, хотя, как я понял, вы ему выплатили за усадьбу восемь тысяч.

— Все верно. Выплатил.

— Мои люди убрали всех троих. Так что можете не волноваться, вашу тайну о присвоение дворянства — знаю только я.

— Вы точно убрали настоящего наследника?

— Мои парни никогда меня не подводили.

— Значит, когда я был в вашей усадьбе, вы уже точно знали обо мне?

— Да. Вы меня чрезвычайно заинтересовали, как личность. Знаете, в вас погиб замечательный, великий артист. Так непринужденно играть роль дворянина…

— И что теперь?

— К сожалению, бывшие офицеры не послушали меня и прошлой ночью устроили нападение на вашу усадьбу. Но там их ждала засада. Троих пристрелили, четвертый сейчас в полицейском участке, и думаю, скоро начнет давать показания… к счастью, он совершенно не знает про меня, зато знает имена и адреса своих единомышленников… Теперь у нас совершенно нет времени. Сейчас вы едете в усадьбу с поручиком. Отдаете шкатулку. Оставшееся золото можете оставить себе. А я нахожу сокровище, сдаю Третьему Отделению революционеров-неудачников и вскоре уезжаю в Петербург, купаясь во всероссийской славе. Обещаю, о вашей тайне никто не узнает. Я иногда даже завидую вашему хладнокровию, Никитин… так ловко обвести всех вокруг пальца… даже прозорливого столичного полковника из Тайной Канцелярии. Кстати, зря вы не обратились ко мне за помощью, когда вам досаждал помещик Гарин. Я бы убрал этого прощелыгу в два счета…

Граф улыбнулся:

— Открою вам одну маленькую тайну. Это Гарин пять лет назад сбросил из окна свою ненаглядную женушку, когда она застала его в пикантном положении с гувернанткой и подняла шум… впрочем, его уже в любом случае сошлют… совершенно гнусный и аморальный тип. Из-за таких, как Гарин — крепостные и устраивают кровавые бунты…

Я кивнул. Здесь я был полностью согласен с графом, хотя Бекмешев и сам далеко не святоша.

— Кстати, Никитин. Оцените мое благородство. Я отговорил Ефима Константиновича вчера похищать вашу молодую супругу из гостиницы. Ваш великан-слуга их совершенно не остановил бы. А еще я слышал, у вас появились высокие покровители в столице. Мой человек был на судебном заседании и обо всем доложил. Обещаю, когда я буду в Петербурге на высокой должности, смогу и вас тоже неплохо пристроить. Ваша природная изобретательность и изворотливость, плюс моя обаятельность и хватка — могут породить отличный деловой союз. Союз двух сильных предприимчивых людей.

— Нам никогда не стать друзьями, граф Бекмешев. Вы преступник и педофил. Там, где я был — таким даже руки не подают… Я отдам вам ключи к сокровищам, но только на курганы тоже поеду с вами, хочу посмотреть, существуют ли на самом деле золотые кони Батыя…

— Хорошо. Так и быть… возможно сегодня мы станем свидетелями величайшей легенды из прошлого.

— Кстати, граф, а как вы будете действовать? Вдруг офицеры, увидев сокровища, перестреляют нас как куропаток…

— Мы пойдем впятером: я, Агап и старик-ученый. От офицеров будет Ефим Константинович. Плюс вы. Остальные будут ждать на окраине Царева. Сейчас главное собрать карту и убедиться, что древнее сокровище на месте. На этих золотых коней столько надежды… впрочем, мы беседуем почти целый час. Пора!

— И вправду пора.

— Отправляйте бричку, Андрей Иванович. Вы поедете следом на карете, с поручиком. Теперь он будет вашей тенью.

Я поднялся, подошел к бричке и кивнул Аглае:

— Езжайте в поместье. Я следом на карете.

— Почему, Андрей?

— Так надо, Аглаша, поезжайте…

Когда бричка тронулась, поручик кивнул:

— Присаживайтесь, господин Никитин.

По дороге поручик молчал. Да и мне особо не хотелось с ним разговаривать. Как только прибыли в усадьбу, я вошел в сарай, поручик следом. Я быстро откопал сейф со шкатулкой, открыл, вытащил ожерелье и золотого овна, тут же снова спрятал шкатулку в сейф и позвал приказчика.

— Прохор Петрович, эти драгоценности отдадите ротмистру Вахрушеву, когда его выпишут из больницы.

— Андрей Иванович, так сами и отдадите,– удивился приказчик.

— Я уезжаю сейчас с этим молодым человеком. Не знаю, когда вернусь…

— То есть, как это не знаете?

— Все, нам пора…– нахмурился поручик.– Пойдемте, Андрей Иванович…

Как только подошли к калитке, подбежала заплаканная Аглая:

— Аглаша, ты чего это, зачем слезу пустила…

— Андрей, прошу, не уезжай…

— Мне нужно ехать. К вечеру буду…

— Не уезжай, Андрюша… у меня плохие предчувствия…– супруга бросилась мне на грудь и обняла.

Я тоже обнял супругу, нежно провел пальцами по мягким волосам, погладил по щеке. Она крепко держала меня и совершенно не отпускала.

— Аглаша… человек ждет… вечером обязательно приеду. Обещаю…

Я обхватил супругу за плечи. Она медленно отпустила меня и повернулась к поручику, сверкнув гневным взглядом:

— Я не знаю, кто вы. Но я видела вас в день нашей свадьбы. У вас, мужчин, всегда какие-то тайны… Запомните, если мой муж не вернется, клянусь Богом, я отыщу вас хоть на краю земли, и мое возмездие будет страшным, как Судный день…

Поручик схватил меня под локоть и вывел со двора.

— Я даже немного вам завидую, Никитин… у вас не жена, а настоящая львица… даже и не скажешь, что она недавно из крепостных…

— Поехали, поручик.

— Вы точно хотите поехать? Может просто отдадите предметы из шкатулки?

— Поехали, граф Бекмешев наверняка уже заждался…

На окраину Царева прибыли уже к вечеру. Повсюду, куда только ложился взор, раскинулись желтые сопки, курганы и балки; будто островки, виднелись разрушенные и занесенные песком древние строения. Тамерлан выжег и до основания разрушил город. Позже оставшиеся камни и кирпичи сплавляли по реке и использовали в строительстве астраханских крепостей, да и местные крестьяне разбирали строения. Теперь вместо ранее цветущего города — почти нечего не осталось.