– Ладно, Нел, пойдем посмотрим на тот единственный, что еще, кажется, активен, – на Строккюр, – сказал он мне.

Мы снова спустились по тропинке в направлении групп туристов, пытающихся запечатлеть идеальный кадр на свои камеры для социальных сетей. Людей было огромное количество, и все они толкали и отпихивали друг друга, как будто ценой этой фотографии была сама жизнь.

Прошло несколько минут, но гейзер не подавал признаков жизни, что заставило несколько человек потерять терпение. Послышались ругательства, направленные в никуда.

Внезапно внутри небольшого водяного озера начал пульсировать гигантский пузырь. Он поднимался и опускался, поднимался и опускался, пока буквально за секунду не выпустил струю высотой около десяти метров.

Смех, крики, объятия, счастливые лица на десятках селфи, снимки, которые тут же попали в социальные сети, собрав тысячи, миллионы лайков.

– Что ж, по крайней мере этот функционирует, так что надежда еще есть, – сказала я брату, который жалобно улыбнулся мне в ответ.

Мы подождали еще немного, чтобы увидеть гейзер поближе. Через пять минут он снова ожил, выбросив струю воды.

Люди приходили и уходили непрерывно. Среди них были те, кто уже сделал фотографию, или кто хотел сфотографироваться снова, желая выложить свою жизнь в сеть.

– Пойдем, – сказал мой брат, взглянув на часы, – уже пора. Мы договорились встретиться в небольшом деревянном домике в конце автостоянки.

Мы снова перешли дорогу и направились прямиком туда, где внутри небольшого деревянного строения прямо за дверью нас уже кто-то ожидал.

Как только мой брат увидел своего друга, он подошел к нему, и они обнялись.

– Сколько лет! – сказал мужчина.

– Ну, года четыре точно, но ты ничуть не изменился. Похоже, здешний климат помогает сохранить молодость. – И оба рассмеялись. – Вот, познакомься с моей сестрой.

– Очень рад встрече, – поприветствовал он меня, – а я видел тебя по телевизору.

– Очень приятно, – улыбнулась я в ответ.

– Что ж, я на сегодня уже закончил все, что нужно было сделать. Как всегда, компьютеры и все это оборудование… вечно нужно что-то настраивать… Но что я все о себе да о себе. Что у тебя нового в жизни?

Мы продолжали стоять там. Они начали говорить о своей жизни, об общих воспоминаниях… Я немного отвлеклась, размышляя о подсказках, ключах, кольцах, пытаясь понять, что мы делаем и к чему нас это должно привести… И вдруг я услышала, как кто-то из них упомянул мое имя, и тут же очнулась.

– Ты не мог бы показать это моей сестре?

– Да, конечно, вообще без проблем.

– Показать мне что? – спросила я.

– То, что находится в этом домике. Твой брат настаивает, поскольку думает, что тебе будет интересно это увидеть. Но это должно остаться строго между нами.

– Слово журналиста, – сказала я, улыбаясь.

Он открыл дверь, и мы вошли в крохотное пространство, где едва помещались втроем. В полу открылся люк, и мы спустились по вертикальной лестнице вниз.

Мы очутились в маленькой комнате, где находилось несколько экранов и панель управления.

Я стояла с открытым ртом, наблюдая за всем этим, рассматривая изображения, графики и камеры.

– Это то, о чем я думаю? – спросила я брата.

Тишину ночи разрезал пронзительный крик, который разнесся по всем комнатам, разбудив обитателей колонии. Этот крик, вырвавшийся наружу, отразился от одного из спутников, что безмятежно плавали во Вселенной, и достиг каждого дома на Земле.

В течение нескольких секунд компания никак не могла определиться, какие камеры подключать, поскольку в коридорах было сразу несколько тел, движущихся в разных направлениях. Но именно Доктор первой подошла к постели Мисс.

Следом за ней в комнату вошел Джон. Он помог Амели встать с кровати и проводил в Общий зал. Все знали, как моментально переоборудовать эту комнату в импровизированную операционную: они репетировали несколько недель подряд.

Фрэнк пришел прямиком в Общий зал. У него в руках уже был кофр со всем необходимым. По крайней мере с тем, что у них было в наличии для ситуации, которая даже не предусматривалась.

Мисс легла на диван, который был трансформирован в кровать, а остальные расположились вокруг нее.

Доктор была наготове.

Фрэнк был наготове.

Камеры были наготове.

И даже Мисс, несмотря на всю боль, казалось, была готова ко всему.

Но… как же мир? Был ли готов он? Да, возможно, мир был не против принять успех, увидеть рождение человека, пережить одно из самых важных событий в истории… Но был ли он способен столкнуться с крушением надежд?

Трудностей, которые могли возникнуть во время миссии, было множество, и на тренировках участники выполняли огромное количество всевозможных упражнений для подготовки к жизни на Марсе. Однако никто никогда не думал о том, чтобы учиться принимать роды. Во время рождения ребенка могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, и рядом не было ни «Скорой помощи», ни инкубаторов, ни отделения интенсивной терапии для детей. Все должно было быть сделано правильно с самого начала. В противном случае история могла закончиться очень плохо.

Более того, эти роды должны были пройти абсолютно нетипично, поскольку в большинстве стран на Земле уже давным-давно никто не рожал естественным путем. Практически все роды были запрограммированными, чтобы было не только удобнее, но и, конечно, намного выгоднее.

Вот одна из причин, по которой специалистов по естественным родам уже почти не осталось. Врачи просто делали укол, усыпляли мать и доставали ребенка. Впоследствии эта же клиника предоставляла вам ваучер на пластическую операцию со скидкой, чтобы замаскировать шрам, который она же сама вам оставила.

К счастью, сейчас перед Мисс стояла Доктор, которая явно не случайно прошла конкурс. Она много лет проработала в Африке, где женщины продолжали рожать естественным путем. Так что Лаура была экспертом в таких вопросах.

– Спокойно, – говорила ей Доктор, – не волнуйся. Я бывала в гораздо худших местах, чем это, в настоящем аду, и в конце концов все заканчивалось хорошо. Просто думай о том, что по крайней мере за дверью не стоят люди с автоматами или ополченцы, которые собираются забрать детей на войну или убить новорожденных. По сравнению со всем этим ты просто в роскошных условиях, – шутила она.

Мисс не отвечала.

Во время трансляции в нижней части экрана появилась реклама сотни медицинских брендов. Как известно, в любое время и в любой ситуации люди продолжают продавать свои товары. Никто даже не представлял, сколько денег заплатила компания, чья реклама должна была появиться самой первой после рождения ребенка.

Интервалы между криками Мисс становились все короче, а момент родов приближался все ближе. Сотни миллионов зрителей наблюдали за этим событием.

– Давай, сейчас! Тужься! – кричала ей Доктор.

В этот же момент на всех экранах Земли появилась бегущая строка с текстом: «Внимание! Следующие кадры не рекомендуется смотреть впечатлительным людям и людям с неустойчивой психикой».

Это сообщение вызывало любопытство, поскольку оно давно уже не появлялось даже в фильмах со сценами насилия или в роликах с драками, ставшими обычным явлением среди подростков. Эта строку не показали даже под видео, в котором одна из уличных камер зафиксировала, как молодые люди подожгли бездомного. Жестокость давно стало нормой в социальных сетях, но рождение ребенка все же сочли чем-то таким, что могло задеть чувствительность человека.

Одна из камер, расположенных в верхней части стены, направила зум на влагалище матери.

Крик, еще один крик и еще.

Снова вопль и еще одно: «Тужься», и еще одно: «Давай, уже почти».

И вот опять крик, и рука, сжимающая руку Фрэнка, готовая вонзить в нее свои ногти, если это потребуется.

На всех экранах Земли появилась маленькая головка, выглядывающая между ног Мисс. Зрители ошеломленно смотрели, как естественным образом ребенок появляется на свет через боль и страдание. Они будто наблюдали за чем-то, что принадлежало исключительно прошлому, что было больше присуще варварам, нежели людям.