Двуколка рванула с места и, мягко покачиваясь, понеслась по прямой широкой улице.

Я с интересом разглядывал проплывающие мимо высокие каменные дома, забавные вывески магазинчиков в нижних этажах, медные таблички и деревянные указатели. По сравнению с тихим пригородом, тут было многолюдно. Народ целыми толпами сновал туда-сюда по деревянным тротуарам. Да и дорожное движение на центральной улице оказалось куда оживлённее. Навстречу нам то и дело попадались телеги, экипажи, одинокие всадники и даже целые кавалькады. Поэтому меня совсем не удивил регулировщик на перекрёстке. Могучий тролль в высоком шлеме периодически дул в свисток и, кряхтя от натуги, поворачивал закреплённый на оси толстый полосатый шлагбаум, открывая или закрывая одно из направлений движения.

Минут через десять наша двуколка затормозила на краю большой мощёной площади. В дальней её части возвышался мрачный чёрный замок, хищно оскалившийся десятком башенок-пинаклей с острыми шпилями. На фоне мирной городской застройки он смотрелся чужеродно, словно гнилой зуб в ослепительной голливудской улыбке.

— Это чего, тюрьма тутошняя, заломай меня гном? — Спросил Ваня, выбираясь из тележки. — Я её ещё вчера узрел, когда на ярмарку топал, да спросить было не у кого.

Кентавр удивлённо покосился на него, но, поняв, что наш друг не шутит, громко заржал. Бася тоже хихикнула.

— Нет, Ванюша. Перед тобой замок Его Президентского Величества, самого Кащея Бессмертного!

— Да? И как только он в таком жутком сарае бессмертным остаётся? — Почесал лохматый затылок Дурак. — Я бы там точно помер, с тоски.

Кентавр заржал ещё громче. Одобрительно хлопнув Ваню по плечу, он подхватил оглобли тележки и лихо ускакал прочь, весело роняя на мостовую конские яблоки.

— Что-то не вижу обещанных развлекаций, — я в недоумении оглядел совершенно пустую площадь.

— Да вон же они! Возле входа во дворец! — Ткнул пальцем Иван. — Слева — ярмарка, справа — зоопарк!

Действительно, у чёрной зубчатой стены приткнулись два маленьких цветных шатра, возле которых активно толпились посетители. Я открыл, было, рот, чтобы изречь нечто издевательски-язвительное, но в этот момент полог ярмарочной палатки приподнялся, и из неё, одна за другой, выбрались три воловьи упряжки, волокущие громоздкие возы.

Мой рот со стуком захлопнулся.

— В который раз повторяю: не верь глазам своим, — назидательно мяукнула кошка. — Шатры — всего лишь порталы. А зоопарк и ярмарка в параллельных подпространствах устроены. Так удобнее с точки зрения экономии места и защиты горожан от шума и неприятных запахов. Да сейчас сам убедишься! Только, мальчики, на ярмарке будьте бдительны. Следите за своими вещами, в толпе полно карманников.

— Напугала! — хохотнул Дурак, хлопнув себя по бокам. — У меня и карманов-то нет!

— Будешь зевать — стянут торбу вместе с молотками, — отрезала Бася. — Лапти на ходу снимут, а ты и не заметишь!

Ваня сорвал с головы эльфийский обруч и предусмотрительно убрал за пазуху. Последовав его примеру, я отцепил золотую фибулу и спрятал в нагрудный карман. Так оно надёжнее будет.

Мы уже преодолели площадь и подошли к шатру с надписью «Ярмарка», когда наш Дурак вдруг встал, как вкопанный, тупо уставившись куда-то в сторону.

— Сень, — проблеял он, ухватив меня за рукав. — Глянь…

Я и глянул. Киса с моего плеча — тоже.

Оказалось, внимание нашего друга привлек почётный караул у ворот чёрного дворца. И как мужчина я прекрасно его понял!

Перед опущенной кованой решёткой столпилась стайка ослепительно красивых девушек в лёгких шлемах, длинных кольчужных рубашках крупного плетения и высоких сапогах из красной чешуйчатой кожи. Каждая опиралась на ­изящное копьё с чёрным обоюдоострым лезвием.

— Это русалки-берегини, — шепнула нам Бася. — Парадная стража и личная гвардия Президента.

— Какое красивое… оружие, — сказал я, с огромным трудом отводя взгляд от обтянутых кольчугой роскошных бюстов. — Что за материал?

— Ты про копья? Обсидиан, горное стекло, усиленное магией гномов. Пробивает любой доспех, даже заговорённый.

— Сеня, Сеня, погляди, — толкнул меня локтем Ваня, буквально пожирающий девушек глазами. — Мне мерещится, али у них под энтими железками ничего нет?

— Кто о чём, — закатила глаза Бася. — Одному — оружие, другому — бабы. Какие же вы, мужики, предсказуемые!..

Дурак не обратил на её фырканье никакого внимания, продолжая лапать русалок маслянистым взглядом.

— А ты глазастый, красавчик, — нежно проворковала стройная светловолосая берегиня, делая шаг вперёд. — Ничего. Совсем-совсем ничего! — Она глубоко вздохнула, и её грудь напряглась так, словно вот-вот разорвёт стальное плетение.

Ваня шумно сглотнул, расправил плечи и красивым жестом отбросил назад длинные волосы.

— Слюни подбери, — насмешливо мяукнула Бася. — Вот так они вас, дураков, и ловят! Завлекают, заманивают, очаровывают, а потом топят. Сами виноваты: ведётесь, как похотливые барашки! Правда, девочки?

— А то! — Со смехом отозвались охранницы.

Кошка солидарно поддержала их тихим хихиканьем.

— Кстати, красивые сапожки, — мурлыкнула она. — Ого, живая драконья кожа! Никак профессор Кагурат расщедрился?

— Он самый, — кивнула одна из девушек, смуглая синеглазая брюнетка. — Этой весною всех нас и обул.

— А если… — громко выдохнул тут Ваня. — Если я воды не боюсь и плавать умею?

Весёлое щебетание берегинь тут же стихло. Светловолосая стражница окинула нашего друга заинтересованным взглядом и мило улыбнулась.

— Как звать-то тебя, красавчик?

— Ва… Ваня. Иван.

— А я — Блестина. Ну, Ва-Ваня Иван, ежели ты и впрямь не боишься, да и плавать умеешь… Тогда я сменяюсь в семь! Приходи, коли не струсишь!

— Приду! Непременно приду! — Просиял Иван, игриво крутя на пальце торбу с кузнечным скарбом.

С большим трудом мы с Басей уволокли нашего распустившего перья друга за ярмарочный шатёр.

— Ну дура-а-ак, — сокрушённо покачала головой киса.

— Ну дык, Дурак и есть, — глупо ухмыльнулся Ваня. Но тут же посерьёзнел. — А что, и вправду утопит?

— Хуже! — Яростно выпалила Бася. — Девушка после смены, усталая, голодная…

— Что, съест? — Побледнел Иван, выронив торбу.

— Не смешно! — По-тигриному рыкнула кошка. — У вас же свидание! Первое свидание! И коль уж набрался наглости подбивать клинья к берегине из личной гвардии Президента, то будь добр — соответствуй! Девочке нужны цветы, романтика, ужин в конце концов! На это немалые средства надобны! А у тебя в торбе хорошо, если медянка завалялась! За какие шиши ты её в харчевню поведёшь?

У Вани даже руки опустились.

— А… А без этого никак нельзя? Думаю, цветами да харчевнями ей местные хмыри давно оскомину набили. Лучше уж просто погулять, луною да звёздами полюбоваться. А ­ежели вдруг кушать захочет — так я у Сени самобранку одолжу. Как вам?

— Отличная идея, Ваня! — С преувеличенным оптимизмом поддержал его я, укоризненно покосившись на Басю. — Ты, главное, будь самим собой! Не приучай девушку к роскоши, которой не сможешь ей предоставить. Самобранку я тебе, конечно, дам. Но и цветов не мешало бы купить. Вот, держи, — я подал ему скатерть и вложил в ладонь извлечённый из кармана золотой. — Беги, отоваривайся.

— А вы как же? — Наш друг на миг засомневался, хотя ноги уже сами несли его в сторону ярмарки.

— За нас не волнуйся, мы с Сеней не пропадём, — хмыкнула кошка. — Беги уж, жених! Если что — встретимся вечерком в «­ПУПе Минотавра».

Окрылённый Дурак от избытка чувств коротко стиснул меня в могучих объятьях. Наклонился, чмокнул кису в носик и, резко развернувшись, скрылся под ярмарочным пологом.

— Что ж, пожелаем ему удачи, — с лёгкой завистью вздохнул я, погладив Басю.

— Да пребудет с ним Свет, — согласилась та, щекотнув усами моё ухо. — А ты молодец, Сеня! И друга поддержал, и мои замечания учёл. Дальше пусть сам выкручивается. Он, хоть и Дурак, но далеко не дурак!