Мои глаза блуждают по ней, они как будто не могут решить, какую часть её тела хотят взять, всё это просто чертовски великолепно. Она стоит там в синем халате. Её волосы собраны на макушке, а на шее висит стетоскоп. Потирая рукой челюсть, я стараюсь не выпустить стон, который хочет вырваться наружу.

— Черт, я думал, что, прикрыв твое тело, дам понять своему члену, что это не время для игр. Но, черт возьми, солнышко, ты выглядишь как гребаный мокрый сон в этом халате, — покачав головой, я продолжаю блуждать глазами по её телу.

Она подкрадывается ближе, кладет руку мне на грудь, поднимает взгляд и спрашивает:

— Ты привез Бэтмобиль?

Сбитый с толку её вопросом и тем, что кровь сейчас вся направлена к моему члену, я бурчу:

— Угу.

Затем она делает нечто, что сносит мне крышу. Её рука скользит по моей груди, она расстегивает мой ремень и джинсы, прежде чем мой мозг успевает понять, что она делает. Дотянувшись до моих боксеров, она освобождает мой член, нежно поглаживая его вверх и вниз.

Мой член уже чертовски твердый, с кончика капает сперма, Алисса опускается на колени и смотрит на меня. Клянусь, я могу кончить от вида, что она стоит передо мной на коленях. Она проводит языком по моему стволу, облизывая его от яиц до кончика, а затем проводит языком по головке. Повторяя это действие еще два раза, прежде чем полностью взять меня в рот.

Мне требуется всё мужество, чтобы не кончить, как только я касаюсь задней стенки её горла. Алисса стонет вокруг моего члена, посылая вибрацию до самых яиц, а затем сглатывает.

— Трахни меня.

Она смотрит вверх и улыбается, обхватывая мой член, а затем скользит ртом до самого кончика и снова вниз. Я долго не протяну. Влажное, теплое ощущение её рта, глаза, смотрящие на меня — это слишком. Я чувствую, как мои яйца начинают напрягаться, покалывание пробегает по позвоночнику. Обхватив её лицо, я держу её неподвижно, пока ввожу и вывожу член.

— Я сейчас кончу, — предупреждаю, давая ей возможность отстраниться.

Она хватает меня за задницу, притягивая меня в свой рот, и сосет сильнее. Я кончаю длинными горячими струями в её горло, и она проглатывает все до последней капли. Алисса вылизывает мой член дочиста, прежде чем я поднимаю её, удерживая за подбородок, и захватываю её рот своим. Я чувствую свой вкус на ней, но мне, блядь, все равно.

— Это был лучший минет в моей жизни, — хвалю я, потирая большим пальцем её припухшую нижнюю губу.

Она отстраняется, хмуря брови.

— Если ты когда-нибудь захочешь получить еще один такой минет от меня, — она делает паузу, чтобы резко указать на себя, — тебе лучше не упоминать при мне о предыдущих минетах от других женщин.

Я не могу не улыбнуться, мне нравится, что она ревнует. Это взаимно.

— Солнышко, ты ведь знала, что я не девственник? — спрашиваю я, просто чтобы поддразнить её.

Вопрос отменяется, когда она отвечает:

— О, я знаю, что ты не таков, но знаешь что, я тоже.

Она ухмыляется и проходит мимо меня через дверной проем, направляясь вниз по лестнице. Мне требуется некоторое время, чтобы очистить голову от ярости, которую я испытываю при мысли о ней с другим мужчиной.

Подходя к машине, после того как убедился, что дверь Алиссы заперта, я замираю на месте, увидев её, обнимающую Брэя, который замечает моё приближение и ухмыляется, обхватив мою девушку за талию.

— Какого хрена? — кричу я, отрывая её от него и прижимая к своей груди.

Пока Брэй смеется и уворачивается от моего правого хука, Алисса поворачивается в моих руках и, улыбаясь, говорит:

— Расслабься, Зак, я просто благодарила его за прошлую ночь. Знаешь, за то, что он спас меня от чего-то большего, чем легкий синяк на лице.

При упоминании синяка на её лице мой взгляд впивается в её щеку, и моя ярость только усиливается.

— Ты не могла сделать это без того, чтобы его руки обхватывали тебя? — я раздражен, знаю, что это так, но ничего не могу с собой поделать.

Алисса обхватывает меня руками, встает на цыпочки и шепчет мне на ухо:

— Это твой член был буквально пять минут назад у меня во рту. Не думаю, что тебе нужно ревновать к собственному брату, — она улыбается и поворачивается к Брэю: — сотри улыбку со своего лица, пока я не позволила ему оторваться на тебе. Теперь ты отвезешь меня на работу или мне нужно вызвать Uber? Потому что на поезд я уже слишком опаздываю.

Мысль о том, что она сядет на поезд, заставляет мою кровь похолодеть, и я хриплю:

— Ты не успеешь на этот гребаный поезд.

Брэй забирается на пассажирское сиденье.

— Ни хрена подобного, садись на заднее сиденье, — отталкивая его с дороги, я держу дверь открытой, чтобы Алисса могла забраться внутрь. Выезжая с подъездной дороги, я беру её за руку и подношу запястье к своим губам, а затем кладу наши соединенные руки на свое бедро. В первый раз, когда я сделал это, то заметил, как сильно она растаяла и расслабилась на своем сиденье, точно так же, как и сейчас.

Подъезжая к больнице, я спрашиваю её:

— Во сколько ты заканчиваешь? Я заеду за тобой.

Она смотрит на меня.

— В полночь, но тебе не обязательно меня забирать, я могу сесть на поезд или Uber, всё в порядке, правда.

Я не могу сдержать ярость, которая нахлынула на меня.

— Как, блядь, ты сядешь на гребаный поезд в полночь. Ты с ума сошла? Неважно, я буду здесь, чтобы отвезти тебя домой.

Я слышу, как Брэй прочищает горло на заднем сиденье, притворяясь, что занят своим телефоном, Алисса тоже не пропускает это.

— Ты либо помешан на контроле, либо у тебя серьезные проблемы с людьми, которые ездят на поездах. Меня сейчас устраивает любой из этих вариантов, потому что мне чертовски нравится твоя машина, благодарю за поездку.

Брэй снова прочищает горло, безуспешно маскируя смех. Алисса поворачивается на своем сиденье лицом к нему.

— Не хочешь поделиться, почему тебя арестовали сегодня утром и пришлось вытаскивать Зака из постели, чтобы он внес за тебя залог?

Тот факт, что она знала, почему я должен был пойти и помочь Брэю, одновременно удивляет и сбивает меня с толку. Как, черт возьми, она узнала, что его арестовали? Пока я ломаю голову, пытаясь понять, откуда она узнала, Брэй шлепает меня по затылку.

— Ты сказал ей? Что случилось с братом, замкнутым человеком, до…

Я вклиниваюсь, не давая ему закончить предложение.

— Клянусь богом, Брэй, если ты закончишь это предложение, ты пойдешь домой пешком, — он ловко закрывает рот.

— Ему не нужно было говорить мне, Рейли прислала сообщение сегодня утром, беспокоясь о тебе и о том, что тебя увезли в наручниках, — повернувшись лицом вперед, Алисса продолжает: — так почему тебя арестовали, Брэй?

— Это неважно, и тебе, дорогуша, не нужно беспокоить свою хорошенькую головку по этому поводу, — говорит Брэй серьезно.

Алисса оборачивается и бросает на него разъяренный взгляд.

— Это прекрасно, мне не нужно знать, но есть кое-что, что нужно понять тебе, — она ждет его ответа.

— И что же это? — спрашивает он.

— О, знаешь, просто если ты обидишь мою подругу, я оторву тебе яйца, сделаю из них спагетти и скормлю тебе. Мне бы не хотелось говорить Заку, что я изуродовала его единственного брата, — она думает об этом секунду, а потом смотрит на меня, — подожди, других же больше нет?

— Только я, Брэй и Элла, — говорю я.

Решив, что лучше сменить тему, пока она не начала расспрашивать о семье, я спрашиваю Брэя:

— Мне нужно, чтобы ты объявил о поиске нового PR-менеджера.

Он ворчит, что уже занимается этим, но Алисса внезапно оживляется.

— Подожди, ты ищешь нового PR-менеджера? Для клуба?

Её волнение заразительно, и я не могу не улыбнуться ей.

— Если ты хочешь эту работу, солнышко, она твоя.

Брэй кашляет на заднем сиденье, и я бросаю на него взгляд, который он ловит через зеркало заднего вида. Смех Алиссы наполняет машину, тот самый, который я могу слушать весь день. Смех, который я хочу слышать гораздо чаще.