Увидел начищенные, блестящие ботинки. Они приближались, неся с собой горе.

Владимир нагнулся и потянул Ваню за ногу.

— Вылезай, паршивец!

— Нет, — пискнул мальчик. — Мама! — жалобно позвал.

— Кто из тебя вырастет? Ты же сопля, размазня! Трус! — вопил мужчина, продолжая тянуть его за ногу.

Ваня сопротивлялся как мог, только силы явно были не равны. От страха Ваня намочил штанишки.

— Валя, иди глянь, на это недоразумение! — крикнул Владимир, с отвращением вытирая руки о белоснежный платочек. — Ты от какого сброда его рожала?

Мать показалась в комнате. Переминалась с ноги на ногу.

— Он испугался, Володь…

— Моя дочь себе в четыре года подобного не позволяет. А это недоразумение только гадить и умеет.

— Теона не по годам умная девочка, — с нежностью в голосе и заискивающей улыбкой сказала мама. — Ване до нее далеко.

В этот момент мальчику показалось, что на него обрушились небеса.

А он? Он? Ее сын? Почему она хвалит чужую малявку, а не Ваню?

— Еще бы, моя порода! — Владимир горделиво вздергивает подбородок. — А этого, — больно тычет пальцем ему в грудь, — Я больше не намерен терпеть на своей территории.

— Но… Володя… а как же… — мама в растерянности. — Я как?

— Ты останешься. А его определим в специальное учреждение.

— Как так, — мама хлопает глазами.

— А так, Валя. Выбирай. Или со мной. Или с ним на все четыре стороны.

И она выбрала. Думала секунды три.

— Володенька, только с тобой! Как же я без тебя!

— Мама! — всхлипнул Ваня.

— Молчи! — она показала ему кулак.

— Поехали, — Владимир с презрением посмотрел на Ваню. — Только штаны переодень этому позорищу.

Он плакал, умолял, кричал. Владимир пообещал открутить ему уши, если еще раз пикнет.

— Вся машина провоняется недоноском, — ворчал, пока вел автомобиль.

Мама сидела, опустив голову на переднем сиденье.

Ваню привезли к большой огражденной территории. Он не хотел идти, упирался.

— Ты что устроил! Это ненадолго, — говорила мать и волоком тащила его к серому зданию.

Их встретила грузная женщина с бородавкой на носу и огромными очками. Ваня едва не потерял сознание от страха. И снова намочил штаны.

Владимир отошел с женщиной. Они о чем-то поговорили. Мужчина что-то положил ей в карман темно-коричневого мешковатого платья.

— Шмотки свои бери. Пошли, — обратилась женщина к Ване.

Мама собирала сумку в спешке. Положила мало вещей.

— Я не хочу…

— Все мы пойдем. Успокоите его, — сказал Владимир, взял маму за руку.

Она ни разу не обернулась.

Так началась новая страница жизни для Вани.

Когда его привезли, несколько парней заметили его мокрые штанишки. Эта новость быстро разлетелась по детскому дому. Над Ваней стали смеяться все. Его били. Забирали у него еду. Давали обидные прозвища. Он стал бояться каждого шороха, ведь не знал, за каким поворотом его ждет новое издевательство.

И не только от детей, но и от воспитателей. Они почему-то тоже его невзлюбили. Не пропускали ни одного шанса унизить его перед классом. Хотя он старался, тщательно выполнял домашние задания. Не помогало. А если ночью его тетрадки рвали. То учителя не слушая никаких оправданий, наказывали.

Держался Ваня только на вере. Вере в свою маму. Вот она приедет, он ей все расскажет и она непременно его заберет. Он ждал ее каждый день. Прятался, чтобы никто его не нашел, и из своего укрытия смотрел на ворота. Он гипнотизировал и желал всем своим детским маленьким сердечком, чтобы мама приехала.

В один из дней, когда Ваня уже отчаялся, его мама появилась на пороге. Он закричал, надрывая голосовые связки. Выбрался из укрытия и побежал к ней. Три месяца мучений закончились! Он так в это верил!

— Мамочка! — обнял ее, крепко-крепко. — Я так скучал! Тут так плохо! Забери меня! — он еще многое хотел сказать, но слезы лились нескончаемым потоком.

— Все хорошо, сынок, — она погладила его по голове. — Я тебя скоро заберу! Ну, этот город! — мама всхлипнула. — Еще немного потерпи и все наладится.

Она повела его внутрь. Оставила в коридоре, а сама пошла к тетке с бородавкой на носу.

Вышла задумчивая.

— Антонина Ивановна говорит, что ты очень непослушный. Не хочешь учиться. Детей обижаешь.

— Она врет! Они… это они… меня… — от переизбытка эмоций Ваня стал заикаться.

Мама взяла его за руку, вывела за ворота и повела в кафе. Купила ему вкусное пирожное, сок.

Ваня не притронулся к угощениям. Хоть ел в последний раз больше суток назад. Мама была рядом, и он хотел впитать в себя каждую минуту с ней.

Постепенно он успокоился, стал рассказывать как жил эти месяцы.

— Ох, и выдумщик! — мама потрепала его по голове. — Но я понимаю, ты ко мне привык, а тут чужие дети, люди. Ничего, я улажу все дела, и уедем.

— А Владимир? — спросил Ваня затаив дыхание.

— Обманщик он, — тяжело вздохнула и отвернулась к окну.

Они провели вместе несколько часов. В детский дом Ваня возвращался окрыленный надеждой. Он потерпит еще немного, и скоро все будет как прежде. Он сможет пережить. Издевательства уже не пугали. Ведь мама его заберет!

Не забрала. Через три дня, тетка с бородавкой сообщила Ване, что его мама упала с лестницы в доме Владимира и сломала шею.

Он остался совсем один в жестоком и враждебном мире.

Ване больше не на кого было надеяться. Некого ждать. Детский дом стал его тюрьмой на долгие годы. Издевательства продолжались без остановки. Словно все сговорились направить свою агрессию именно против Вани.

Мальчик рос, и с возрастом всеобщее презрение только усиливалось, а глумления становились более жестокими.

За что они его так не любят? Ведь он никому и ничего плохо не сделал.

Чтобы выжить — нужна цель. И этой целью для Вани стали мечты о возмездии. Каждую свободную минуту он представлял, как расправится с врагами, в деталях продумывал их страдания. Он помни их всех досконально. Для каждого придумал расправу.

Особое место в его списке занимал Владимир. Тут Ваня терялся, все наказания для этого человека казались ему слишком незначительными. Но в одном он не сомневался, он найдет способ заставить Сикорского заплатить за все, гнида будет ползать на брюхе и молить о пощаде.

Раз Владимир обожает свою дочь, он ударит и по ней. Теона тоже должна расплатиться за грехи своего отца. Как и Ваня расплачивается за то, что Сикорский обманул его мать. Не просто обманул, мальчик ни секунды не сомневался, что это именно Владимир расправился с мамой.

Она хотела его забрать, разочаровалась в Сикорском. А он избавился от нее, чтобы сохранить свои грязные тайны.

Только эти мечты о справедливом возмездии давали силы Ване выжить. Он не понимал, как осуществит задуманное, с чего начнет. Но не сомневался — у него все получится.

Бойтесь своих желаний, ведь они могут осуществиться.

Судьба подарила ему шанс.

Впервые он увидел ее, когда до освобождения оставался год. Свое пребывание в детском доме, иначе как заключением Ване не называл. Алевтина Савельевна приехала в сопровождении большой группы мужчин и женщин. Операторы снимали на камеру, как мужчины заносят внутрь большие коробки.

Благотворительная помощь. К ним иногда приезжали богатеи, привозили много еды, игрушек, одежды. Только единицам из воспитанников доставались эти дары. Большая часть исчезала в неизвестном направлении.

Директриса с бородавкой прыгала вокруг Алевтины как безродная собака, глаза ее алчно блестели. Она уже подсчитывала в уме, как наварится на помощи.

Ваня стоял в стороне и смотрел на все с пренебрежением. Он думал о том, что ему остался еще год. Год унижений, оскорблений и издевательств. Он вытерпел больше. Он выстоит.

Алевтина подходила к детям, о чем-то их спрашивала. Лично вручала подарки, конфеты, игрушки, фрукты. Ее взгляд наткнулся на Ваню.

Он отчетливо запомнил тот момент. В скучающих серых глазах вспыхнул интерес.