Долго не спалось. И виной тому было не только одиночество и грустные мысли. От них я и дома частенько страдал. А здесь…

Во-первых, с наступлением ночи озеро разразилось громким лягушачьим хором: квакушки бурно и весело справляли свадьбы. Во-вторых, закусали комары. А в-третьих, в сумерках мне вдруг померещилась девичья фигурка в светлом платье, мелькнувшая за деревьями на дальнем берегу озера.

Или всё-таки не померещилась?

Обливаясь холодным потом, я схватил фонарик и обошёл с ним все подозрительные места. Разумеется, никого не обнаружил. Ни-ко-го! И при этом ясно ощущал на себе чей-то взгляд.

Может, русалка озёрная или мавка лесная мною заинтересовались, а может, просто фантазия разыгралась, но результат один: сна ни в одном глазу. Лишь когда небо заметно посветлело, а в плеере сдохла последняя батарейка, я, наконец, махнул рукой на все страхи. Забрался в палатку, завернулся в холодный тесный спальник и отключился.

Разбудило меня солнце. Отыскав окошко в хвойной крыше, оно бесцеремонно заглянуло в палатку и напустило туда целое стадо солнечных зайчиков. Не выдержав их топота, я с трудом разлепил веки и, зевая, выбрался наружу, потревожив объевшихся мною за ночь комаров.

Какое чудесное утро! Солнце сияет, птички поют, а впереди ждёт роскошный завтрак и долгий путь по живописнейшим местам. Вот только спать хочется — сил нет…

Хорошенько потянувшись, я с наслаждением вдохнул свежий сосновый аромат и, прихватив умывальные принадлежности, неторопливо побрёл к озеру. Надеюсь, водные процедуры прогонят остатки сна, иначе просто упаду и отрублюсь на полдня…

Внезапно рядом кто-то громко и протяжно фыркнул.

Подпрыгнув от неожиданности, я обернулся и обомлел: за палаткой мирно щипала траву великолепная верховая лошадь. Громадная, под два метра в холке, но при этом очень изящная и стройная. Такой себе легковой тяжеловоз оригинальной серебристо-голубой масти, с пышной блестящей гривой и роскошным хвостом до земли.

Так вот ты какой, Деревянный конь!

Вот спасибо, Ягуся, вот удружила! Мечта, а не скакун. Какая стать! Какая мощь! Просто нет слов, чтобы описать!

Думаю, в нашем мире ценители отвалили бы за него столько денег, что хватило бы и на дом, и на дачу, и на авто в придачу. Но главное — не нужно теперь пешком топать!

Немного поколебавшись, я осторожно приблизился к ожившему растению и потянулся к поводьям.

Продолжая жевать, большая лошадка подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза.

Рука замерла в воздухе.

Стоп! Старушка говорила, что Деревянный конь в пище не нуждается. Тем более, что-то не припомню, когда успел посадить жёлудь в землю.

Тьфу ты! Да вот же он, как лежал в кармане жилетки, так и лежит себе!

Однако ошибочка вышла. Но… Тогда откуда здесь это сказочное животное?

Долго гадать не пришлось: окинув полянку взглядом, я приметил в кустах под деревьями маленький шатёр, словно сливающийся с окружающей его растительностью.

Из-под шёлкового полога наружу торчала пара ног в лёгких замшевых сапогах.

Выходит, у меня появился сосед. Судя по немалому размеру сапог — мужчина. А раз уж не прибил и не ограбил во сне, можно надеяться, что человек вполне порядочный.

Вернув костёр к жизни охапкой хвороста и зажигалкой, я подвесил над огнём котелок с водой. Когда закипело, всыпал немного чайных травок Яги. По полянке тут же поползли знойные ароматы перечной мяты, полевой ромашки и чего-то ещё. В носу закрутило, и я, не сдержавшись, громко чихнул. Гулкое эхо прокатилось над озером и затихло вдали. Вот это будильник!

Шатёр зашатался, тонкий полог отодвинулся в сторону, и наружу, потирая глаза, неспешно выбрался стройный молодой человек. Ростом повыше меня, с правильными чертами лица, прямыми тёмно-русыми волосами до лопаток и небольшой аккуратной бородкой.

Одеяние его составляла простая серая рубаха с коротким рукавом и мятые защитные брюки с накладными карманами, заправленные в уже упомянутые сапоги. На широком ремне, совершенно не сочетаясь с потрёпанной одеждой, гордо поблёскивал длинный кинжал в позолоченных ножнах. И ножны, и пряжку ремня украшал затейливый узор из золотых шишечек хмеля.

Сразу видно, что парень далеко не из селян.

— С добрым утром, сосед! — Помахав рукой, поприветствовал я его. — Присоединяйся. Тебе чайку? Или, может, холодного можжевелового пива?

— С бодрым утром, — потягиваясь, ответил он с лёгким акцентом. — Сперва вода. Озёрная. Умыться нужно. А после и от пивка не откажусь. Тем более — от можжевелового!

Порывшись в седельной сумке, он вытащил полотенце, мыло и резной деревянный гребень, после чего, тихо напевая под нос, спустился к озеру. А уже через пять минут предстал передо мной посвежевший, с расчесанными и собранными в хвост волосами.

— Держи, — я подал ему полную кружку пива и хороший кусок солонины. — Будем знакомы: Арсен Берн. Но можно просто Сеня.

— Мидавэль из Биреннана, Хмельной Рощи по-вашему. Второй сын удельного князя Западных эльфийских лесов. Но можно просто Мидавэль, — он слегка поклонился. — Учился в Навьей столице, сейчас отдыхаю и путешествую.

От удивления я чуть не захлебнулся пивом, и, позабыв обо всех приличиях, ляпнул:

— Так ты эльф⁈ Настоящий?

— Есть немножко, — усмехнулся он, отпивая из кружки. — А ты, Арсен, видать, издалека прибыл, если обычные лесные эльфы тебе в диковинку.

— Да, издалека, — признал я, чувствуя, как краска заливает лицо. — В наших местах вас несколько другими представляют.

— Наверное, мелкими, с длинными острыми ушами, да ещё и жутко обидчивыми? — Мидавэль откровенно потешался. — Не смущайся, это довольно распространённое заблуждение. Его корни теряются в глубине веков. Кое-кто из моих родичей, что безвылазно живут в лесах, тоже считает вас, людей, грубыми недалёкими созданиями с неуёмной жаждой к самоуничтожению.

Где-то глубине души я признал справедливость этих слов, но вслух сказал:

— Что ж, в таком случае предлагаю выпить за полное межкультурное взаимопонимание.

Кружки столкнулись, весело расплескав светлую пену.

Как и всё хорошее, мой запас солонины быстро закончился. Эльф сбегал к шатру и принёс пару скромных бутербродов с мясом и початую головку белого рассольного сыра, завёрнутую в чистую тряпочку.

— Это всё, что у меня есть: сыр, хлеб и немного холодной оленины, — виновато проговорил он. — Ну, ещё разве что пара луковиц да пучок морковки. Давно в пути, припасы вышли, а харчевни в этих краях редкость. Но, если нужно, мы с Тавией слетаем на охоту. Добудем пару зайцев или молодого кабанчика.

— Не нужно, — остановил я его, извлекая ореховый прутик. — Нам и этих продуктов с головой хватит. Тем более, есть ещё целая банка тушёнки и немного пшена, так что пусть зайцы и кабанчики пока поживут, жирок нагуляют.

Мелочиться мы не стали: к каждому продукту я прикоснулся дважды и воочию увидел, как выглядит «гора еды».

Нарезая сыр и мясо на аккуратные ломтики, Мидавэль покачал головой и усмехнулся:

— Кажется, наш завтрак грозит затянуться до вечера.

— Тебя это пугает? — Подмигнул я ему, наполняя кружки.

— Нисколько! Всегда приятно пообщаться с хорошим человеком. Особенно в столь красивом месте.

— То же самое могу сказать и об эльфах!

Серебристо-голубая лошадка подошла к нам, с интересом поглядывая на хлеб большими синими глазами.

— Ух, красивая какая, — восхищённо выдохнул я, угощая её поджаренными корочками. — Просто загляденье.

— Да, — Мидавэль прямо засветился от гордости. — Тавия моя родом из лучших табунов Застаргорья. Быстрая, как ветер, сильная, как дикий тур, хотя и шкодливая немножко. Молодая ещё, но надёжная. Мы с нею уже не одну сотню миль под копыта пустили.

— Выходит, ты сюда из самого Китеж-града прибыл? Учишься в университете?

— Учился, — поправил он. — Весной закончил. Диплом по базовым магнаукам получил, теперь решил немного отдохнуть, развлечься: по Нави от столицы до Итильских степей проехаться, рощи заповедные да леса дремучие поглядеть. А ты сам-то откуда будешь, из каких краёв?