– А глаза?

– Просто гной. Промыли. И накалякали целый список того, что надо теперь делать. Глистов выводить, что-то там ещё. Капец. Не было заботы.

– Тебе не повредит. Есть куда спустить энергию, а то её больно много.

– Я бы сказал, куда лучше спустить энергию, но тебе не понравится.

– Уверена, что не понравится. Так что оставь при себе.

– Но предложение-то, кстати, ещё в силе, ― вытаскивая стик из айкоса и бросая его в коробку, которая отлично заменяет урну, по мнению уважаемого домоуправления, замечает Калинин.

– Какое?

– Свою киску познакомить с твоим пушистым хомячком. Они поладят.

– Каким хомячком? ― аж давлюсь. То ли я тупица, то ли он специально придаёт каждому слову пошлый подтекст.

– Который у тебя срок мотает в клетке.

Тьфу. Он об этом.

– Это вообще-то крыса.

– Как звать?

– Зевс.

Ехидным смешком едва ли не давятся.

– Да ты угарнуть решила.

– Сказал мне человек по имени Булат.

Вместо смешков теперь в мою сторону обращён строгий прищур. Жду наездов, но вместо этого получаю снисходительный кивок.

– Туше. Не скажу, что это лучшая шутка, которую я слышал, касаемо моего имени, но ничего. Годится.

Пристыженно поджимаю губы. Упрёк, что я уподобляюсь остальным? Что ж, задевает. А имя, между прочим, реально клёвое. Пусть и непривычное на слух.

– Короче, извинения приняты, ― подцепляю скейт мыском кеда и ловлю его. На ступеньках не погоняешь. ― Твоя совесть может быть чиста. Всего хорошего, ― сваливаю, оставляя его в гордом одиночестве. Пусть со своей "киской" сам развлекается. Я пас.

Хотя, в целом, моё удивление нескрываемо. Мне-то казалось, что он наглухо отмороженный тип, а теперь прям засомневалась. Проблески адекватности ведь присутствуют! К сожалению, недолгие, потому что ближе к полуночи через кирпичную кладку опять начинает хреначить телек. Да ну твою ж налево…

Что-то взрывается, грохочет и стреляет ― боевик, даже узнаю, какой. Тоже смотрела, и он мне тоже понравился, но это ж скотство. Сил никаких нет. Не выдержав, отбрасываю подушку, под которую последние минут пятнадцать безнадёжно закапывала голову, и что есть силы лягаюсь в стену.

Ай, что-то хрустнуло. И это был не кирпич. Аааа… Мало мне синячища на бедре после падения в ванной, теперь ещё и щиколотка скулит. Класс.

– Слышь, имей совесть! Сделай потише! ― хнычу, нянча ногу. Кричать в пустой квартире то ещё тупое ощущение, чувствуешь себя последним дебилом, разговаривающим с самим собой.

Но ещё хуже, когда получаешь ответ.

– Надо сделать тише ― приди и сделай сама, ― доносится в ответ ехидное.

Вот же сволочь. Убила бы.

***

Суббота, она прекрасна! Она божественна! Суббота лучший день недели. Знаете, почему? Потому что в субботу можно ВЫСПАТЬСЯ. Продрыхнуть до обеда, с учётом того, что нормально уснула я только в начале четвёртого, а потом валяться дальше. Встать, сходить на кухню за йогуртом и снова плюхнуться. И чилить, чилить, чилить.

Никуда не надо, нигде не горят срочные дела. На свидание тоже никто не звал. На улицу и ту нет необходимости выходить и можно целый день шататься в пижаме. Сходить покурить и дальше залипать в телефон. Поставить чайник и включить на ноуте сериальчик. Кайф. Просто каааайф.

А самое балдёжное во всём этом ― тишина. Ночной дебошир сто пудов дрыхнет. Либо свалил, потому что с той стороны не слышно ни звука. Зато отлично слышно, что происходит на улице ― рискнула открыть балкон, иначе дышать нечем. От одного окна толку ноль. Только что сеткой защищает от комаров.

На парковке кто-то заводит кряхтящий мотор. Долго, въедливо, то и дело хлопая дверцами и капотом. Там же, разделенные газоном дети орут на детской площадке. Именно орут, почему-то гулять спокойно они не умеют. Горланят каждый раз так, будто их пытают. Им в унисон подвывают играющие в футбол в "коробке" пацаны постарше.

"У него была позиция, где он мог сыграть один. Он дождался тебя и сыграл точно так же" ― возмущается какой-то парень. Слышимость просто аховая, конечно. Либо это он настолько голосистый, потому что бабулек на скамейке слышу рвано, через слово.

Но такой белый шум приятный. Не даёт забыть, что жизнь насыщена всевозможными мелочами, которые порой мы банально не замечаем. Вдобавок с нижних этажей вкусно тянет солянкой. Аж есть захотелось, потому что одним йогуртом сыт не будешь. Но так лень торчать у плиты, кто б только знал. И без того жарко.

Выход находится в лице доставки на дом. Благослови двадцать первый век и технологии. Бургеры подъедут где-то через полчасика, я же довольная своей смекалкой топаю с налитым в кружку чаем обратно в комнату. Только снять сериал с паузы не успеваю.

Вздрагиваю от шороха, обливаясь. Да ну гребаный йод! Спасибо, не кипяток, развести холодной водой догадалась. Пока задуваю мокрую футболку с запозданием вспоминаю о причине переполоха. Вернее, мне о ней напоминают.

Булат, не утруждаясь манерами, падает на пригретую мной подушку, с ногами забираясь на кровать.

– Скукааа. Развлеки меня, а?

Гляжу на это чудо-юдо, мнущее мои простыни… и тихонько охереваю.

– У тебя всё в порядке с головой? Сотряс нигде не ловил?! Ни с каких балконов не падал?

– А что не так-то?

Не, вы поглядите на него только. Полнейший покерфейс. Как-будто я у него в гостях, а не наоборот.

– ЧТО НЕ ТАК?! Нельзя вот так заявляться куда вздумается, только потому что тебе "скучно"!!!

– Почему?

Поч… Что !?? Сорри, но я всё. Моя логика покинула чат.

– Я могла быть не одна.

– А с кем?

– Да с кем угодно. С парнем. Представь, какая неловкость вышла бы.

– Ага. Как хорошо, что у тебя нет парня.

– С чего ты взял?

– Иначе ночью я слышал бы тебя, а не ты меня. Ты, кстати, как: громко стонешь или из тихушниц?

– КАЛИНИН, ТЫ СОВСЕМ ОБАЛДЕЛ?!

– Ну вот. Опять орёшь, ― закидывая руки за голову, поудобнее укладывается Калинин. ― Нет. Не тихушница. Слишком горластая.

Я… я… Просто слов нет. За убийство в состоянии аффекта сколько дают, никто не знает? А если валить всё на самооборону? Поблажка светит?

– Ты клоун, ― стискиваю чашку, представляя, что это его шея. ― Просто шедевральный.

– А ты знаешь толк в комплиментах. Только не влюбляйся без оглядки, не хочу разбить твоё сердечко.

Вдох-выдох, Мира. Вдох-выдох. Вдох-вы…

Нет, не получается.

– Скучно, говоришь? Хочешь, наполню твою жизнь смыслом? ― заношу вытянутую руку над его головой и тоненькой струйкой медленно выливаю весь чай ему на лицо. Не горячее, я проверяла. На себе. Так что пусть попробует только вякнуть. ― Ну как, лучше?

Если честно, хоть и хорохорюсь, но сижу на низком старте, готовая ломануться в другую часть комнаты. Мало ли, озвереет.

Но нет. Булат даже не пошевелился.

– Ммм, тепленькая пошла, ― облизывая губы, лишь цитирует он великих классиков. ― Ты подушку намочила.

– Я это переживу.

– Обещаешь?

– Очень постараюсь.

– Ну хорошо. Тогда я спокоен, ― вроде готовая, но не готовая. Пропускаю момент, когда Калинин резко принимает сидячую позу, с запозданием отскакивая. ― Не шугайся, бить не буду.

Не будет. Вместо этого он встаёт и идёт… Стоп, а куда он идёт?!?

– Далеко собрался? ― растерянно провожаю его взглядом.

– В душ. Не провожай, дорогу помню. Полотенчико выдашь или твоим воспользоваться?

– К-какой душ? Стой! Не смей! ― срываюсь с места, но меня опережают, насмешливо захлопывая прямо перед моим носом. Чиркает замок, заперся.

Злобно барабаню, да толку. Не ломать же.

– Присоединиться не предлагаю, но инициатива приветствуется, ― звонко смеются из глубины, включая кран.