— Сегодня суббота, день нерабочий, — сообщил капитан, заметив, что я закончил чтение, — Так що у вас есть вильный час. Погуляйте по городу, освойтеся, осмотрите достопримечательности. Остановиться краще в «Приюте усталого путника», це на Самоварной улице. Заведение надёжное, спокойное, з гарной кухней. Проводник у вас есть, не заблукаете, — он подмигнул Басе. — А с понедилка пожалуйте на приём по указанному адресу. Мы доложим о вашем прибытии.

Всё ещё пребывая в лёгком недоумении, я попрощался, завёл двигатель и повёл «уазик» в темноту, под каменные своды Восточных Ворот.

— Фух, — облегчённо выдохнула киса. — Пронесло. Хвала Свету, он меня не задержал, хоть и узнал. Значит, прадедушка Мявчик и его умные книги пока поживут без меня. Скоро к ним вернусь… Но не сегодня. Чуть попозже.

— Да-да, как только нагуляешься, — рассеяно буркнул я, вглядываясь в светлый прямоугольник впереди.

Интересно, каков он, легендарный град Китеж? Чем встретит гостя из другого мира?

Долго гадать не пришлось. Мрачный гулкий коридор подворотья остался позади, и мы, обогнав медленно ползущую подводу со строевым лесом, к моему глубокому удивлению выкатились на обычную сельскую улицу. Да, широкую, чистую и вымощенную камнем, но — сельскую!

Признаться, не того ждал я от столицы сказочной страны. Даже чуток разочаровался.

По обеим сторонам дороги тянулись ухоженные деревянные домики и белёные хатки-мазанки, а над ровными дощатыми заборами и расписными воротами нависали ветви фруктовых деревьев. То тут, то там шныряли разноцветные куры, с визгом носилась детвора, а старички на лавочках с ленивым интересом провожали нас взглядом.

— Что, не слишком похоже на столицу? — Киса правильно поняла моё затянувшееся молчание и тут же поспешила успокоить: — Это всего лишь окраина, пригород. Здесь у нас специальные адаптационные районы для переселенцев из сёл. А сам город — он дальше, за Кольцевой троллейбусной линией начинается.

— Какой-какой линией? — ошеломлённо переспросил я.

— Кольцевой, а что?

— Да про Кольцо я понял. Ты сказала «троллейбусной», или мне послышалось?

— Нет, не послышалось. Троллейбус, или троллий омнибус — уникальная система общественного транспорта. Имеется только в Китеже, — с плохо скрываемой гордостью пояснила Бася. — Он очень популярен, и считается одной из визитных карточек города. Даже на открытках есть.

— Вот это да! Прямо горю желанием увидеть это чудо.

— Потерпи, уже скоро! — Киса поднялась на задние лапки, прижалась мордочкой к ветровому стеклу и вдруг звонко рассмеялась. — Ой, не могу! Ты только посмотри на это!

Мы проезжали вдоль полосы зелёных людских огородов. Над одной из грядок покачивалось на ветру соломенное пугало в синем кафтане, чёрных сапогах с отворотами и широкополой шляпе с бубенчиками. На голове его спокойно и мирно дремала большая взъерошенная ворона.

Меня эта картина тоже повеселила, а Бася продолжала хихикать даже тогда, когда забавная пара осталась далеко позади.

Наконец сельский район закончился, и улица привела нас на узкую мощёную площадь, прорезанную парой ослепительно блестящих на солнце рельсов. Утопленные в мостовую по самые оголовки, они до боли напомнили мне старинную трамвайную колею наших больших городов. От неожиданности я даже притормозил.

— Ого! Это и есть троллейбусная линия? Вот уж не думал, что у вас есть железные дороги!

— Ты не на железяки любуйся, — фыркнула кошка. — Лучше посмотри во-он туда! — Она кивнула куда-то вправо.

Там, у северного конца площади, красовался настоящий шедевр деревянного зодчества: лёгкая беседка с резными столбиками, продолговатой полукруглой крышей и остроконечными декоративными башенками по углам. По задней решётчатой стене уютно вились ярко-зелёные плети дикого винограда. Углядев в тени беседки удобные широкие скамейки и толпу скучающих селян с торбами, я сообразил, что это — крытый павильон троллейбусной остановки.

— Станция «Восточный Берег», — подтвердила мою догадку киса. — Как тебе?

— Красиво! Очень красиво! В самый раз для сувенирной открытки! А люди, они тут что, до ночи торчать будут?

— Почему до ночи? — удивилась киса. — Вагонов на маршруте много, ходят каждые семь-восемь минут строго по расписанию. Так что скоро следующий подъедет.

— А что, разве ваши тролли не каменеют на солнце?

— А с чего бы им каменеть? Это же подмостовые ­тролли, солнце их не пугает.

— Странно… Мне почему-то казалось, что они все каменеют. И ругаются страшно. Так у нас в книгах пишут.

— В общем-то, правильно пишут. Но позволь внести ясность. «Тролли» — это общее название для совершенно разных видов существ. Они даже не родственны друг другу. Солнечный свет, например, губителен для горных, или пещерных троллей. Это жуткие каменные чудовища с зачатком интеллекта, туповатые и медлительные. Они редко отходят от своих пещер и в городах не водятся. Ругаться, мастерски и виртуозно, умели тролли-наёмники. Эта раса, близкая по происхождению к оркам и людям, после окончания войн практически вымерла. А наши, подмостовые тролли — разновидность огров. Они достаточно высокоразвиты, а ещё — искусны в работе с деревом. Теперь понятно?

— Да, я не раз читал, что тролли часто селились под мостами и поедали проходящих по ним путников.

— Художественное преувеличение. Подмостовики, в отличие от пещерников, людоедством никогда не промышляли. Они предпочитали брать с путников плату за проход по мосту — харчами, деньгами или услугой. Даже женщинами.

— А женщины-то им зачем, если людей они не едят?

— Такой большой, а не понимаешь? — Томно мурлыкнула Бася. — Ваши самочки красивее и привлекательнее троллих, опрятнее, хозяйственнее и вкуснее готовят.

— Да уж, гляжу, неплохой они бизнес замутили.

— Очень даже неплохой. Отлично жили. Но, сам понимаешь, мостов на всех не хватало, а кушать хотелось. Вот тролли и наловчились строить их сами, и, можешь мне поверить, достигли в этом деле наивысшего мастерства. Собственно, для того их когда-то в Китеж и пригласили.

— Для чего это? Рек я тут что-то не заметил.

Кошка устало закатила глаза.

— А ты забыл, что столица наша на озере стоит? Почти весь город внутри линии Круг-озёрного Троллейбуса — это прочный дощатый настил на деревянных сваях. Сотни троллей-мастеров трудились над ним без малого десять лет. А пока строили, прижились и стали полноценными горожанами. У них теперь даже свой район есть, у Северных Ворот, за Университетским городком. Подмостовье называется.

— Опасный?

— Ну, в Дальнее Подмостовье, что у самой городской стены, ночью ходить не советую. Там чужаков не жалуют. Могут упоить гномьим самогоном и обобрать до нитки. А Ближнее Подмостовье — популярный туристический район, там имеются прекрасные образцы современной тролльей архитектуры.

— Представляю себе эту архитектуру… Какие-нибудь кривые халупы из пней и стволов.

— Представляет он, — сварливо мяукнула Бася. — К твоему сведению, здание станции — их работа!

— Что⁈ Эту красоту построили тролли⁉ — Я по-новому взглянул на беседку. — Даже не верится…

— И зря. Стоило внимательнее меня слушать. Или по десять раз одно и то же повторять?

— Извини, киса. Ты действительно сказала, что они ­искусны в работе с деревом. Но что настолько, я и предположить не мог.

— Ладно уж, в который раз тебя прощаю. Гляди, народ зашевелился! Кажется, троллейбус подъезжает.

И правда, люди на остановке заволновались, подхватили свой скарб и придвинулись ближе к колее.

Рельсы загудели, застонали, и из-за поворота показалась крошечная ручная дрезина, влекущая на буксире нарядный красно-золотой экипаж размером с городской автобус. Он и впрямь несколько напоминал старинный трамвай, или, скорее — двух­этажный вагончик городской конки с большими окнами и железной винтовой лесенкой, ведущей на крышу.

Правил дрезиной могучий трёхметровый гигант в полосатой майке, коротких штанах и форменной фуражке с козырьком и кокардой. Он орудовал приводным рычагом с таким одухотворённо-возвышенным выражением на зелёной носатой физиономии, словно участвовал в показательных соревнованиях по художественной гребле.