Тысячи имен – русских, китайских, японских, испанских, американских – были сохранены на серверах и распределены в зависимости от того, как часто они упоминались. Был составлен специальный рейтинг, который обновлялся каждые два часа.

Очевидно, что самый богатый человек в мире уже знал, как он хочет назвать ребенка, который вот-вот появится на свет. Поэтому он направил два сообщения с анонимных аккаунтов, а затем его армия хакеров позаботилась о том, чтобы эти два варианта непосредственно попали в число предпочтительных.

Месяц спустя срок для составления списка имен был закрыт, и началось голосование. Каждую неделю отсеивались варианты, которые набирали наименьшее количество голосов, и снова предлагалось голосовать за те, что еще остались в рейтинге. Это принесло дополнительную лавину доходов. Миллионы голосов – миллионы долларов.

Мы вышли оттуда и продолжили идти еще около двадцати минут, пока не достигли красивого водопада с труднопроизносимым названием Ексараурфосс. Людей там было намного меньше, потому что к водопаду можно было попасть, только поднявшись по лестнице, а для большинства окружающих это представлялось чрезмерным усилием.

Мы постояли несколько минут, наслаждаясь умиротворяющим звуком воды.

Оттуда мы вернулись к месту парковки, но выезд оказался перекрыт забуксовавшими автомобилями из-за проблем с автоматикой. Водители не знали, что делать и куда двигаться дальше. К счастью, нам достался старенький джип с механической коробкой передач, поэтому мы довольно быстро выбрались из образовавшегося хаоса.

– Куда теперь держим путь? – спросила я, когда мы выехали обратно на дорогу.

– Теперь поедем навестить моего друга. Мы встречаемся в особенном месте. Надеюсь, тебе понравится.

Мы ехали по дороге около получаса, пока вдалеке я не увидела еще одно скопление машин, в основном туристических автобусов.

Мы стали искать свободное место на забитой парковке и спустя время наконец припарковали автомобиль.

Дождь прекратился, но небо все еще было затянуто облаками.

– В мире очень мало мест, где можно увидеть такое, – сказал он мне, когда мы выходили из машины.

Я заметила вокруг нас несколько зданий: два роскошных отеля, ресторан, большое кафе, огромный сувенирный магазин…

Мы перешли дорогу, оставив постройки позади, и направились к грунтовой дороге, огороженной несколькими страховочными тросами.

Несмотря на то что тропа была четко обозначена, а кругом стояли знаки, призывающие не выходить за рамки ограничений, люди все равно шли, куда хотели.

Вдруг вдалеке раздался взрыв.

– Это что сейчас было? – спросила я брата.

Месяцы шли, и жизнь в колонии продолжалась. В повседневной рутине дней почти не было никаких потрясений. Все внимание привлекал к себе ребенок.

Время шло, а он продолжал приносить деньги. Каждый день появлялись все новые спонсоры, люди не переставали голосовать, а букмекеры только и успевали предлагать все новые варианты ставок: мальчик или девочка, блондин или брюнет, мертвый или живой. Список был бесконечным.

Сначала казалось, что беременность протекает нормально. Время от времени Мисс проверяли на простом ультразвуковом аппарате, который был среди медицинского оборудования. Конечно, он был не таким высокотехнологичным, как земной, но функцию свою выполнял. Именно Доктор первая осмелилась утверждать, что это, безусловно, девочка, абсолютно нормальная на первый взгляд, без явных пороков развития.

Спустя несколько недель подтвердились оба предположения. В принципе ребенок казался здоровым, и да, это была девочка.

Новость была встречена с огромной радостью в большинстве стран, за исключением тех немногих, где женщина по-прежнему считалась ниже мужчин и где технологии, казалось, развивались намного быстрее, чем культура.

Основные религии, наблюдавшие в последние годы, как число их приверженцев сокращается с той же скоростью, с какой движутся вперед образование и наука, захотели разыграть эту карту в свою пользу.

С небольшими различиями в интерпретации многие религиозные течения так или иначе предсказывали, что этот ребенок может стать новым мессией, которому можно поклоняться. Проблема возникла, когда стал известен пол ребенка. Принять этот факт было не так просто, особенно тем религиям, где к женщине относились, как к вещи.

В результате единственным объединением, которое возвело маленькую и еще не родившуюся девочку в ранг святых, стала ЦПМП – Церковь последователей марсианского полубожества. Она начала привлекать в свои ряды тысячи, миллионы новых адептов, всего за несколько недель став пятой по значимости церковью на Земле, чьи акции буквально взлетели до небес на фондовом рынке.

– Это был гейзер, – ответил мой брат, пока мы продолжали идти. – Видишь все эти небольшие отверстия в земле? Некоторые из них являются горячими источниками, другие – древними гейзерами, которые сегодня уже не активны.

По мере того как мы продвигались вперед, я читала небольшие таблички, на которых было указано название и возраст каждого из отверстий. Среди всех людей, что толпами ходили вокруг нас, я обратила внимание на одну группу, которая встала, образовав собой круг. Мой брат снова взял меня за руку и повел в другую сторону.

По ответвленной тропинке мы поднялись на склон небольшого холма, тоже отмеченного табличкой. Мы уходили все дальше от основной массы людей. Как только мы дошли до места, я увидела огромную лужу и прочитала надпись: «Гейсир».

– А это что?

– Это Гейсир, или Большой Гейзер. Можно сказать, оригинал, давший название данному типу природных явлений.

– А он когда взорвется?

– Этот не взорвется. Он мертв.

Я слегка подалась вперед и увидела только, как вода слегка покачивается на поверхности. Не было никаких признаков жизни.

– Что с ним случилось? – спросила я.

– Много лет уже прошло с тех пор, как его убили люди. Те, кто еще застал его активным, говорят, что это было великолепное зрелище. Он извергался каждые тридцать минут или около того и достигал высоты в шестьдесят метров. Но, похоже, полчаса казалось слишком долгим временем, и люди начали бросать в него вещи, чтобы посмотреть, не взорвется ли он раньше. Например, камни, монеты, говорят, даже стиральный порошок. В итоге гейзер забился и перестал извергаться вовсе.

Папа привез меня сюда в первый же день, как мы прилетели в Исландию, чтобы показать мне, что такое человек. Ты же знаешь, какого он придерживался мнения.

Мы простояли там еще несколько минут, глядя на это спящее сокровище. Вокруг нас приходили и уходили туристы, которые, совершив непродолжительный подъем, разочарованно отходили прочь от чего-то, что больше не работало…

– Этот что, не фурычит? – спрашивает тучный мужчина, который не может поправить падающие с него на каждом шагу штаны, поскольку одна рука занята гамбургером, а вторая – пивом.

– Похоже, что нет, – отвечает его спутница, очень похожая на него.

– И какого черта мы тогда сюда лезли? Вот дерьмо, – протестует мужчина, продолжая жевать. Он допивает последний глоток пива и бросает банку на землю.

– Ну что ты за свин, – упрекает его женщина.

– Да пусть валяется, потом уберут, кто тут следит за этим местом. В конце концов, им платят за это.

Он запихивает в рот последний кусок гамбургера, делает из обертки небольшой шарик и, застыв в позе баскетболиста, прицеливается в центр Гейсира.

Бросок.

К счастью, ветер изменяет траекторию, и бумага падает практически на самый край.

Оба уходят, оживленно споря.

Я подошла к бумаге и подняла ее, затем подобрала банку из-под пива. Я выбросила все в мусорное ведро, стоявшее в нескольких метрах от нас. Брат смотрел на меня с сожалением.