С нетерпением жду твоего приезда. Надеюсь на скорую встречу. Я понимаю, что девушке не скромно писать такие откровенные письма, но ничего не могу с собой поделать. Как всегда, целую и благословляю тебя. Твоя Бруна».
Вюрцбург. Бруне от Людвига.
«Здравствуй, моя фрейлейн. Ты даже не представляешь, как нерасположение твоего отца к нашим отношениям меня расстраивает. Не вижу другого выхода, как отсылать все письма на свой же адрес в Вюрцбург, с пометкой для своего слуги и моего верного друга детства, который надеюсь, будет передавать тебе мои письменные послания из рук в руки. У меня небольшая задержка с приездом, что очень сильно огорчает меня; но ничего не поделаешь. Отец так же требует от меня немедленного приезда для принятия командования над выделенной мне дивизией. И зачем только он заключил этот договор? Надеюсь, что война продлится недолго. Хотя я не понимаю, почему наши воины должны будут сложить головы на чужих полях сражений. Но, не будем о политике. Лучше жди моего возвращения и молись, чтобы ещё, какие неотложные дела не задержали меня в пути. Люблю и целую, твой Людвиг».
Ашаффенбург. Людвигу Карл Августу от любящей Бруны.
«Пишу тебе милый, а сама чуть не плачу. Ну как можно было так поступить? Я о своём отце. Впрочем, ты же ничего ещё не знаешь. На днях наше поместье посетил один человек. Я думала, он приехал к отцу по своим каким-то делам, но, к сожалению ошиблась. Оказывается, отец решил выдать меня замуж за князя Шварценберга, который оказался намного старше меня. Он-то и заказал мой портрет. Так что вот для кого я на самом деле столько времени позировала. Это было просто ужасно, когда отец представил нас друг другу и объявил о своём решении. А как же я? Почему никто не спросил моего желания? Не знаю, что и делать. Князь гостил у нас больше трёх дней, но, слава Богу, получил какое-то важное письмо, нашедшее своего адресата в нашем имении и заставившее его уехать по очень важным делам на неопределённый срок. В спешке он даже не успел забрать мой портрет, за который сам же и заплатил художнику немалые деньги. Но он обещал вернуться! Видел бы ты, как этот старик смотрел на меня. Его мерзкий липкий взгляд не вызывал у меня ничего кроме отвращения. Прошу тебя, милый, поторопись, иначе случится беда. Жду, люблю и скучаю, твоя Бруна».
Вюрцбург. Бруне от Людвига.
«Здравствуй, моя милая. Был поражён твоим последним письмом. Я прекрасно знаю двоюродного брата этого князя. Он сражается на войне и имеет очень высокое положение при дворе. О чём думает твой отец? Они же противники его взглядов. Но не расстраивайся, я уверен, что раньше, чем закончится вся эта свара на границе с Саксонией, он не приедет. Я же выезжаю немедля. Отец прислал уже за мной представителей, но я их уговорю заехать в Вюрцбург, а когда всё закончится, поселюсь здесь навсегда. Никто не посмеет тебя отнять у меня. Извини, нужно бежать, за мной пришли. Жди, скоро приеду. Твой навсегда, Людвиг».
2 глава
Прекрасное весеннее утро застало Брунгильду фон Вебер в тот момент, когда в открытые окна её спальни ворвался громкий звук стука копыт и ржание лошади. Открыв веки и потянувшись, она с большой неохотой встала с кровати и подошла к окну.
Повеяло свежескошенными травами с ближайших лугов и ароматом цветов, растущих вокруг дома. Посмотрев вниз, девушка увидела мужчину в дорожном плаще и своего отца. Они поприветствовали друг друга и прошли в дом.
Брунгильда распахнула оконные рамы и сделала несколько глубоких вдохов. Чистый лечебный воздух полностью прогнал из неё остатки сна. Позвонив в маленький серебряный колокольчик, она подошла к большому платяному шкафу и распахнула его дверцы.
В этот момент в спальню вошла служанка, молоденькая девочка, ровесница Брунгильды.
— Звали госпожа? — спросила она.
— Помоги мне одеться Линда, — попросила её девушка, выбрав одно из множества других платье и протянув его своей служанке.
— А что за господин приехал в наш дом, ты случайно не знаешь? — поинтересовалась у своей служанки фрейлейн, когда снимала ночную сорочку.
— Кажется, он привёз какое-то послание для вашего отца, — ответила служанка, помогая хозяйке. — Они в гостиной. Кстати, вы опять выбрали платье без каркаса. Поедете сегодня верхом?
— Да, хочу немного развеяться, — ответила девушка и тут же задала встречный вопрос. — Не приносили ли для меня писем?
— Ой, чуть не забыла, — сказала служанка, ударив себя слегка по голове, и вынула из кармана своего сарафана сложенный листок бумаги.
Брунгильда взвизгнула от радости и чуть ли не силой вырвала заветное послание из рук служанки. Развернув дрожащими руками свёрнутую несколько раз бумагу, она быстро прочитала её содержимое и, прижав письмо к груди, закружилась со звонким смехом по комнате. Провальсировав мимо клавесина, она даже смузицировала на нём какую-то романтическую мелодию.
— Вот с чего нужно было начинать Линда, — размахивая листком бумаги, весело сказала девушка.
Наконец, Брунгильда остановилась напротив зеркала туалетного столика и стала себя в нём рассматривать. «Немного растрёпана, ну и что же. Так мне даже лучше. Всё равно, делать причёску, уже нет времени».
Из зеркала на неё смотрело отражение красивой молоденькой девушки с белыми волосами, длинной шеей, голубыми весёлыми глазами и чуть вздёрнутым носиком. На её тонких губах играла загадочная улыбка.
— Прикажи Генриху подготовить и вывести к парку мою лошадь, — попросила девушка свою служанку, когда была полностью одета.
— Как? — удивилась Линда. — Вы не позавтракаете?
— Пока нет, — ответила фрейлейн. — Вернусь с прогулки, тогда и поем.
— Ваш отец может это не одобрить. Тем более, вы же знаете, как он относится к вашим прогулкам верхом.
— Ах, дорогая, не доставай хоть ты меня с утра пораньше, — отмахнулась от замечаний служанки девушка. — Я сама знаю, что мне делать. А что до отца, то ты же сама сказала, что он сейчас занят.
— Извините госпожа, — ответила служанка, присев в лёгком реверансе.
— И брось свои штучки, — одёрнула её девушка. — Мы не при дворе. Будь проще.
— Как скажете госпожа, — ответила служанка и покинула помещение, застучав башмачками по коридору.
Брунгильда ещё немного покривлялась возле зеркала и тоже вышла из спальни. Она тихонько прошла по коридору до лестницы и, поглядывая вниз через перила, стала спускаться. Ей очень хотелось остаться незамеченной для своего отца, который действительно находился в гостиной и с кем-то негромко разговаривал.
Стараясь не хлопать дверью, девушка выскочила во двор и побежала вдоль дома до начала утопающего в зелени парка. Здесь она остановилась и стала ждать. Через минуту показался человек, ведущий под уздцы белоснежную лошадь.
— Ну, сколько можно ждать, — нетерпеливо топнув ножкой в изящном сапожке, сказала Брунгильда, выказывая тем самым своё недовольство из-за долгого, как ей показалось, ожидания.
— Простите госпожа, — извинился мужчина, помогая девушке запрыгнуть в седло, — но я начал запрягать Бесси сразу, как Линда мне передала вашу просьбу.
Как только он отдал ей маленький хлыст, девушка слегка ударила им свою лошадь и быстро помчалась по парковой дорожке вглубь парка, почти сразу исчезнув за сочной зеленью вековых, могучих деревьев.
Брунгильда с самого раннего детства обожала езду верхом. Она являлась её излюбленным увлечением. Не считая, правда, чтения книг; а именно, рыцарских и любовных романов.
Переехав небольшой мостик и свернув на узкую заросшую тропу, уже через десять минут, девушка выехала из парка и поскакала на своей лошади по огромному лугу, покрытому сочно-зелёной травой. Взобравшись на небольшой холм, она, наконец, натянула узды своей лошади и остановилась.
Это было её любимым местом для отдыха. Отсюда открывался шикарный вид. С одной стороны пологий луг упирался в голубую змейку небольшой речки, маленький приток Майна, а с другой, простирался до самого парка. Высокие деревья парка колыхались от ветра и своими ветвистыми густыми кронами напоминали бушующие волны зелёного океана, над которым были видны шпили собора Святого Килиана и башни крепости.
