Герои тактично промолчали, по какой причине им пришлось это делать, и на обед согласились.

Пока они мыли руки, а Север снимал доспех, в котором не мог находиться больше ни минуты, Эстер украсила стол расписным сервизом, пузатым чайником и небольшими, но разнообразными блюдами. Здесь были горячие пироги, едва прикрытые румяным плетением, сквозь которое проглядывалась ароматная начинка: со шпинатом и белым сыром, с индейкой и черносливом, с сочной вишней, вымоченной в коньяке и пересыпанной сахаром и мускатом. Рядом скромно пристроился киш с телятиной и белыми грибами, обильно посыпанный зеленью. Между блюдами с выпечкой заняли место плошки с солеными грибами и хрусткими огурчиками, мочеными яблоками, аккуратными помидорами на один укус — домашние заготовки на зиму. Было еще печенье с цукатами, молоко, мед, свежая клубника. Оставив витамины детям, Север без зазрения совести опустошил половину запотевшего кувшина с холодным компотом и лишь затем посмотрел на еду.

— Вы это слышали? — Тенька первая отставила чашку, когда со двора раздался еле различимый звук — и тут же выбежала из комнаты. Следом за ней на улицу выскочили и остальные. Их ждал очень неприятный сюрприз.

Огонь под плавильней уже погас, жидкое олово стало твердеть, но, вопреки ожиданиям, магия в нем осталась. Металл тягучей волной перелился на землю, стал медленно принимать новую форму — но уже не маленькой игрушечной армии, а единого и отчего-то довольно большого существа.

— Я сейчас, пока держитесь подальше! — Север метнулся в дом надевать доспех, а Тенька, прищурившись, посмотрела на напряженно застывшую у забора крупную собаку: тело ее тускло поблескивало на солнце, а на спине вздыбились острые шипы, ничем не уступавшие длинным клыкам в оскаленной пасти. Монстр глухо зарычал, серебряные глаза метались от одного человека к другому, выбирая первую жертву.

Март уже натянул тетиву с ядовитой стрелой, но девушка его остановила.

— Это олово, что ему яд. Думай, я пока отвлеку.

Она выхватила кинжалы, метнулась вперед, разворачивая собаку лицом к забору и проклиная лишний съеденный кусок пирога. Монстр оказался очень быстрым, а Тенька, хоть и не признавалась никому, с детства очень сильно боялась собак. Особенно, таких больших, особенно, когда они на нее бросались. Сталь не могла нанести существу никакого вреда, тем более убить неживое, и девушка лишь пыталась как-то блокировать кинжалами стремительные атаки.

— Быстрее! — выкрикнула она, осознавая, что долго уворачиваться не сможет.

«Точно, оловянная чума! — промелькнуло в голове у Марта. — Пригодились-таки выживальщики!» Воспользовавшись новым умением, парень зарядил лук ледяной стрелой и попытался прицелиться.

— Хватит скакать, я могу попасть в тебя! — недовольно воскликнул он.

«Лучше стрелой в бок, чем клыками в горло», — подумала Тенька, пятясь назад и не спуская глаз с наступавшей собаки. Вновь напряглись мощные лапы, готовясь к прыжку, из полуоткрытой пасти послышалось рычание — и монстр бросился вперед. Девушка метнулась в сторону, споткнулась и, к величайшему своему ужасу, потеряла равновесие, усевшись в стоявшую позади тачку. Спина, ударившаяся о бортик, отозвалась резкой болью, но Тенька ее не ощутила, испуганно уставившись на летевшую к ней смерть и даже не пытаясь прикрыться руками. Внезапно кто-то крепко схватил ее на запястье, дернул к себе, рывком ставя на ноги и заставляя отскочить в сторону от тачки, в которую с грохотом влетел приземлившийся монстр. Застрял он не лучше Теньки, и этой заминки Марту хватило, чтобы прицелиться и выпустить стрелу. Оловянное тело мгновенно сковало льдом — и оно рассыпалось на мелкие кусочки.

— Скорее, надо собрать его в ведро и отнести в пещеру! — выкрикнул лучник, но Тенька продолжала изумленно смотреть на Севера.

— Ты же за доспехом пошел?

— Я вовремя понял, что ты не послушалась.

Втроем они быстро наполнили ведро, подобрав все, даже самые маленькие кусочки, и обнаружили под горкой серого порошка книгу умения для танка. А потом Тенька отнесла ледяным муравьям небольшой подарок с очень вредным характером.

— Хороший сегодня был день, долгий, — задумчиво произнес Март, стоя на крепостной стене и вглядываясь в сторону едва заметного холма, где сейчас была Тенька. Солнце уже зацепило горизонт, поднялся легкий ветерок, перебиравший шерсть сидевшей рядом белой кошки, которую лучник рассеянно гладил по голове.

Покосившись на Зефирку, Север утвердительно качнул головой.

— Интересно, где там Лана пропала, — продолжил мысль парень, хотя вдали от сестры, сказать по правде, ему дышалось свободнее.

— За нею присмотрят, — равнодушно ответил мужчина и, почувствовав, как что-то невидимое легонько коснулось его руки, стал спускаться к военному лагерю. — Так что совершенно не интересно.

Глава 16

00.04_12:15

Змей лежал на жесткой больничной койке, в небольшой комнатушке рядом с казармами замковой охраны и, заложив руки за голову, раздумывал о том, как объяснить свое внезапное недомогание Альку. Тот обязательно о нем прознает и не преминет упрекнуть в потере боеспособности. Так что следовало изобрести правдоподобную, но кратковременную причину, наподобие отравления. Сам он чувствовал себя отвратительно: прежние симптомы только усугубились, для самого простого движения приходилось буквально пересиливать себя. Но когда хлипкая дверь с грохотом распахнулась, и в помещение, сверкая глазами, ворвалась Лана, Змей резко сел на кровати. Наверное, от неожиданности и испуга — девушка выглядела, как разъяренная фурия. Нет, как та, кто готов голыми руками свернуть этой фурии шею.

— Что у тебя болит? — выпалила она, и голос дрогнул.

— Ничего, — с огромным трудом произнес Змей. Получился какой-то сдавленный хрип.

— Не геройствуй, я спрашиваю как врач, — девушка присела рядом, посчитала пульс, коснулась лба, измеряя температуру, проверила глаза. Ничего странного, кроме замедленной реакции и пониженной температуры тела.

— Все хорошо, — голос говорил об обратном.

Лана недоверчиво покачала головой, но достала из кармана накладку и протянула мужчине.

— Тогда надевай.

Змей не думал спорить. Расшнуровал ворот больничной рубахи, приложил пластину к груди и на миг замер. А затем нахмурился — пластина не держалась на месте, падала обратно в ладонь. Повторные попытки ни к чему не привели, как и лечение Ланы.

— У тебя после вчерашнего боя шрам остался, — внезапно заметила девушка, указывая на белесую, выпуклую полосу, по диагонали пересекающую символ на груди.

— Откуда ты знаешь, что его раньше не было? — поинтересовался Змей насмешливым шепотом, но ответа так и не получил. Лана поднесла ладони к его сердцу, сосредоточенно застыла, не касаясь кожи, впервые для себя пытаясь разгладить рубец — но при этом не повредить присвоенный игрой знак.

В комнате повисла напряженная тишина. Мужчина разглядывал лицо девушки, сейчас полностью занятой работой, и прекрасно понимал, что у нее в голове. Но что он ей скажет? Что, как мальчишка, полез с Тенькой на крышу часовни, потому что только там были окошки, но в итоге они увидели лишь Алька, в полном одиночестве склонившегося в молитвенной позе перед огромным золотым диском, и что-то тихо шептавшего? Опыт подсказывал Змею: где-то рядом установлен передатчик, но им мог являться и сам прообраз солнца. А проверить он не успел: потерял сознание и скатился с крыши прямо в растущие рядом розовые кусты. Спасибо Теньке, увела их обоих в невидимость, да практически на себе в лазарет дотащила. Не надо Лане знать о таком.

— Пробуй.

Ее голос вывел из задумчивости, и Змей повторил попытку. На этот раз получилось — пластина закрепилась на месте, будто магнит, перед глазами вспыхнул пересеченный помехами интерфейс.

«Нарушение передачи данных. Подождите, идет поиск и исправление ошибок»

Значит, вчерашний бой все-таки имел свои последствия. Но ведь не может же набор пикселей его убить!