Так, после трёх с половиной недель утомительного морского похода я вновь оказался в Европе, где через какое-то время успешно устроился преподавателем в известный университет. Зато благодаря своей новой книге по ботаническому описанию тропических ядовитых и лечебных растений, я познакомился с Луи Бертолле, профессором, доктором и членом Парижской Академии наук. Его очень заинтересовала моя работа, в которой были размещены рисунки этих лекарственных трав, сделанные моей рукой, классификация растений, их точный ореол произрастания и даже выведенные мной некоторые химические формулы их состава. Правда, признаюсь, что всё же использовал в своей книге научную систематику растительного мира по дифференциации Линнея. Именно эта моя работа и послужила поводом включить меня в египетскую экспедицию Боанапарте. Ну и конечно мой научный нейтралитет к создавшемуся тогда военному положению, а так же хорошее знание французского языка. Ведь книгу-то наш университет издал полностью на латыни, как я её и написал, и профессор не догадывался о моей истинной национальной принадлежности.

— Как!? Как вам это удалось!? — восхищённо поинтересовался принц. — Послушать вас, так вы объездили весь мир!

— Гораздо меньше даже его половины, — улыбнувшись, ответил Штанц. — А что вас так удивляет или наоборот, восхищает?

— Просто однажды мне довелось услышать невероятную историю об этой самой знаменитой экспедиции Наполеона, — с искоркой в глазах, пояснил принц. — А с вами, вот лично с вами, не случалось там загадочных происшествий?

По лицу Людвига было видно насколько он возбуждён. Словно какая-то мысль или догадка, внезапно вспыхнувшая в его голове, теперь не давала ему покоя.

— Нет-нет, — резко запротестовал Штанц. — Только не в Египте. Да и мало ли каких легенд навыдумывают люди. Им лишь бы излить свои фантазии. Ведь даже у моего дома есть тайна, которую при желании можно тоже предать огласке.

— А где вы остановились? Я, видите ли, писал лишь приглашение, а уж знать место жительства адресата, обязанность моих подданных и посыльных. Хотя я уверен, что такую экстраординарную личность они разыскали без труда. Ведь о вас весь город наслышан.

— Мне принадлежит теперь всё имение фон Веберов. Уж Вам-то, Ваше Высочество доподлинно должно быть известно, кому этот особняк принадлежал до меня.

Ни Вагнер, ни его жена не поняли намёков Штанца и поэтому лишь растерянно улыбнулись.

Принц же, заметив на себе пристальный, прожигающий взгляд доктора, побледнел и как-то сразу поник. Больше он не заострял внимание Штанца на его египетских приключениях и ни о чём не спрашивал, словно вовсе потеряв к доктору интерес. Только лоб принца теперь избороздили глубокие задумчивые морщины, а в глазах загорелась бесконечная и меланхолическая тоска.

24 глава (окончание)

— Но какое отношение хрусталь имеет к предсказаниям? — поинтересовался герр Вагнер, нарушив длинную неловкую паузу и видя, что принц как-то задумчиво теперь молчит.

— Да самое прямое отношение, — ответил Штанц, взмахнув рукой, словно обрадовавшись тому, что тема их разговора вернулась в прежнее русло. — Только уж извольте сами увидеть своё будущее, и избавьте меня на этот раз от объяснений, ибо их вы не получите.

Доктор Штанц подошёл к фрау Вагнер и поднёс ей на небольшое расстояние от её глаз хрустальный светящийся набалдашник своей трости.

— Теперь, внимание, фрау, — сказал он, — очистите свои мысли и всмотритесь в этот магический кристалл. Он сам решит, что вам показать и постарается ответить на все ваши вопросы.

Женщина замерла и устремила свой взор на кристалл. Поначалу она не видела в нём ничего особенного, но спустя какое-то время, стала ощущать, как из кристалла в неё перетекает какое-то тепло. Постепенно это тепло заполнило всё её тело и налило его такой невыносимой тяжестью, что она не могла уже пошевелить ни руками, ни ногами.

В блеске хрусталя она увидела появившуюся радугу, играющую волнообразно всеми цветами сразу. Глаза женщины расширились, рот приоткрылся, дыхание участилось.

Вагнер и кронпринц внимательно наблюдали за изменениями на её лице. Прошла минута, другая. Дыхание женщины всё учащалось. Наконец её взгляд начал меняться, словно она испытывает неприятные эмоции. В какой-то момент зрачки женщины увеличились, из глаз потекли слёзы и, резко вскрикнув, она отвернулась от кристалла, закрыв лицо ладонями обеих рук.

— Нет-нет, больше не надо, — надрываясь и сотрясаясь от рыдания, негромко проговорила женщина.

Доктор выпрямился и убрал свою трость в сторону.

— Надеюсь, это того стоило и вы, наконец, удовлетворили своё любопытство, — сказал он грозно и посмотрел на её мужа.

— Даже не пытайтесь, — отодвигаясь и отмахиваясь руками, словно от внезапно налетевшего роя диких пчёл, произнёс герр Вагнер. — Уж я-то точно не стану узнавать свою судьбу, и не интересуюсь тем будущим, которое мне осталось прожить.

— Правильно, лучше не знать своей судьбы, а также времени и причины своей смерти, которая неизбежно рано или поздно придёт к каждому из нас, а дожить отведённый срок в неведении, зато спокойно, — сказал доктор, и, прочитав по взгляду кронпринца такое же желание, занял за столом своё место.

Вагнер подошёл к жене. Взяв её за трясущиеся плечи, он посмотрел сначала на Штанца, а затем повернулся к кронпринцу.

— Может быть, стоит, закончить сегодняшний ужин? — вежливо предложил он.

— Кажется, вы правы, — мгновенно поддержал высказывание Вагнера кронпринц. — Прикажу немедля собирать со стола. И если моим гостям будет угодно остаться, то комнаты для них уже подготовлены.

— Ах, вы слишком любезны, милый принц, — поднимая голову и утирая слёзы, сказала женщина, встав из-за стола вслед за своим мужем.

Чуть позже встал и кронпринц. Он был так потрясён увиденным, что даже не придал значения тому, что доктор Штанц в нарушение этикета продолжал ещё какое-то время сидеть за столом, на котором уже почему-то отсутствовал серебряный портсигар, и смаковал очередной бокал с белым вином. При этом на губах его играла кривая и наглая ухмылка.

25 глава

Теперь же восполним пробел между светским приёмом в доме доктора Штанца и его ужином в резиденции с самим кронпринцем Баварии. Вернёмся к одному из наших главных героев, отставному солдату Маркусу Фаберу.

На этот раз, с приходом рассвета, его ночные страхи не растворились в лучах восходящего зимнего солнца. То, что он видел ночью настоящее привидение, у него больше не оставалось сомнений.

Управляющий и прибывшая прислуга, должны были быть заняты весь день последними приготовлениями к вечернему приёму гостей, поэтому Маркус очень надеялся на некую свободу действий. Он был убеждён, что сегодня о нём никто и не вспомнит.

Выйдя во двор и увидев чистое нежно-голубое небо, он обрадовался ещё больше. Отсутствие осадков освобождало его от ещё одной ненавистной обязанности, расчищать двор и дорожки от снега, а со ступенек парадного входа в особняк соскребать наст от обуви и неминуемой корки льда. Даже бывалые старожилы говаривали, что последний раз такая крепкая зима была в этих краях лет сорок назад.

Позавтракав и наполнив кадки, свежей водой, он отправился в ближайшую рощу за хворостом. Какого же было его удивление, когда он вновь обнаружил свежие волчьи следы. Несмотря на слежавшийся снег, отпечатки этих опасных лесных хищников были повсюду.

Будучи не из робкого десятка, во время сбора дров и хвороста Маркус всё же иногда опасливо озирался по сторонам и ни на секунду не выпускал из своих крепких рук большого топора. Однако спокойствие кобылы и ясный погожий денёк вселяли в него уверенность и повышали храбрость.

Большое сожаление и удивление вызывало иногда у Маркуса отсутствие собак в доме Штанца. Ведь пара каких-нибудь крупных барбетов или пинчеров заранее могла бы предупредить его о приближении диких хищников. Да и вообще отвадить волков от посещения усадьбы своими собачьими следами и метками.