Когда Агван, наконец, указывает на пологий холм, от дыма у меня кружится голова. Оглянувшись назад, я понимаю, что некоторые Брумы в полуобморочном состоянии.

Мы огибаем холм, Агван покидает своё место со спины Оландона и, спотыкаясь, идёт вперёд к провалу в земле.

— Передайте назад, — кричу я. — Пригнитесь. Прикройте рот всем, чем можете.

Если они смогут выжить в дыму, мы, возможно, справимся.

Слева от меня появляется Джован и тащит меня к маленькой расщелине. Когда я попадаю в полную темноту, сердце начинает бешено колотиться.

— Держись за мою рубашку, — велит Джован.

Я подчиняюсь и передаю приказ дальше.

Некоторое время мы блуждаем по тёмному туннелю, слепо спотыкаясь в его пределах. Единственное, что позволяет мне контролировать чувство загнанности в ловушку — это то, что впереди меня идёт Джован. Если он сможет пройти, я пролезу без проблем. Не знаю, как ему удаётся столь уверенно двигаться в тесном пространстве.

Через десять минут тепло от луж проникает в мои ботинки. Вскоре вода плещется у лодыжек. Температура на грани горячего с тёплым. Вполне терпимо. Позади нас толпа Брум ждёт — в дыму и пламени — возможности войти в туннель. И кто знает, что ждёт нас на другом конце этого пути. В голову приходит мысль, что это очередная ловушка.

Моих друзей из казарм нигде не видно. Как и Санджея. Моё сердце замирает, когда я вспоминаю своё обещание, данное Фионе.

— Там верёвка, — доносится голос.

Как только вода поднимается до пояса, мне в руки протягивают верёвку. Как давно она здесь?

— Лина? — меня достигает голос Джована.

— Я в порядке.

На самом деле, нет. Я не люблю замкнутые пространства. Степень своей неприязни я осознаю только сейчас. Я сосредотачиваюсь на своём дыхании, пока поднимаю брызги, следуя за Джованом, чувствуя, как вокруг меня скользит вода, поднимаясь к шее. Здесь почти нет эха. Прямо сейчас я могла бы подтянуться и дотронуться до потолка, но не осмеливаюсь, с удовольствием представляя, что я не смогла бы дотронуться до пещерного потолка даже если бы стояла на плечах Джована. Или на плечах Лавины.

Это работает достаточно хорошо, чтобы я могла продолжать двигаться. Других вариантов действительно нет. Или мне так кажется.

Я слышу, как мужчина впереди Джована что-то шепчет ему, мне неслышно за звуками плеска.

А потом я слышу эти слова из уст Джована.

— Нам нужно погрузиться под воду. Примерно на пять секунд.

Я не могу ничего произнести. Меня окружает вода. Нет возможности пошевелиться.

— Я не могу, — хриплю я. — Нет.

Джован, как может поворачивается, понимая, что я совсем не в порядке.

— Лина, боюсь, тебе придётся взять себя в руки.

Я пялюсь на него. Он думает, что я хочу паниковать?

Должно быть, он чувствует моё раздражение.

— Я серьёзно. Ты пройдёшь. За нами очередь измученных людей. Не трать их время и их жизни, психуя. Скрути немного ткани — как ты делаешь, когда паникуешь, — и соберись.

Я в шоке открываю рот, но я обнаруживаю, что тянусь к своей мантии. Содрогаюсь при мысли о том, что материал обмотается вокруг моих ног, когда я погружусь под воду. Вместо того чтобы подвернуть её, я рву концы, разрывая мантию у колен.

— Я пойду первым, — продолжает он. — Если я смогу пролезть, то и ты пройдёшь без проблем.

— Но ты огромный! — высоким голосом говорю я. — Что, если ты застрянешь в отверстии? — эта мысль укореняется в моём сознании. — Что, если я не смогу освободиться от тебя и мы оба утонем?

Рука закрывает мне рот, и я, не задумываясь, кусаюсь. Мне уже кажется, что я не могу дышать без этой руки.

Я слышу приглушенное «ай», а затем:

— Я иду. Если я досчитаю до двадцати, а тебя там не будет, я вернусь и протащу тебя.

Раздаётся всплеск.

Я спотыкаюсь, слепо тянусь к Джовану. Как и обещал, он ушёл. Я пальцами нащупываю камень и тянусь вниз, а потом ещё ниже. Очевидно, мы должны пройти под ним. Я отталкиваюсь ногой, но она ни с чем не соприкасается. Под ней пустое пространство. Душа уходит в пятки. Олина, ты сможешь. Позади меня ждут люди. Люди, которые погибнут в дыму и пламени. Проходит гораздо больше двадцати секунд, пока я стою там. Я упираюсь в человека, стоящего позади меня. Которого я явно не знаю, иначе он спихнул бы меня в дыру. Что, если мои друзья там?

Нужно двигаться, но мои ноги застыли.

Передо мной появляется Джован, и я издаю писк.

— Сделай глубокий вдох, — рычит он.

Я едва успеваю выполнить его просьбу, как он пихает меня вниз, под скалу. Я бьюсь, брыкаюсь. Расцарапываю кожу о камень туннеля. Затем рука хватает меня за ногу и толкает, и я вспоминаю, что должна идти вперёд.

Они сказали, что потребуется пять секунд. Думаю, я справляюсь за две. Я яростно толкаю себя вверх, надеясь, что там есть воздух, способный облегчить мою горящую грудь.

Я выныриваю из воды, глаза расширены от ужаса. Я не кричу только потому, что у меня перехватывает дыхание. И тут Джован оказывается рядом, одновременно прижимая меня к себе и отодвигая с пути следующего человека.

— Ты толкнул меня в эту дыру.

Кажется я в шоке.

Это самое ужасное, что он когда-либо делал со мной. Хуже, чем когда отправил меня в Купол.

— Ты можешь позлиться на меня позже.

Он перебивает меня, ведя нас в гору неловкими шагами.

— Я хочу злиться на тебя сейчас! — огрызаюсь я.

— Или можешь радоваться, что впереди окончание туннеля.

Правда? Так и есть! Я отстраняюсь от его неуклюжих движений и, обретя способность ходить, направляюсь к выходу.

Оландон вытаскивает меня из кошмарного туннеля, и я вижу, куда нас привёл Агван.

Свет от ревущего огня за нашими спинами мерцает на тёмной поверхности.

Я моргаю, глядя на широко раскинувшееся озеро Авени.

ГЛАВА 23

Люди, вошедшие в подземные источники раньше нас, рассредоточились на берегу, напряжённо ожидая признаков атаки. Я их не виню: убивать врагов по одному, когда они выходят из маленькой дыры, было бы большой тактической ценностью. Однако моя мать не могла рассчитывать на то, что Агван приведёт нас в безопасное место. Если бы это было так, или если бы Агван действовал со злым умыслом, мы все были бы мертвы.

Дозорные, спотыкаясь, выходят из подземного тоннеля, мокрые, потрясённые, но живые. Сколько из них выжило, покажет время.

— Сестра, — зовёт Оландон. — Агван.

Он указывает вниз, на воду, где на земле лежит тёмная фигура.

Ужас перед туннелем ещё не до конца покинул меня. Я смотрю на Джована, хватаю его за руку и тяну вниз, к берегу.

При нашем приближении Агван оказывается без сознания. У него кожа да кости. Ему было слишком тяжело нести самого себя, чтобы предупредить нас, а затем ещё и заставить себя вернуться в туннель.

— Как он себя чувствует? — спрашиваю я.

Человек, присевший возле его головы, отвечает:

— Он угасает, Татум.

Я обмениваюсь шокированным взглядом с Королём.

— Умирает? — спрашиваю я мужчину. — Ты уверен?

Брума — лекарь — кивает.

— Боюсь, что за последние десять минут его пульс значительно ослаб. Он долго не протянет.

Во рту у меня пересыхает, пока я вглядываюсь сквозь темноту в человека, который только что спас сотни людей. В одного из моих людей.

— Я не знаю, как он проделал этот путь, мой Король, — снова говорит лекарь.

Джован кладёт руку на плечо дозорного.

— Сделай всё возможное, чтобы обеспечить ему комфорт.

Позади меня нарастает шум прибывающих. Это тот момент, когда, как лидер, ты должна быть в нескольких местах одновременно.

— Я останусь здесь, — говорю я.

Король кивает, целуя меня в макушку.

— А я займусь организацией выживших, — Джован отвечает надорванным голосом, у него сковывает горло.

Я оплакиваю одного человека, в то время как Джован мог потерять неизвестно сколько людей. Из-за принятого нами решения.