На какое-то мгновение мне становится легко-легко, и пусть по спине ручьями льет холодный пот, а тело размякает от слабости, я уже не чувствую жуткий запах резины, и горло не сдавливает от духоты. Обессиленная и счастливая, я падаю на лавочку остановки и, прислонившись к стеклу, блаженно прикрываю глаза.

— Водички? — раздается над ухом скрипучий старческий голос.

Она что, вышла за мной?! Та самая бабушка из автобуса, склонившись, вглядывается в мое лицо. И когда только успела?

— Ага… Спасибо.

Меня всю жизнь учили ничего не есть и не пить из рук незнакомцев, но сейчас мне уже плевать на предосторожности. Благодарно принимаю бутылку минералки и, жадно глотнув, потихоньку прихожу в себя.

— Очень советую сушки, — бабушка убирает воду.

— Что, простите?

— Сушки. Обычные такие. Без мака, без всего. Мне дети тоже дались нелегко, полоскало — только в путь. А в наше время ведь ни отгулов, ничего. Вот, покупала сушки и грызла целыми днями, только так и спасалась от тошноты. Срок-то большой?

— Какое там… — тяжко вздыхаю. — Месяца полтора.

— Ну, до трех продержишься — а там уже легче, — утешает старушка.

— Может, это еще не токсикоз? В автобусе просто резиной воняло…

— Вот, помню, мне со старшим все казалось, что все шерстяные вещи козами пахнут. Свекровь шарфы убрала, свитера, но хоть кто-то придет в кофте — и все, меня наизнанку. Держись, милая, еще пара месяцев от силы.

Пара месяцев! Меня и этот раз чуть не убил, как же я выдержу целых два месяца рвоты и обонятельных галлюцинаций?!

Посидев еще немного, я уже не рискую лезть в автобус, и бреду домой пешком, по пути затарившись сушками. Побитой собакой заползаю в квартиру и, сбросив туфли, зову новоиспеченного жениха.

— Меня повысили, — сообщаю вместо приветствия. — Разберешь сумки, отметьте с Юрой сами, я, кажется, только что познакомилась с токсикозом.

— Погоди, — Ян подозрительно серьезно смотрит на меня, и я морально готовлюсь к очередной неприятности. — Марк рассказал моим… Ну, насчет свадьбы и ребенка…

— Та-а-ак… — прислоняюсь к стене, уговариваю тошноту дать мне дослушать.

— Короче, мы на следующие выходные едем в Москву. Родня хочет познакомиться с тобой официально… Саш, ты куда?!

Я ничего не отвечаю: трудно, знаете ли, вести светскую беседу, подспудно обнимаясь с унитазом. Н-да. Если белая полоса и промелькнула в моей жизни, то она была уж слишком короткой.

Марк

— А ты не знаешь, у нее ни на что нет аллергии? Она ведь не вегетерианка? А пост не держит? — мама суетится на кухне, мельтешит, как белка, в которую целятся из ружья.

— Кто именно? — за последний час она рот закрывала от силы дважды, и я давно утратил нить разговора.

— Ты меня вообще не слушаешь?! Сашенька, конечно!

Сашенька. Сашулечка, еще скажи. Знала бы ты, кого приводит в дом Ян, ты бы не то что с меню не заморачивалась, но и заколотила двери изнутри. Сашенька! Это надо?! Откуда у моей матери это патологическое желание обогревать и нянчить невесток? И как можно настолько плохо разбираться в людях? Сначала Лену утешала и пестовала, как родную дочь. Куда там, лучше, чем родную! Вокруг нас с Яном она в жизни так не квохтала. Теперь вот Сашу. Истеричка и нимфоманка — чудесный набор. Мы с братом постарались на славу.

По-хорошему, я мог бы прямо сейчас рассказать о том, что из себя представляет Саша на самом деле. Но тогда мне пришлось бы упомянуть и тот момент, когда я ее самозабвенно трахал при первой встрече. И весь праведный материнский гнев обрушился бы именно на мою голову: да, я мог не знать, что это девушка Яна, но изменять преподобной Леночке… Чудо еще, что Саша залетела не от меня. Правда, ребенок ли это брата, еще большой жирный вопрос, но если Яна все устраивает, я лезть не собираюсь.

Признаться, узнав о том, что Саша беременна, я мгновенно вспомнил, как вытекала из нее моя сперма. Чего уж греха таить: это был первый раз в моей жизни, когда я забыл о контрацепции. Наверное, поэтому ощущения были такими острыми, и каждая картинка намертво впечаталась в память. Она даже снилась мне несколько раз, и я подскакивал на кровати в холодном поту — и с дубовым стояком. Кажется, насчет Саши мы с моим приятелем слегка разошлись во мнениях. Он напрягался всякий раз при встрече с ней от желания немедленно скользнуть внутрь, я — от желания стереть досадную ошибку из прошлого, не оставив никакого следа.

Я вообще не склонен доверять людям просто так, безо всякого на то основания. Постоянное Ленино вранье моим родителям только усугубило ситуацию. Но в словах Саши я не почувствовал лжи. Странно, ведь был уверен почти наверняка, что ребенок мой. Готов был вытрясти из нее правду. Я люблю Яна, но ни за что бы не подкинул ему своих детей. Во-первых, потому что каждый должен сам расплачиваться за свои грехи, а во-вторых, потому что Ян вряд ли способен воспитать нормального человека. Избалованную и безбашенную копию себя любимого — да. Нормального — нет. И уж если судьба послала бы мне ребенка, неважно от кого, я бы точно не остался в стороне. Вряд ли я когда-нибудь женюсь снова, и, возможно, это был бы мой единственный шанс стать отцом, а потому я бы принимал самое активное участие в жизни своего ребенка и в его воспитании. Ну не понимаю я тех, кто при первом намеке на ответственность валит в кусты, пихает деньги на аборт или старается отделаться алиментами.

Я был готов принять любую правду. Не сказать, чтобы сильно радовался от мысли, что придется постоянно иметь дело с Сашей, но все же не отказался бы от ответственности. Однако готовился я зря. Услышав Сашин ответ, я, к своему удивлению, даже испытал нечто похожее на разочарование. Почему?! Понятия не имею. Любой другой бы радовался на моем месте, а мне отчего-то стало совсем хреново. Что ж, может, Вселенная не хочет, чтобы я размножался. На конкурсе естественного отбора победил Ян. Флаг ему в руки. Заодно остепенится и повзрослеет, если повезет. Мне ведь не нужны лишние проблемы, разве нет? Будь этот ребенок от меня, мне бы точно пришлось расстаться с отелями. А так я уже нанял адвоката, и он убеждает, что наши шансы на победу вполне высоки.

— Как все это неожиданно… И удивительно!.. — мама мечтательно вздыхает.

— Что конкретно? — спрашиваю не потому, что мне действительно интересно, а потому, что она явно ждет от меня какой-то реакции.

— Что наш Янчик женится… Знаешь, мне всегда казалось, что он не интересуется девочками. Ну, тебя-то я сто раз застукивала с подружками, находила в твоей комнате забытые лифчики…

— Мам!

— Да ладно, я ж тебя не ругала. Конечно, мне сильно досталось, когда директриса… Как там ее звали? Елена Алексеевна?

— Александровна.

— Да, вот она. Когда она вызвала меня за то, что вы с ребятами подглядывали в женскую раздевалку. Я думала, если уж за тебя, такого послушного мальчика, мне прилетало, то с Яном просто никакого покоя не будет. Но нет, ничего… Какое-то время мне даже казалось, что он из этих… Ну, ты понял.

— Мам, не говори ерунды! — зря я сегодня не остался в отеле. Дома окопалась Лена, я надеялся, что хоть у родителей отдохну…

— А что такого? — разводит руками мать. — Все люди разные. Разумеется, я бы его любила любым. Но, видимо, ошиблась. Просто он все это время был слишком скрытным. Надо же… Думала, если уж от кого и дождусь внуков, то от тебя. А ты мало того, что не стал заводить детей, так еще и развод затеял. Один сын создает семью, второй ее рушит…

— Тебе не надоело причитать по этому поводу? — встаю из-за стола. — Хоть бы раз ради разнообразия встала на мою сторону! Лена собирается отобрать у меня отели, оставить без штанов, а ты все еще ее защищаешь?!

— А на что ты рассчитывал? — мама хмурится. — Поиграл — и бросил? Надоела одна — нашел другую? И что, ей теперь сказать спасибо, собрать чемоданы и уехать к отцу? Конечно, она расстроена! Конечно, она будет мстить!

— Я строил эти отели без нее. И не понимаю, каким боком они вообще к ней относятся.