Так Брюмер просидел минут пять, ничуть не смущаясь, что к нему так никто и не подошёл, потому как хозяева, вообще могли уже лечь спать. Но тут за небольшим прилавком открылась дверь, и показался высокий, худой и лысоватый, пожилой мужчина. Он прошёл мимо Брюмера, словно его и не было, и завернул в самый тёмный угол, где сидел неопознанный посетитель.

— Ну, что дружище, — обратился посетитель к пожилому человеку, — вы поменяли моих лошадей?

— Да, поменял, — ответил тот.

И хоть Брюмер не видел говоривших людей, но всё же отчётливо слышал их, даже несмотря на то, что речь они вели достаточно тихо.

— Хорошо, — похвалил его посетитель, — ловкий у вас мальчонка. Вам стоит подумать о том, чтобы пристроить его ко двору. Ну, хотя бы пока солдатом. У меня есть связи, и я легко могу это устроить.

— Благодарю вас, господин, — отозвался мужчина, судя по всему являющийся хозяином постоялого двора, — но двое моих сыновей уже служат Его Величеству. А без Аджида, мне будет тяжело вести хозяйство. Моя жена тоже уже весьма немолода и нам без сына станет невозможно содержать гостиницу и харчевню.

— Тогда, любезный Абрахам, — обратился посетитель к мужчине по имени, — возьмите от меня дополнительное вознаграждение.

И Брюмер чётко услышал звон посыпавшихся на стол монет.

— И наймите себе на эти деньги деревенских ребят, которые станут вам помогать вести ваше хозяйство. Да не забудьте вашего знаменитого местного кузнеца, который так быстро и умело, выполнил мой заказ; сковал решётки на окна моей кареты и установил запоры на её дверцы.

Молодой человек услышал, как со стола сгребают деньги.

— Благодарю вас, господин. Вы очень щедры и внимательны, — рассыпался он в любезностях. — Завтра же утром от вашего имени отблагодарю нашего кузнеца. А когда вы изволите отбыть? Утром или днём?

— Отдохну пару часов и в путь, — ответил посетитель. — У меня поджимают сроки. Итак, я здесь задержался.

— Как вам будет угодно, — сказал хозяин. — Ваша комната ждёт вас. Та же самая, что и в прошлый раз, — уточнил он.

На этот раз посетитель ничего не ответил. Громко выпив содержимое кружки, он встал со своего места и быстро покинул харчевню. Брюмер проводил его внимательным взглядом и так как тот вновь был повёрнут спиной, то так и не смог опознать, кто это был. Хотя голос, походка и огромная трость, на которую посетитель опирался, показались ему очень знакомыми.

— Желаете что-нибудь заказать? — обратился к Брюмеру вышедший из-за угла хозяин харчевни.

И как бы молодому человеку не хотелось броситься вслед за вышедшим посетителем, от еды он не смог отказаться. Голод и жажда уже давно мучали его. Пришлось заказать поздний ужин из всего что имелось; похлёбки, жареной курицы и местного ячменного пива.

— Только я не могу предоставить вам комнату, так как свободных у меня сейчас нет, — сказал хозяин, когда пришёл за оплатой. — Но вы можете переночевать на сеновале возле конюшни. Там есть отлично слежавшаяся солома. Думаю, вам и тому офицеру, который только что вышел, будет там просторно и удобно. А за сон на соломе я с вас не возьму ни крейцера. Тем более что утром вам всё равно придётся перед дорогой подкрепиться, — хитро сощурившись, закончил свою речь пожилой мужчина.

Добавив ещё монету за то, что он накормит свою лошадь (на её смену у него уже просто не было денег), Брюмер устало покинул харчевню. Спать он, конечно же, не собирался, хотя и очень хотелось. Молодой человек опасался, что пропустит ранний отъезд заинтересовавшего его посетителя, поэтому интуитивно догадываясь, что самый большой экипаж во дворе принадлежит этому человеку, направился прямиком к нему.

Огромных размеров карета стояла посреди двора, занимая чуть ли ни всё его пространство. Темнота стояла такая, что молодой человек, не опасаясь быть увиденным, подошёл к ней и заглянул в окошко одной из дверей, но, правда, ничего не увидел. Его последние сомнения на счёт незнакомца стали рассеиваться тогда, когда он обнаружил на окнах кованые решётки, а на дверях внешние замки. Уж очень этот экипаж подходил под описанную отцом Густавом карету.

Любопытство взяло верх, и молодой человек, осторожно отодвинув засов одной дверцы, заглянул внутрь кареты. Там было темнее, чем снаружи, поэтому пришлось из огнива высечь сноп искр и зажечь трут. Его дрожащий оранжевый огонёк осветил пустое пространство. К большому сожалению Брюмера, в карете никого не оказалось. Единственное, что его очень смутило, так это весьма небольшое внутреннее пространство огромного снаружи дилижанса.

Когда изношенный трут погас и затлел, а Брюмер собирался уже раздуть огонь заново, во дворе вдруг раздалась чья-то осторожная поступь. Испугавшись, что его застанут за непристойным занятием, осмотром чужого имущества, молодой человек быстро запрыгнул в карету и захлопнул за собой дверь. Тут же заржали лошади, и карета несколько раз качнулась.

«Видно кто-то решил проверить свой экипаж», — подумал Брюмер, осторожно заглядывая в окно. Но из-за кромешной темноты никого не было видно. Хотя и ощущалось чьё-то присутствие снаружи. Этот кто-то похлопывал фыркающих и бьющих копытами лошадей и ходил вокруг экипажа, словно действительно осматривал его со всех сторон. Брюмер вжался в сиденье кареты и затаил дыхание, опасаясь, что человек распахнёт её дверцу и увидит его.

Конец репутации инспектора! Конец его непогрешимости перед обществом, которому он служит!

Слух молодого человека так обострился, что ему даже стало мерещиться, будто кто-то скребётся за стенкой кареты. Наконец хождение снаружи прекратилось, лошади успокоились, и Брюмер немного расслабился. Однако шорох за стенкой повторился ещё раз и опять привлёк к себе всё его внимание. Молодой человек выждал минуты три-четыре и, убедившись, что никто больше не ходит, заново разжёг трут. При свете его блеклого пламени он стал внимательно осматривать противоположную стенку кареты. Шорох возник вновь. Но откуда он?

Брюмер постучал по стенке и глухой звук от этого стука, дал ему понять, что за ней пустота. Осмотрев диван и спинку, он увидел едва заметную полоску, разделяющую их. Потянув на себя спинку дивана, он разъединил его на две части, одна из которых держалась на скрытых петлях. За отодвинутой частью дивана появилась и небольшая едва заметная дверь, проём которой был очень низок. Встав на четвереньки, Брюмер потянул потайную дверь за изящную ручку и открыл скрытое за ней помещение. Теперь становилось понятно, почему такой огромный снаружи дилижанс, казался таким маленьким внутри. Трут погас, и пришлось с раздражением поджигать его снова.

Тишина. Никакого больше шороха. Брюмер протянул руку с трутом вперёд и, согнувшись, заглянул в тайник. Мелькнуло что-то светлое. Это же явно женское платье! А рядом? Рядом лежал связанный по рукам и ногам человек. Брюмер сразу опознал в нём похищенного узника. А вот лица девушки не было видно. Но вдруг платье зашевелилось и из-за спины узника выглянуло Оно. Боже! Лучше бы он не смотрел на Него!

Вскрикнув от ужаса, молодой человек резко рванулся назад, и чуть не застряв в узком проёме, порвал своё новое пальто. Трут погас окончательно, но глаза, светящиеся ярко-зелёным цветом, говорили о том, что Оно приближается; издавая мерзкое шипение и царапая деревянный пол длинными острыми ногтями. Брюмер моментально забыл обо всех предрассудках, ещё пару минут назад так мучающих его, и с криком ужаса вырвался из кареты наружу. Однако как только он открыл её дверцу и спрыгнул на землю, из мрака ночи возникла чья-то могучая фигура и нанесла ему сильнейший и болезненный удар по голове.

Испускаемый молодым человеком крик ужаса, моментально сменился диким воем, в ответ на жуткую, от чудовищной силы удара, боль, а тёплая клейкая жидкость сразу стала вытекать из-под его смятой широкополой шляпы, напрочь заливая ему глаза. И падая на землю, словно скошенный сноп, Брюмер, прежде чем окончательно потерять сознание, вновь услышал знакомый голос:

— Глупец! Напрасно же ты думал обмануть меня. Но ничего, теперь посчитаемся. За всё посчитаемся.