День рождения Тьерры прошел.

А после него прошла неделя, другая, которая была такой же, как и предыдущая, а потом еще одна, и еще, и еще…

В колонии казалось, что время бежит, оставаясь на месте. Там были не нужны часы, потому что никто не ждал тебя в очереди в кино, никто не мог прийти позже в ресторан, которого не было, никто не мог опоздать на поезд, никому не нужно было приезжать на два часа раньше в аэропорт, чтобы сдать свои чемоданы… Там слово «время» начало терять свое значение.

Возможно, только Тьерра была единственным доказательством того, что время идет. Девочка росла, с каждым днем становясь все взрослее, произнося все больше новых слов, продвигаясь дальше в своем развитии.

Именно Андреа и Доктор больше всего заботились о малышке, которая еще неуверенно оглядывалась по сторонам, не умея отличить настоящее от будущего.

И пока девочка росла, на Земле уже начался процесс отбора следующих восьми кандидатов. Колесо закрутилось снова.

Это была обычная пятница. Каждый из обитателей колонии занимался своими привычными делами. И, возможно, абсолютная неожиданность этой трагедии усилила всеобщую боль от случившегося.

Когда разразилась катастрофа, Садовник уже два часа находился в теплице, внимательно осматривая свои растения. В тот день он чувствовал себя особенно счастливым, потому что цвел один из самых нежных сортов. Еще совсем маленький бутон, из которого выглядывал крошечный красный лепесток. Но это была жизнь, созданная им самим.

В тот момент, когда Садовник потянулся, чтобы дотронуться до растения, все вокруг задрожало.

За несколько секунд до того, как умер этот цветок, а вместе с ним и Садовник, Мастер стоял на верхней ступеньке небольшой раскладной лестницы. Он находился в комнате связи, пытаясь починить электрические соединения, которые уже несколько дней давали сбой. Мастер уже нашел точное место, где произошел разрыв.

Эти небольшие рутинные задачи больше всего помогали ему отвлечься от мыслей о будущем, думать о чем-то абстрактном. Так Мастер отстранялся от окружающей реальности.

Он держал отвертку в зубах, пытаясь пальцами сжать небольшую деталь, когда сильный толчок заставил его потерять равновесие.

За несколько секунд до того, как Мастер, стремянка и отвертка, которую он держал во рту, упали на пол, Фрэнк лежал на кровати в своей комнате, самой дальней от Общего зала.

Его голова была полем изнурительной битвы человека, который каждый день должен был подвергать тщательной цензуре свои собственные мысли. С тех пор, как родилась Тьерра, он почти не спал. Фрэнк проводил ночи напролет в попытках похоронить ту реальность, что беспощадно напоминала ему о девочке, которая в конце концов вырастет.

Когда его выбирали как одного из финалистов конкурса, Фрэнк думал, что там, на далекой планете, он будет в безопасности, что у него не будет соблазнов, что он навсегда избавится от тех паразитов, которые заражали каждую его мысль. И вместо этого произошло обратное: искушение теперь было постоянно рядом, всего в нескольких метрах от мужчины.

Сильная дрожь заставила его резко встать и посмотреть в окно. Он был первым, кто увидел надвигающийся конец.

Всего за несколько минут до того, как Фрэнк увидел через стекло приближающийся ураган черной пыли и страха, Мисс стояла в своей комнате. Она давно заметила, что количество лайков растет, когда она появляется на фотографии вместе с Тьеррой. С другой стороны, когда девочки рядом не было… Вот почему сейчас, уединившись, Мисс решила сделать селфи практически обнаженной: на ней были только маленькие белые стринги. Правой рукой она держала мобильный телефон, в то время как левой намеренно прикрывала грудь.

После нажатия кнопки, когда фотография была уже сделана, сильнейший толчок отбросил ее на пол. Она закричала.

За несколько мгновений до того, как крик Мисс разнесся по коридору, Доктор проводила инвентаризацию в маленькой комнате, которая служила медицинским пунктом и располагалась на противоположной стороне от Общего зала. Оттуда, если выглянуть через дверь, она могла видеть, как Андреа играет с Тьеррой, сидя на диване.

Доктору было важно оценить точное количество оставшихся у нее материалов и лекарств, чтобы знать, что расходуется больше всего. Это был единственный способ рассчитать, что им может понадобиться, когда приедут новые кандидаты.

Именно в тот момент, когда она протянула руку за небольшой аптечкой, сильный толчок заставил несколько флаконов и банок соскользнуть с полок.

За несколько секунд до того, как стеклянные сосуды грохнулись на пол медпункта, Андреа возилась с Тьеррой в Общем зале. Девочка пыталась стянуть с Андреа наушники, а та их постоянно прятала, чтобы обмануть малышку. Тьерра смеялась, и в тот день смеялась даже Андреа.

Девочка почти успела зажать один из наушников в кулачке, когда сильная дрожь заставила ее разжать пальцы и отпустить вещь из рук. Андреа инстинктивно прижала Тьерру к себе. Малышка, забыв про наушники, вцепилась в нее изо всех сил и начала плакать.

За пять секунд до того, как Андреа крепко обняла Тьерру, Джон стоял один в небольшом спортзале, поднимая штангу весом в сто килограммов. Он уже почти поднял ее над головой, когда сильный толчок заставил его опустить руки. Штанга вместе с гантелями упала прямо на его левую ногу, пронзая насквозь, словно нож масло.

Джон закричал.

И услышал звук разбивающегося стекла.

А потом еще один крик вдалеке.

А затем плач Тьерры.

Мы подошли к предпоследнему залу. Тьерра.

Здесь располагалась экспозиция, посвященная единственному человеческому существу, родившемуся за пределами Земли – девочке с самыми красивыми глазами в мире. По крайней мере, так ее окрестили в одном из телевизионных шоу.

Как только мы вошли, то увидели гигантский экран, на котором крупным планом было изображено ее лицо. Девочке специально подчеркнули разный цвет глаз, один из которых был зеленый, а второй – голубой. Это лицо знало практически все человечество.

Под изображением было несколько панелей с основной информацией о малышке, включая ее краткую биографию. Жизнь девочки не продлилась и полутора лет.

На противоположной стороне, где располагался другой экран, транслировалось видео: рождение Тьерры на свет, ее первые слезы, шаги, слова… Все первые моменты, которые стали последними.

В центральной части находилась витрина с копиями игрушек, которые были изготовлены для нее вручную обитателями колонии.

Мы вышли оттуда, чувствуя, как комок подступает к горлу. Несмотря на прошедшее время, всем было трудно пережить потерю этой девочки, и я должна признать, что и мне тоже. Пока мы находились в той комнате, я плакала внутри, не показывая своих слез. Плакала и молчала.

Мы направились в последнюю комнату без вывески. Помещение оказалось белым, почти пустым, с сотнями свечей вокруг небольшого алтаря, на который было возложено восемь венков и одна пустышка.

Мы молча прошли через зал и вышли в небольшой холл.

– Ну, а теперь предлагаю перейти к той комнате, которая вас интересует, – сказал Йонас почти шепотом.

Мы пошли по длинному ледяному коридору.

Приблизились к лифту.

– Место, куда мы сейчас направляемся, находится не подо льдом, а над ним.

Оказавшись на верхнем этаже, мы прошли несколько метров, пока не уперлись в абсолютно белую дверь, на которой был изображен тот же символ, что и на брелке на наших ключах.

– Хотя у меня есть собственный ключ, вы должны воспользоваться своим, чтобы попасть внутрь, – сказал он нам улыбаясь.

Мой брат сунул руку в карман и с радостным выражением лица показал Йонасу связку ключей.

– Но… это не тот ключ, – сказал он нам.