– Алло.

НИЛ

– Да твою ж… – бурчу себе под нос, спотыкаясь о разбросанные в крохотном тамбуре калоши. Ударяюсь головой. Плечом задеваю стоящие в углу длинные деревянные панели, хранящиеся здесь с прошлого года. На всякий случай. Потому что убирать нельзя. Потому что «Нужны». «Очень». Сколько раз я, натыкаясь на открытое несогласие отца, порывался выбросить их – просто не счесть. Теперь же они градом летят на меня, задевая убранную на самую верхнюю полку металлическую банку с болтами, гайками и саморезами. Все это мелкое богатство, переворачиваясь, следом летит на мою многострадальную голову.

Я начинаю кипятиться. Веником наспех сгребаю крепежи, раздраженно закидывая их обратно в банку. Ставлю на подоконник. Поднимаю панели, прислоняя их обратно в угол. Вновь раскладываю обувь. И на улицу из тамбура выхожу уже злой как черт.

– Мам. Ну я только позавчера разгреб предбанник! Опять все завалено!

– Сыночек, не злись, – разгибая спину, оборачивается мама, переставая сгребать в кучу пожелтевшие опавшие листья. От усталости она одной рукой опирается о грабли, другой – массирует поясницу. – Анютка засунула куда-то брызгалку от комаров. Вот вчера искали, найти не могли.

Я тяжело выдыхаю:

– А на место все убрать? Бардак!

– Аня из школы вернётся и все сложит. Мы договорились.

Эмоции быстро отпускают. По башке я отхватил, конечно, неслабо.

Недовольно оборачиваюсь на новое крыльцо. Старое все перекосилось, местами прогнило, я давно хотел им как следует заняться, попросить ребят помочь. Но со временем как-то не складывалось, да и материалы я так и не закупил вовремя. В итоге вместе с отцом переделал лестницу, заняв инструменты и убив на это несколько свободных вечеров. Зато результат радует. И моим девочкам нравится. И папа уже не спотыкается.

Сестра еще не вернулась из школы, по понедельникам она приходит позже обычного: у нее дополнительные занятия.

– А ты что так рано-то, сыночек?

Мама со вздохом устало поправляет повязку на волосах: с утра на ногах, уставшая, бледная.

– На заводе со светом перебои. Генератор чудит. Распределитель полетел. Я предупредил, что поеду домой, если понадоблюсь – позвонят. Бросай грабли, я поем и соберу листья, иди отдохни хоть немного, – убеждаю я мать, отмахиваясь от приставучего, черного как смерть Вулкана. Этого громилу сестра притащила пару лет назад зимой. Она нашла его на мусорке, ужасно худого и еле живого. На щенка смотреть страшно было, мама охала да ахала, и даже мое сердце от жалости дрогнуло. У меня рука не поднялась его за ворота выставить в лютый мороз. Разрешил своим откормить и на время оставить в доме, пока хозяина не найдем. Но… нет ничего более постоянного, чем временное. И пес остался у нас. Вымахал здоровый как конь, косматый, грозный, с грубым лаем ощетинивается на каждого мимо проходящего. Вулкан – хороший охранник. С Анькой он весело играет, отца радостно приветствует, маме любит немного напакостить, со мной же этот верзила неизменно превращается в ревнивого любимчика: ласкается, лижет руки и смотрит с таким обожанием и благодарностью, будто точно знает, кому обязан едой и самодельной огромной будкой.

Сегодня Лика звонила. Тонко намекала, что соскучилась и ждёт меня в гости. Я сказал, мол, попробую подстроить планы, на самом деле заранее зная, что ни черта я подстраивать не стану.

С завода я самовольно свалил, потому что хочу тупо выспаться: выходные выдались напряженными. Дорога и пробки изматывают так, как не удается вымотать суткам дежурства и подработке в конторе по установке заборов.

– Нил, – голос мамы вторгается в раздумья. Кажется, что даже мои мысли устали и мечтают уснуть. – Ты сам лучше полежи, сынок. Ходишь как тень. Поди, и глаз сомкнуть не удалось в последние дни. Ой, как папка не вовремя заболел, – причитает мама, заходя в дом.

«Наоборот вовремя, – отвечаю я мысленно. – Хоть подменить отца смог в выходные. Ну куда ему с такой температурой за баранку садиться? А просто уйти на больничный боится, работу может потерять».

– Да нормально все, – громко успокаиваю я ее, еле держась на ногах, и потихоньку, постукивая пса по холке, приказываю: – Вулкан, иди гуляй, малыш. Я сейчас не в адеквате.

– Сыночек, у тебя где-то телефон трезвонит! – кричит в окно мама, гремя тарелками.

Я устало прикрываю глаза всего на пару секунд. Если это Лика, придется ее все же расстроить. Долгожданный сон для меня сейчас многократно более привлекателен, чем даже хороший секс.

Прохожу в дом, наконец-то оттолкнув от себя верного пса. Иду на звук. Старенький гаджет с недавно разбитым экраном я нахожу в крохотной светлой гостиной. Вообще не помню, в какой момент я бросил его на стол. Номер не внесен в список контактов. И я, ощущая лёгкое раздражение неуместностью звонка, все же принимаю вызов, роняя немного резкое:

– Алло.

Сначала списываю повисшую тишину на плохую связь, но в итоге понимаю, что это не она шалит. Это молчит собеседник.

– Алло-о, – отвечаю со все возрастающей досадой. Сейчас самый отвратительный момент для подобных игр.

– Нил… здравствуй, – касается моего слуха скованное приветствие, и я моментально вскидываюсь, сильнее сжимая пальцами телефон. Это… это же она! Та девушка с очаровательными веснушками, из роскошного особняка! – Это Арина… ты меня подвез в пятницу домой с вечеринки в загородном клубе… я еще сумочку обронила…

Ее голос с такой нежностью ласкает мой обостренный слух. Но это не расслабляет, а заставляет напрячься еще больше.

– Привет, Арина, – растеряно роняю я в ответ, стараясь поскорее встряхнуться. Просто плыву от ее мягкого голоса и неуверенности. Все выходные я гнал от себя прочь образ хорошей девочки. Девочки, которая могла повстречаться на моем пути только по очень большой ошибке.

– Извини, если отвлекаю…

– Да не особо, – выдыхаю я сдавленно, такое чувство, что мне слон на грудь наступил и потокам воздуха некуда проникать, а запасы кислорода в легких заканчиваются.

– Я… я просто хотела еще раз тебя поблагодарить. Да! – в ее голос прорываются твердые нотки. – Спасибо тебе большое. И за сумочку. И за… в общем, что ты меня в беде не бросил.

– Пустяки. Мне это ничего не стоило.

Почти ничего, не считая абсолютно некстати случившейся лишней поездки за несколько десятков километров от столицы. Я, как ищейка, посветлу прошелся вокруг здания на три раза. В итоге победа осталась за мной: сумку я все-таки нашел. В цветах. Возле крыльца. Но забрать босса отца вовремя все же не успел: припозднился минут на пять. Правда испепеляющий и полный презрения взгляд не нанес мне никакого вреда. Я и не такое выдерживал.

– Ну что ты. Это же не так… я… эм… – вновь смущается девушка. – Честно говоря, я думала, что ты меня и не вспомнишь.

Судя по голосу, она улыбается. А я вдруг думаю: как же ее можно не вспомнить? Мы столкнулись в коридоре. Она – вся заплаканная. Я – после напряженного рабочего дня в конце не менее напряженной рабочей недели. Вынужденно присутствовал на сборище богатеньких снобов в дорогущих нарядах и с холодным высокомерием в глазах. Короли жизни, которые на всех смотрят свысока, с нескрываемым пренебрежением, царственным величием и безбрежной брезгливостью. Арина мне поначалу показалась такой же. Отчетливо помню момент, когда она поежилась от холода. Я снял с себя взятый напрокат пиджак и уже хотел предложить ей, но вдруг решил, что эта особа вряд ли позволит низкосортной ткани коснуться ее плеч. И тут меня ждал первый сюрприз. Вместо того чтобы возмутиться, девчонка с благодарностью приняла непрошеную заботу. Я еще тогда подумал: если бы заранее знал, что так получится, взял бы пиджак подороже.

– Я помню, – коротко сообщаю. Практически бесстрастно.

– Сыночек. – Мама просовывает голову в гостиную и громко сообщает: – Обед на столе!

Я дернувшись прикладываю указательный палец к губам, жестом прошу маму не кричать, указываю на телефон. Она тут же активно кивает и выходит из комнаты.