— Поговорим об этом доктор чуть позже, — задыхаясь от стыда и гнева, проговорила фрау, интенсивно обмахиваясь веером. — Лучше поведайте нам о себе.
Нечастная женщина, просто уже не знала, как отвести от себя десятки впившихся в неё глаз.
Штанц криво улыбнулся, вздохнул и продолжил:
— Меня нашли в пустыне бедуины и решили продать на невольничьем рынке в Мемфисе. Там я и был куплен одним из лучших учеников великого Альтотаса. Он же пристроил меня в закрытую спецшколу для богатых и одарённых детей. Но я должен был быть там лишь помощником. Однако когда мне было восемь или десять лет Ашарат обратил внимание на мои способности в изучении наук, заметив, как много я читаю и с какой лёгкостью пересказываю потом всё прочитанное. И он перевёл меня из рабов в статус учеников, внеся за моё обучение крупную сумму. После этого я смог полностью посвятить себя наукам.
Нас было не много, но все мы шли по одному пути. Пока не достигнув примерно шестнадцатилетнего возраста, каждый из нас не выбрал именно своё направление в жизни. Потому что нельзя оставаться гением и познать досконально все науки мира разом. Иначе ни в одной из них ты так и не преуспеешь.
Я выбрал медицину и посвятил себя изучению человеческого тела, его строению и внутренним органам. Уже первые заметные шаги на этом поприще я сделал после битвы в Фивах. Мои успехи были неоспоримы. Меня заметили, мне доверяли. Вскоре, я стал придворным лекарем.
— Скажите, о какой битве вы говорите и какому королю служили? — поинтересовался у доктора, вдруг, Фридрих Брудер.
— Я имел в виду Третью Священную войну, начавшуюся между фокейцами и фиванцами, — ответил с серьёзным видом доктор. — Извините, что не пояснил сразу.
— Доктор, вы нас опять мистифицируете, — улыбаясь, заметила молодая фрау с красивой высокой причёской на голове. — Ну не могли же вы столько прожить.
— Я ведь прожил не одну жизнь фрау Брудер, а несколько, — с лёгким поклоном головы, ответил ей Штанц. — Впрочем, как и большинство из сидящих людей за этим столом.
Наступила молчаливая пауза. Глядя на своих гостей, доктор про себя отмечал, кто действительно верил его словам, а кто относился ко всему сказанному им, как к обычному розыгрышу, считая, что хозяин просто хочет поразвлечь их подобными рассказами.
— Но, похоже, историю вы знаете хорошо, — заметил один пожилой человек.
Это был Герр Стилиус, являющийся ректором Вюрцбургского университета.
— Как и любой человек, знающий историю своего времени, — заметил Штанц.
— Продолжайте доктор, — попросил кто-то из молодых гостей. — Продолжайте.
Штанц усмехнулся и, сделав глоток вина продолжил:
— А что продолжать? После того как я стал придворным лекарем, я создал свою собственную лабораторию и получил доступ к древним манускриптам, хранящимся в фиванской библиотеке. Там я стал изучать работы великих древних мужей, посвятивших себя науке и открывших за свою жизнь десятки законов природы. Благодаря этим трактатам и моим личным открытиям в фармакологии, я начал создавать собственные снадобья и лекарства, большинство которых, были очень действенны в излечении сотни разных недугов. Но всё же, из-за начавшейся опять войны и постоянных распрей, основным моим направлением стала тогда хирургия. Хотя, чуть позже, после долгих скитаний по миру, женившись и вернувшись в земли Египта уже с супругой, я начал создавать одно единственное, универсальное, помогающее людям сразу от всех болезней, снадобье. Или даже вернее сказать эликсир. Эликсир жизни и вечной молодости. Но, к сожалению, тогда мне это не удалось. Очередной поднявшийся вихрь войны и смена правлений, опять не дали мне завершить начатое дело до конца. На земле я перевоплотился только спустя несколько столетий. Здесь заново пришлось постигать забытые мной законы этого мира. Долго учиться. Потом, целое десятилетие я потратил на путешествия по миру. Ведь ни один университет не даст того багажа знаний, которые я получил в странствиях. А осев в Европе, постепенно стал возвращаться к научной работе. Но судьба и провидение сделали очередной вираж, и вскоре почти вся Европа оказалась под гнётом французской экспансии. А мне пришлось вновь покинуть свой кабинет и свою лабораторию и опять начать практиковать хирургию.
— А теперь? — поинтересовался кто-то из гостей.
— Теперь? — доктор Штанц нахмурился и пространно посмотрел в пустоту. — Теперь, я к этому близок как никогда.
— И вы действительно верите в то, что можно создать подобное лекарство? — с серьёзным видом спросил у него доктор Брудер.
— Сколько Богом назначено от рождения, прожить, столько человек и проживёт, — заметила пожилая фрау Диммар, перекрестившись.
— По мне так, вы поступили очень неосмотрительно, доктор, не пригласив на ваш раут преподобного отца Густава, — добавил кто-то из гостей. — Тогда наша беседа приобрела бы совсем другой поворот.
Штанц внимательно осмотрел всех тех, кто высказал своё мнение и, медленно покручивая на мизинце кольцо с большим бесформенным камнем, спокойно ответил:
— Конечно, геррен и фрау, существовать вечно, человеческое тело не может, ибо у любого из нас есть свой биологический предел. Да и развитию человеческой цивилизации, почти наверняка, вследствие этого, уже давно пришёл бы конец. Но продлить жизнеспособность наших внутренних органов и тканей и заставить их какое-то время обновляться, вполне возможно. Когда-нибудь, человечество обязательно этого добьётся, не рассуждая при этом ни о каких высоких материях, ни о боге. Просто сделает это благодаря будущим достижениям науки! Я уверен!
Сделав паузу, Штанц глотнул вина и так как все сидели молча и смотрели на него, продолжил свою речь:
— И почему бы мне не стать пионером на этом поприще? Я шагну дальше, чем мои современники, — тут он бросил свой взгляд на герр Менгера, — и создам первое и пока единственное лекарство от болезней и ранней старости. Мои опыты и эксперименты доказали, что наше тело может прожить гораздо дольше, чем живёт человек сейчас. И мой эликсир будет способствовать обновлению наших тканей, и очищать нашу кровь от загрязнений пищевых распадов, продлевая нам жизнь и избавляя нас от болезней ещё долгие-долгие годы; после того, когда мы уже давно могли бы умереть.
— Вы хотите сказать, что мы стареем и умираем только из-за того, что потребляем пищу? — вопросила любопытная молодая фрау. — Но от голода мы ведь тоже умрём. Так что же, нам питаться одним воздухом?
— Парадокс, не правда ли, — ответил Штанц, скривив губы и взметнув бровь. — И я вас сейчас удивлю ещё больше, если скажу, что так необходимый нам для дыхания воздух, нас же в итоге и убивает.
— Ну, это, знаете ли, слишком, — возмутилась фрау, глубоко вздохнув, словно пытаясь убедить себя и остальных гостей в том, что Штанц неправ.
Но резко взглянув на него, она получила от доктора лишь неоднозначный ответ:
— Позвольте мне обойтись без излишних и сложных объяснений, фрау.
— Но, человеческое тело лишь темница, в которой душа томится и жаждет освобождения, — возразила фрау Диммар. — А вы хотите оставить её в заточении как можно дольше. По-христиански ли это?
— Просто, похоже, доктор решил бросить вызов самому Создателю, — усмехнулся герр Менгер. И добавил, качая наигранно головой: — Ах, мечты, мечты!
— А жить без мечты, это всё равно, что и не жить вовсе, — резко парировал Штанц. — Ну что же, тот, кто посчитает, что ему продлевать свою жизнь не нужно, пусть и не употребляет сей эликсир. Но тому, кто захочет, решит, что он ещё многое здесь не успел и не закончил все свои дела на земле, подобное лекарство можно будет принять лишь раз, и сколько оно станет воздействовать на его органы, будет тоже зависеть только от него самого. Я имею в виду индивидуальные особенности каждого человека и то, какой образ жизни он ведёт, — пояснил доктор, даже не посмотрев на герр Менгера. — Так что в любом случае выбор за вами, продлевать ли вам ещё свою биологическую жизнь или же нет.
— По мне так, жить вечно гораздо страшнее, чем вовсе не умереть, — задумчиво сказал молодой доктор Брудер, и, покрутив бокал с вином в руках, одним глотком осушил его. — Я бы выбрал второе и ни за что не испил из чаши вашего чудо-лекарства, даже если узнал, что скоро умру. Pallida mors pulsat aequo in casis, in pauperes et in castella regum. (Бледная смерть одинаково стучится как в хижины бедняков, так и в замки королей лат.)
