– Как тебе удалось спастись?

– Путем хитрых манипуляций и применения силы, – отвечает она таким же спокойным голосом. Ни единой эмоции на лице!

– Ты как будто злишься на меня.

– Госпожа, я не имею права злиться, потому что ни одно решение, принятое Верховным сыном и его избранной, не может подвергаться критике и осуждению. Но позвольте дать вам совет. Не ходите больше к магу. Я подозреваю, что вы ищете возможность вернуться в Вермай. Ее нет. По крайней мере, безопасной.

– Я не…

– Простите, госпожа, – перебивает она. – Но мы на пороге войны, и моя задача сохранить вам жизнь и здоровье. Прошу вас облегчить мне ее. Я не могу одновременно следить за укреплением стен замка и вашей безопасностью. А запирать вас в покоях я бы тоже не хотела.

Я тяжело сглатываю и вздыхаю.

– Ладно, – отвечаю недовольно, постукивая носком туфли по выложенной каменной дорожке.

– Благодарю, госпожа, – кивает Волара и, развернувшись, уходит в сторону замка.

– Госпожа, как все прошло? – семенит за мной Диола, когда я со злостью вколачиваю каблуки туфель в каменную кладку, пока следую по вымощенной между аккуратно подстриженными кустами дорожке.

– Это ты позвала воительницу? – раздражаюсь я.

– Вы так долго были в башне, я начала переживать, – оправдывается Диола. Я закатываю глаза и шагаю дальше.

Следующие два дня я схожу с ума от скуки. Читаю, гуляю, но мне мало событий. Хочется чего-то из ряда вон выходящего. Я исправно лью гранатовый сок на постель и свою сорочку, чтобы слуги думали, будто у меня регулы. Не хочу никому объявлять о своем положении, пока не придумаю, как быть дальше.

На третий день я приоткрываю глаза и моргаю, стараясь привыкнуть к полумраку. Взгляд фокусируется на горящих на столике неподалеку свечах. Потом я беру в руку кубок с соком. Приподнимаю одеяло, но внезапно дверь в покои распахивается, и в дверном проеме появляется воительница, отбрасывающая длинную, устрашающую тень на пол. Моя рука дергается, и сок проливается на сорочку. Но не туда, куда я собиралась его налить, а заливает грудь.

– О, боги, – выдыхаю испуганно. – Волара, ты меня напугала!

– Простите, госпожа. Но, боюсь, я меньшее из зол. В замок прибыл брат господина, Даир. – Только от упоминания его имени волоски на моем теле встают дыбом. Я сразу вспоминаю адских псов, заливавших мои сапоги слюнями и кровью. – Боюсь, он приехал за вами.

– За мной? – выдавливаю из себя едва слышно. – Зачем я ему?

– Он хочет убить вас, госпожа.

Селеста

– Диола, быстро собирай госпожу, – приказывает Волара, распахнув смежную дверь в соседнюю комнату. – А Диола где?

– Сегодня я тут спала, – раздается в ответ голос другой служанки.

– Найди Диолу. Немедленно соберите госпожу в дорогу!

Волара возвращается в покои Кардена, где я уже подскочила на ноги. Она окидывает слегка растерянным взглядом мою сорочку, покрытую красными пятнами.

– Что это?

– Гранатовый сок. Хотела попить, но ты ворвалась в комнату.

– Пойдемте.

Она подходит к столику для умывания и хватает в руки кувшин.

– Будешь поливать мне? – удивляюсь я.

– Кто-то же должен. Пока эти клуши добегут до ваших покоев, Даир уже перебьет нас всех. А мне нужно еще вывести вас из замка.

С помощью Волары я умываюсь, потом Диола с еще одной служанкой быстро одевают меня. По приказу воительницы наряд максимально легкий и немаркий. В конце мне на плечи набрасывают плащ, и Волара выводит меня из покоев. Мы идем длинными коридорами, спускаемся по боковой лестнице, проходим внутри оборонительной стены к еще одной из бесконечного множества тяжелых дверей, которые уже миновали. Волара останавливается и поворачивается лицом ко мне.

– Госпожа, даже если вам закрадется мысль сбежать, гоните ее. Сейчас самое главное – это ваша безопасность. Гарантировать ее я могу только в том случае, если вы будете слушаться меня. Хорошо? – Я киваю. – Отвезу вас к очень старой знакомой, которая сможет укрыть вас ото всех. Даже от вас самой, – бубнит она себе под нос и открывает дверь.

Мы спускаемся по темной лестнице. Пара факелов, закрепленных на стене, едва освещают узкий проход. Я держусь за плечи Волары, которая ведет меня все ниже и ниже в подземелье. Потом мы идем по ровной поверхности, но по такому же узкому коридору. Время от времени мне кажется, что стены сужаются, и от ужаса у меня спирает дыхание. Приходится напоминать себе, что такое невозможно. Но легче дышать не становится.

Пока идем, я пытаюсь не паниковать, но сердце выпрыгивает из груди, а мрачный антураж подземелья усиливает ощущение безысходности. Наконец мы подходим к еще одной двери, в которую Волара стучит три раза, и та распахивается. Нас встречает еще одна воительница.

– Накиньте капюшон, госпожа, – говорит Волара, ступая под яркие лучи солнца. – Здесь повсюду лазутчики Даира.

Набросив капюшон, прячу под него волосы и выхожу следом за воительницей.

– Ты отвечаешь за госпожу, – объясняет Волара встретившей нас девушке. – Отвечаешь головой. Скачите без остановки, вас уже ждут. Поторопись.

Кивнув, воительница подводит меня к лошади и помогает забраться на нее. Сама лихо заскакивает, устраиваясь сзади и, взяв поводья, пускает лошадь медленным шагом.

– Вам удобно? – спрашивает воительница, а я киваю, не в силах ответить. Из-за недостатка кислорода в подземелье сейчас в голове только шум и паника. Перед глазами все плывет. – Держитесь за луку, поездка будет быстрой.

Она причмокивает губами и пришпоривает лошадь. Та срывается в галоп. Я опускаю голову, чтобы не слетел капюшон, и вжимаюсь спиной в широкую грудь воительницы. Пытаюсь рассмотреть, куда мы скачем, но волосы вырываются из-под капюшона и застилают глаза. Мне приходится отплевываться, потому что они так и норовят попасть то в глаза, то в рот.

Скачем мы и правда недолго, и замедляемся, подъезжая к огромному лесу с высокими деревьями. Он окутан туманом, а при нашем приближении с соседнего дерева поднимается в воздух стая ворон. Птицы с громким криком перелетают дальше, а мы въезжаем в мрачный, угрюмый лес.

Здесь почти нет звуков, и это пугает. Обычно в лесу кричат птицы, шумит листва, может завыть волк или зарычать медведь. Здесь как будто все вымерли. Где-то вдали слышен крик вороны, но он настолько нечеткий, что кажется, будто мне это только почудилось. По земле стелется туман, достигая почти крупа лошади. Он плотный и вязкий, и хочется поджать ноги, потому что, когда ступни утопают в белесой дымке, я ощущаю, словно кто-то водит по ним кусочком льда.

– Ах! – вскрикиваю, когда чувствую, что нечто холодное скользнуло по щиколотке, колыхнув подол платья. Мне кажется, это могла быть змея. Но она же не в состоянии забраться так высоко, верно?

– Спокойно, – произносит воительница. – Это все обман. Потерпите еще немного, скоро мы будем на месте.

– Залея! – слышу старческий голос ведьмы, но пока не вижу ее саму.

– Дисагра, я привезла госпожу, – отзывается воительница.

И внезапно прямо перед нами вырастает тень, по мере прояснения которой я начинаю видеть ведьму. Даже вскрикиваю от неожиданности. Лошадь резко тормозит и фыркает, дернув головой.

– Спускайтесь, госпожа, – кивает Дисагра. – Дальше пешком пойдем.

Воительница помогает мне спешиться, но сама при это остается в седле.

– Поторопись, Залея, – говорит ведьма, и, прищурившись, рассматривает воительницу. – А то станешь моей пленницей. Кто будет спасать Макитан?

Из ее рта вырывается кашляющий смех, а воительница, развернув лошадь, пришпоривает ее и скрывается в тумане.

– Пойдемте, госпожа.

Развернувшись, ведьма ныряет в туман, и я бегу следом за ней. Но белесая дымка постепенно рассеивается, и я наконец могу рассмотреть, куда ступают мои ноги. Вскрикиваю и начинаю прыгать на месте. Под ногами плотным слоем уложены змеи. Они извиваются и переплетаются, периодически поднимая свои головы. Я даже начинаю слышать их противное шипение. И это не просто змеи! Это дапины – самые опасные змеи во всем Пакрайде! Укус такой змеи несет мучительную и мгновенную смерть.