Форж молча развязал кошелёк и высыпал его содержимое прямо на стол. Раздался громкий звон металла и по поверхности стола в разные стороны покатились мелкие позеленевшие и потемневшие от времени, самые простые монеты. Следя за их передвижением, Штольц поймал несколько монет и стал внимательно их разглядывать.
— Но это же обыкновенные старые геллеры, гроши и пфенниги, — наконец заключил начальник полиции, осмотрев их со всех сторон. — Где вы их столько взяли?
— Вот именно об этом я и говорю, — грустно пролепетал маклер. — Все деньги превратились почти в ничто. И уж конечно они не могут окупить особняка, теперь и вовсе сгоревшего, и прилегающей к нему усадьбы фон Веберов. Я просто не знаю, что мне теперь делать. Декларация была подана нами ещё осенью, и сейчас уже нельзя ничего изменить. Все документы на особняк и усадьбу отданы и оформлены. И из чего нашей конторе теперь платить налог не совсем понятно. У нас нет таких фондов. Ни в моём кармане, ни в кармане наших маклеров и клерков не наберётся и половины необходимой суммы.
Форж так разошёлся, что даже привстал. Но наткнувшись на выстроенную взглядом Штольца стену, отступил и рухнул обратно на старый скрипучий стул.
— Давайте ещё раз, — потирая лоб, проговорил после очередной минутной паузы, начальник полиции. — Кроме вас кто-нибудь ещё видел золото, о котором вы говорите?
— Конечно! — воскликнул маклер. — Деньги видели ещё как минимум два человека, одним из которых был мой начальник.
— А вы не думали, что за три месяца деньги могли подменить? Золото ссыпать, а вместо него положить вот это, — и Штольц бросил обратно на стол в груду почти ничего не стоящего металла две маленькие почерневшие монетки. — Кто ещё мог открыть сейф? У кого хранятся от него ключи?
— Нет, что вы, это невозможно, — дрожащим голосом возразил ему маклер, утирая своей шляпой льющейся с него пот. — У нас таких людей нет. И ключи от сейфа только у меня и моего начальника. Я видел… Нет! Мы все видели это золото! — сорвавшись на крик, заключил мужчина.
— И что же вы хотите от полиции? — пристально посмотрев на него, спросил Штольц.
— Мы требуем, то есть, нет, — осёкся Форж, — мы просим и умоляем расследования. Все мы уже наслышаны о случившемся в нашем городе бунте. И знаем, какие чудеса демонстрировал в своём особняке герр Штанц. Возможно, он просто на просто ловко обманул нас, подменив незаметно кошельки, а возможно и другое…
Форж опять замолчал.
— Что вы имеете в виду?
— Ведь такому человеку, как доктор Штанц ничего не стоило бы погрузить всех нас в транс и затем убедить, что перед нами настоящие деньги, — почти шёпотом, высказал Форж, наконец, свою точку зрения, потупив, словно девица, взгляд.
Штольц выдохнул и откинулся на спинку своего кресла.
— Даже если вы правы, дорогой вы мой, — почти так же тихо сказал он, — я уже не в силах что-либо исправить.
— Почему? — тут же задал вопрос маклер, продолжая говорить шёпотом.
— Потому что, доктор Штанц сегодня бежал. И навряд ли он теперь вернёт вам ваши деньги.
— Как!? — схватившись за голову, воскликнул Форж.
— Вот так, — развёл руками начальник полиции. — И уж тем более я не смогу указать в отчёте, даже если вы напишите заявление о мошенничестве в отношении вас и вашей конторы, об этой фантастичной составляющей вашего дела. Иначе нас просто поднимет на смех всё министерство Баварии. Хотя, — Штольц сделал секундную паузу, и прошептал, — возможно, я вам и верю.
— Но ведь получается, что мы обворовали королевство!
— Я, никоим образом, не согласен с вами, — возразил Штольц. — Бывшая земля фон Веберов всё равно будет опять принадлежать нашему городу. Тем более теперь, когда у неё больше нет законного владельца, — постучал он указательным пальцем по столу.
— Ну а что же нам делать с документами о свершённой сделке?
— Считайте, что никакой сделки и не было.
— Ну а что же нам делать с уплатой налога?!
«Вон куда ты хватил», — подумал Штольц, теперь догадываясь о намёках маклера.
— Попробуйте отстоять в суде, который в любом случае состоится в ближайшее время, свои интересы и получить хотя бы годовую отсрочку платежа.
— Но…
— Это всё, что я могу вам посоветовать, — резко отрезал герр Штольц, порядком подуставший от этого разговора.
Форж обессиленно опустил руки и медленно встал из-за стола. Затем, ещё медленнее, сгрёб рассыпанные на нём мелкие деньги в кошелёк, стоимость которого во много раз превышала его содержимое, и, шаркая сапогами, покинул кабинет начальника полиции. Но лишь только за ним закрылась дверь, герр Штольца, словно что-то осенило, и резко вскочив, он кинулся к стоявшему в углу несгораемому шкафу. Звякнув связкой ключей, пристёгнутой к ремню, он щёлкнул замком и, открыв шкаф, запустил туда свою руку. Собрав в ладонь лежащие на его верхней полке монеты, он небрежно бросил их на свой стол.
Это были те самые деньги, которые изъяли из карманов подростка, задержанного ещё осенью за убийство отчима. Паренька давно отправили в Мюнхенский суд, а монеты так и остались здесь в сейфе. То ли их забыли при передаче дела, то ли не занесли в список личных вещей убийцы, не понятно. Ведь к тому времени Леманн уже пропал, и в участке творилась полная неразбериха с теми отчётами и делами, которые он лично оформлял и вёл. Но одно Штольц помнил точно; все монеты были из чистого золота и неизвестной никому чеканки. Он сам видел их!
Однако подойдя к столу, он нашёл на нём лишь горстку потемневших медных пфеннигов. Дав волю своим эмоциям, начальник полиции ударил кулаком по столу с такой силой, что монетки дзинькнув подпрыгнули.
После посещения Форжа и обнаруженной пропажи золота, сон окончательно бежал Штольца. На улице уже совсем рассвело и, судя по ясному небу, день обещал стать солнечным и длинным. Походив по кабинету из угла в угол, Штольц, наконец, принял решение поехать в крепость к фон Майеру. Его уже начинало беспокоить долгое отсутствие новостей о местонахождении доктора Штанца, и он очень надеялся, что комендант просто забыл оповестить о поимке злосчастного врача, который на самом деле уже давно находится под надёжным конвоем в одной из темниц Мариенберга.
Предупредив секретаря Хелфера о своём маршруте, он быстро покинул здание жандармерии. И уже через каких-то двадцать минут, полицейская двуколка подъехала к восточным воротам крепости. Стража прекрасно знала герр Штольца, поэтому беспрекословно его пропустила.
Как оказалось, комендант тоже не спал и так же с волнением ждал известий. Он сидел в своём служебном помещении и как раз собирался завтракать. Исходящий от поданных ему блюд аромат, напомнил Штольцу, что он тоже сегодня ещё ничего ни ел. При виде начальника полиции комендант обрадованно вскочил и любезно предложил составить ему компанию. Штольц естественно с удовольствием согласился. Усилиями дежурного, на столе тут же появился ещё один столовый прибор и вторая бутылка вина.
— Я смотрю, вы так же, как и я не сомкнули глаз, — заметил комендант, глядя начальнику полиции прямо в уставшие, чуть покрасневшие глаза. — И, кажется, ещё не обедали, — добавил он, обратив внимание, с каким аппетитом Штольц поедает уже остывшую кашу.
— Да, вы правы, — согласился с ним начальник полиции. — У меня никак не выходит из головы то, что нам рассказал Брюмер. И к тому же, уже довольно долго нет известий от наших людей, брошенных на поиски Штанца. Я уже начинаю жалеть, что не возглавил эту погоню лично.
— Если честно, последние два часа меня стали посещать те же мысли, что и вас, — признался ему фон Майер.
— А как наш подопечный, найденный на дороге? — поинтересовался у него Штольц. — Вы доставили его в церковь святого Бурхарда?
— Всё в порядке, — ответил фон Майер, — этот человек оставлен на попечительство главного викария и охраняется выставленным мной нарядом из двух человек. Так что, никуда он не денется.
— А герр Брюмер?
— Этот молодой человек оставил церковь сразу после того, как мои люди заступили на пост, и, судя по всему, отправился отдыхать к себе домой. Хотя я на его месте, после всего, что он видел, ни за что не заснул бы.
