— Конечно-конечно, — ответил герр Хорьх, — как только вы будете завтра готовы, я закажу фиакр и съезжу с вами туда. Хотя, любой возница на площади знает, где находится поместье фон Веберов.

— Но с вами, будет всё же сподручней, — сказал гость, кладя на стол золотую монету.

— Ах, можете не сомневаться, он с вами съездит, — заверила гостя хозяйка, молниеносно хватая со стола монету, и многозначительно смотря на мужа. — Не правда ли, Георг?

— А? — облизнув губы, переспросил её мужичок, которого она назвала Георгом. — Ну да, конечно-конечно, — пробубнил он, проследив жадным взглядом, как монета скрылась в кожаном мешочке на поясе жены.

— А теперь позвольте проводить вас в вашу комнату, — сказал он, вежливо обращаясь к гостю, когда женщина отошла от стола, унося в своих руках грязную посуду.

— Нет-нет, — отказался гость, — не беспокойтесь. Я ещё хочу проверить сохранность своего багажа. Путь, видите ли, был неблизким, а дорога очень ухабистой, а у меня в поклаже, как я уже сказал, имеется много хрупких и дорогих вещей. Так, где вы его оставили?

— Во дворе, — ответил хозяин. — Пройдите в ту маленькую дверь в гостиной, за ней находится коридор и выход на улицу.

Больше ничего не сказав, гость вытер салфеткой губы и направился в указанном направлении. На улице было уже очень темно. Внутренний двор дома представлял из себя колодец, окружённый тремя соседними строениями и большими общими въездными воротами с аркой, за которыми по-прежнему разрывались городские бездомные псы.

Небо было ясным и засыпано мириадами звёзд. Гость ступил на довольно грязный двор и, не обращая никакого внимания на собачий гвалт, направился к своему экипажу. Поднявшись на место кучера, он стал осматривать огромный дорожный ящик, привязанный цепью к крыше дормеза.

Вдруг, внизу кто-то запищал, словно замёрзший голодный щенок и из темноты показалась сгорбленная фигура слуги. Однако доктор резким жестом руки приказал слуге удалиться и тот опять скрылся во тьме.

Оглянувшись по сторонам, мужчина приложил к ящику своё ухо. Так, он простоял ни меньше минуты, пока, вдруг, его внимание не привлекло какое-то движение за окном дома, в сторону которого был обращён его сосредоточенный боковой взгляд.

Он резко выпрямился и внимательно всмотрелся в это окно. Доктору показалось, что за чёрным стеклом шевельнулась портьера. Однако сколько он ни вглядывался, ничего рассмотреть не удалось; больше никакого движения там не возникало.

Мужчина спрыгнул с козел и направился в дом, так и не узнав, что из-за только что опущенной плотной портьеры выходящего во двор окна за ним следил хозяин жилища. Тяжело дыша и вытирая со лба пот, он наблюдал за гостем до тех пор, пока тот не исчез за входной дверью его дома.

2 глава

На следующий день, когда солнце уже окончательно прогнало ночную тьму и коснулось своими золотистыми лучами высоких шпилей собора Святого Килиана, к одному из домов города подъехал фиакр. Как только в него сели двое мужчин фиакр сорвался с места и помчался по узким мощёным улочкам Вюрцбурга в неизвестном направлении, ещё долго сопровождаясь целой армией местной собачьей братии. В фиакре сидели, представленный ранее доктор Штанц и хозяин его временного жилья Георг Хорьх.

На протяжении всей поездки герр Штанц не проронил ни слова. В маленькое дверное оконце кареты он задумчиво и с большим интересом рассматривал мелькающие перед ним достопримечательности города, положив кисти своих рук на набалдашник огромной трости.

После получасовой езды фиакр, наконец, выскочил из тесного мегаполиса, и прямая лента дорожного полотна резко завилась змейкой между раскинувшихся с обеих сторон волнистых полей. Покрывающий нивы жёлтый ковёр скошенной травы предвещал наступление скорой осени.

Неожиданно фиакр сделал резкий поворот и ухабистую гравийку, плавно пошедшую на подъём, начали подпирать заросли кустарников. Между их оголённых ветвей, где-то вдалеке, замелькали кресты погоста. Стали всё чаще появляться деревья, которые постепенно уплотнились, и, сплетаясь своими корявыми кронами над узкой каменистой дорогой, превратились в аллею. Затяжное восхождение вскоре заставило несчастную старую кобылу хрипеть от усталости. Проехав ещё немного, карета сначала замедлила ход, а потом и вовсе остановилась.

Выйдя из экипажа, мужчины увидели перед собой большой особняк, стоящий на холмистой возвышенности долины и окружённый прекрасным парком. Само здание и участок не выглядели такими уж сильно запущенными.

— По-моему неплохо, — высказал своё мнение, сопровождающий доктора герр Хорьх. — Только стоит немного потрудиться в саду, и открыть эти ужасные ставни. А ещё, хорошо было бы пройти внутрь, только, к сожалению, для этого нужно получить разрешение и ключи.

— А у кого взять ключи и получить разрешение на осмотр дома? — тут же поинтересовался доктор.

— Раз дом и место его расположения вас устраивают, можно проехаться до маклерской конторы нашего округа, в которой должен храниться весь реестр документов на недвижимость города. У них есть и агент и нотариус. Правда до недавнего времени их контора подчинялась епископату, но будем надеяться, что этот дом ещё не перешёл во владения нашей Вюрцбургской церкви. Ведь у бывшего владельца усадьбы не осталось никаких наследников. Я сам когда-то оформлял там кадастровую карту на свой участок. Думаю, у них же хранятся и ключи от ворот.

— А вы можете это сделать без меня? — спросил его вежливо мужчина, не прерывая осмотра усадьбы. — Съездите, пожалуйста, в эту контору, сообщите там о потенциальном покупателе, и привезите сюда ключи. Я же пока прогуляюсь и осмотрю окрестности. Не возражаете?

— Ну что вы, герр Штанц, — ответил своему спутнику мужичок и при этом многозначительно кашлянул. Однако доктор уже вытащил из внутреннего кармана пиджака несколько монет и протянул их на раскрытой ладони своему провожатому.

Выхватив монеты, герр Хорьх назвал кучеру адрес и быстро скрылся в громыхающем фиакре за поворотом дороги. Герр Штанц сначала проводил его долгим взглядом, а потом развернулся и зашагал вдоль высокой ограды изучать прилегающую к дому территорию.

Как оказалось, места здесь были довольно глухими. Что находилось за усадьбой, доктор не видел, но перед ней возвышались сплошные холмы, покрытые высокими деревьями, успевшими окраситься в яркий предосенний наряд, что было очень странным и необычным для конца августа. Усадьбу от долины отделяла только узкая дорожная колея, которая шла параллельно с оградой. И насколько хватало обзора, больше не было видно ни одного жилого дома или постоялого двора. Лишь за лысым бугром, за которым скрывалась дорога в город, торчали высокие шпили главного Вюрцбургского собора.

Упёршись в непроходимые заросли лещины, в которых исчезала ограда, доктор направился обратно. Вернувшись к воротам, он не пошёл в другом направлении, а стал с любопытством рассматривать экстерьер особняка.

Дом был правильной прямоугольной формы, на очень высоком фундаменте с неотёсанных камней. Из пологой четырёхскатной крыши торчали несколько печных труб, обрамлённых медными остроконечными зонтами. Пара флюгеров воткнутых по краям конька жалобно поскрипывали, вращаясь на длинных заржавелых игольных штоках, указывая направление ветра геральдическими флажками и пиками. Кое-где по каменному фасаду, стилизованному гладкими рантами в духе эпохи возрождения, вился разросшийся плющ. Над парадным входом с огромным крыльцом и массивной каменной лестницей, имелся балкон с балюстрадой, который поддерживали монументальные колонны, обвитые всё тем же растением. Арочные окна окаймляли декоративные элементы. Под широкими карнизами прилип затейливый орнамент на греческий мотив. Всюду чувствовалась идеальная нотная симметрия раннего ренессанса. В целом, вид у этого жилища был респектабельным даже несмотря на небольшое запустение. На территории участка, за особняком, доктор заметил ещё один домик, совсем небольшой, предназначавшийся скорей всего для проживания прислуги или гостей. Однако он чётко повторял архитектуру главного здания и выглядел как ребёнок, унаследовавший все основные черты своего родителя.