Я начала наклонять голову в его направлении. Желание прикоснуться к его губам своими стало непреодолимым. То ли близкая смерть заставляет нас забыть о прежних несущественных страхах и неуверенности в себе, то ли действительно страх исчез вместе с проявлением моей силы. Еще вчера я бы не посмела так откровенно желать Кремера и не бояться этого озвучить. Но сейчас я хочу заполучить то, чего желаю больше всего.

– Я знаю, чего хочу, во всяком случае сейчас, – прошептала я, глядя на губы Кремера.

Кремер не ответил, но тоже стал склонять голову ко мне. Я уже ощущала его дыхание на своих губах, медленное и размеренное с запахом корицы и озона. Наши глаза встретились. Я не видела в его взгляде отвращения, которого так раньше боялась. Мне показалось, что он хотел того же, чего и я. Он чуть прикрыл веки, немного задержал дыхание. Готовая встретить его губы, я наклонились к нему еще чуть ближе и, приоткрыв рот, попыталась его поцеловать. Я уже готова была вкусить его приятное дыхание вместе с его губами, которые кажутся очень жесткими и в то же время сладкими, а озон лишь добавлял… черт, ОЗОН…

– Ааааааа… твою мать!

Кремер откинул шар и с силой оттолкнул меня.

Прежде чем шар упал в воду, я увидела, что Кремер тоже направляется к воде. Судя по его разъяренному лицу, падать туда он не хотел. В момент, когда шар коснулся воды, послышалось шипение, звук которого быстро перекрыли проклятья Кремера. Он что-то кричал, как я понимаю, на норвежском. Этот язык я понимаю плохо, но слова helvetet (черт) и häxa (ведьма) разобрала четко.

– Ты это специально? – Кремер буквально зарычал на меня.

– Что? Что случилось?

Несмотря на то что мой шар упал в воду и погас, Кремер (и тут я пришла в ужас) горел, и даже вода не могла погасить огонь.

– Я горю! – закричал Кремер.

Его крик отражался от стен, стал поистине пробирающим все мое существо.

– Погаси огонь или, я клянусь, ты даже до суда Фейсала не доживешь!!!

Я готова была спрыгнуть к нему и начать тушить огонь, хоть и не понимала, как именно это сделать. Если вода не способна, то что же Я могу сделать?

– Как? Почему ты горишь!

Я все-таки бросилась в воду и поплыла. Несмотря на то что Кремер сейчас выглядел, как зверь, загнанный в угол, мне отчаянно хотелось ему помочь. Он горел, испытывая ужасную боль. Он отчаянно хлопал себя по груди, но огонь продолжал прожигать ее. В воздухе витал запах горелой плоти. Боже, Кремер горит, он горит из-за меня!

– Потуши огонь, сука!

Так меня еще никто не называл, эта фраза подействовала на меня как пощечина.

– Я не знаю, КАК! – Закричала я в ответ и принялась хлопать Кремера по груди, что вызвало в нем дополнительную ярость.

– Что ты делаешь? Забери огонь! Как вызвала, так и забери!!!

Он продолжал бесполезные попытки затушить огонь, захлебываясь в воде. Мне было невыносимо смотреть, как он страдал, но я просто не понимала, как именно справиться с подобной ситуацией. Еще совсем недавно я мечтала научиться вызывать огонь, а теперь я больше всего хочу этот самый огонь задавить, потушить, уничтожить!

– Скажи, КАК! Скажи, ЧТО я должна сделать?

И тут я почувствовала, как во мне словно что-то взорвалось. Я перестала хлопать по груди Кремера и посмотрела на свои руки. Мои собственные ладони стали казаться мне чужими, пальцы покалывало, но внутри тела разливалось тепло. Если бы не ужасные обстоятельства, я бы сказала, что ощущения весьма приятные.

– Забери… не знаю… ПРОШУ… ТЕБЯ!

Слова Кремера, прозвучавшие как мольба, быстро меня отрезвили и, я даже бы сказала, встряхнули. Где-то я подобное уже слышала. Эти слова, эти самые слова и похожий крик. Папа. Мой папа когда-то тоже так кричал. Я вновь посмотрела на свои руки, затем на Кремера, во мне что-то переключилось или, быть может, сломалось, мое тело вдруг перестало что-либо чувствовать. Я растворилась в пространстве, не понимая, где сейчас нахожусь. То есть мысленно я была тут, но физические ощущения просто исчезли, вместо этого появилось лишь желание защитить Кремера. Защитить любой ценой. Я не хочу больше слышать таких слов, не могу терпеть подобное отчаянье, такую боль!

Я отплыла от Кремера примерно на метр. Жутко, но его горящее заживо тело давало отличное освещение в пещере. Вдохнув побольше воздуха и медленно выдохнув, я перестала обращать внимание на проклятья Кремера, вместо этого сосредоточилась на своих руках, которые протянула в его сторону. Представляя, какой приятный на ощупь огонь, как он нежно ласкает мои пальцы, я захотела, чтобы эти ощущения вернулись ко мне. Огонь должен повиноваться мне. Повернув ладошку вверх, я как бы поманила пальчиком пламя, как бы попросив вернуться ко мне, вернуться ДОМОЙ.

Мимолетное движение указательным пальцем, и огонь стал отступать от Кремера и медленно, в виде тонкой струйки, как стройная молния, двигался ко мне. Когда он коснулся подушечки указательного пальца, тут же стал проникать глубже мне в руку, распространяясь теплом по всему телу. Дрожь по коже, как будто после того, как сильно замерзла, вдруг плюхаешься в кровать под пушистое и теплое одеяло. Когда же последний всполох огня исчез во мне, пещера погрузилась в кромешную тьму. Еще какой-то час назад меня бы это смутило, но теперь во мне невероятная сила, и я не понимаю, почему когда-то могла испытывать страх.

Меня окружала темнота, сквозь которую пробивалось тяжелое, прерывистое дыхание чародея.

– Кремер! Ты как?

Глупый вопрос, конечно, учитывая, что он только что горел.

– За каким чертом ты это сделала? Ты поплатишься за это, даже не сомневайся! – Взревел Кремер, но мне послышалось в этом реве больше спокойствия и сарказма, чем злости.

– Да что я сделала? Мы сидели, а потом ты упал в воду и загорелся. Я-то тут при чем?

Я пыталась найти оправдания своим силам и с треском провалилась.

– Хочешь сказать, что не пыталась меня отвлечь, чтобы загнать в меня свой мерзкий огонь?

Ох, теперь я слышала не только сарказм, и, если не злость, то раздражение явно читалось.

Но заявить подобное? Мерзкий огонь? Он серьезно? Хотя в его голосе не было и намека на шутку. Он правда думал, что все это было специально? Не знаю, что меня расстроило больше: то ли то, что он назвал мой огонь мерзким, то ли то, что я специально пыталась сжечь его заживо, но перед этим явно заигрывала с ним.

– Не знаю, что ты там себе напри…

Меня прервал шум забурлившей воды. Я вновь сидела на ступеньке в скале, но вода стала столь стремительно подниматься, и если до этого она доходила до лодыжек, то теперь уже была на уровне груди. Вода не просто поднималась, она бушевала мощными волнами, и с каждой секундой ее сила возрастала.

Потоком меня легко скинуло с выступа, и вот я уже барахтаюсь в воде, пытаясь сделать хотя бы один глоток воздуха. Попыталась закричать и одновременно найти Кремера, хотелось схватиться за него, как за спасительную соломинку. Он однажды уже спас меня от утопления, может, и сейчас повезет, и я выживу благодаря ему. Но он молчал и не спешил ко мне на помощь, а я не знала, в какую сторону тянуться, чтобы уцепиться за сильное тело чародея.

Пещера сотряслась, откуда-то снизу взметнулся мощный порыв воздуха, который подкинул меня над водой, и, когда я уже решила, что сейчас шлепнусь обратно в воду, тем же мощным порывом меня подбросило к самому своду пещеры. Вода поглощала собой каждый сантиметр пещеры до тех пор, пока я не уперлась головой в потолок.

– Кремер, прошу тебя!

Страх вернулся. Не знаю, что он задумал, пытаясь отомстить мне за огонь. Судя по всему, решил меня утопить. Умом я понимала, что чародеи на такое не способны, но мои надпочечники и адреналин в крови заверяли меня в обратном. Я задрала голову так, что губы прислонились к своду пещеры, я начала жадно глотать остатки воздуха, но вскоре и этого стало недостаточно. В полнейшей темноте погруженной в воду мне только и оставалось, что принять свою участь. Вероятно, Кремер все же применил какое-то заклинание. Я продолжала думать о том, что это дело рук мстительного чародея. Но кто может рассуждать в такой ситуации здраво?