— Нет, это имя я слышу впервые, — медленно чеканя каждое слово, ответил Лабуле, всё ещё держась рукой за свою голову.

— Тогда что вы делали в его доме? — поспешил задать ему другой вопрос Брюмер.

— Кажется, я больше ничего не помню. Ни то, как здесь оказался, ни всего остального, — мотая головой и моргая глазами, прохрипел незнакомец.

— Но откуда вы?

— Как очутились в нашем городе и что здесь делали?

— Господа, господа, — резко вмешался в начавшийся так скоро допрос Менгер, активно зажестикулировав руками, — этот человек с трудом вспомнил своё имя. Он не ответит сейчас на ваши вопросы. После сотрясения и потери крови, он не сможет сделать этого.

— В таком случае, что же нам делать? — возмущённо спросил доктора Штольц.

— Ждать, пока он восстановит своё здоровье, — ответил Менгер. — А по мере того, как оно начнёт к нему возвращаться, к нему вернётся и память. Дайте этому бедняге время.

— Чёрт возьми, — выругался Брюмер, сделав досадный взмах руками.

— Ну, не отчаивайтесь так, — попытался успокоить молодого человека фон Майер. — Возможно мои солдаты, посланные на поиски Штанца, уже поймали его, и везут сейчас в город. Да я просто уверен в этом!

— Штанца? — заслышав знакомую и ненавистную для него фамилию, переспросил Менгер. — Значит, я оказался прав в отношении этого прохвоста, и вы его всё-таки решили арестовать? Давно пора!

— К сожалению, всё намного серьёзней, чем вы можете себе представить, — с тяжёлым вздохом ответил ему Штольц. И, заметив вопрошающий взгляд доктора, добавил, отрицательно покачав головой: — Вот только пока я не могу ничего вам рассказать.

— Так что же будем делать с этим человеком? — более тихо, спросил своего начальника и коменданта Брюмер, указав кивком головы на странного незнакомца.

— Можно отвезти его в Юлиусскую больницу, — предложил Менгер. — Я могу договориться с её докторами, чтобы этому человеку там обеспечили должный уход и внимание.

— Не слишком ли, для француза, — скривился в презрительной гримасе фон Майер. — К тому же, он может оттуда сбежать. А если это лазутчик?

Брюмер и Штольц переглянулись. Они поняли, что их мнения, относительно маниакальной подозрительности фон Майера, видящего повсюду только одних шпионов, молча сошлись. Однако оба решили его не озвучивать.

— Скоро в наш город прибудет специальная комиссия, направленная сюда министерством внутренних дел Баварии и нам понадобится множество свидетелей, — сказал Штольц, подпирая подбородок, — этот, — и он ткнул пальцем в лежащего на софе незнакомца, — может стать одним из них. Кстати, неплохо было бы задержать и всю прислугу доктора Штанца, — добавил он, посмотрев многозначительно на Брюмера.

— Я ими займусь, — сразу отозвался молодой человек. — Тем более некоторых из них я знаю.

Вновь зависла пауза.

— Тогда, отвезите его в церковь святого Бурхарда, — предложил новую идею Менгер, после небольшой заминки. — Там и уход можно обеспечить и охрану.

— А что, великолепная идея, — подкрутив обвисший ус, похвалил доктора фон Майер. — В церкви он будет под неусыпным контролем моих солдат, и я смогу чаще справляться о его здоровье.

— Главное, не переусердствуйте, — согласился с последним предложением доктора Штольц. — Этот человек не должен подвергнуться вашим средневековым пыткам.

— На этот счёт будьте спокойны, — помахал рукой фон Майер, и с досадой заметил, — вот только навряд ли он сможет сидеть верхом.

— Я готов предложить вам свою карету, — отозвался Менгер, застёгивая верхнюю пуговицу пальто.

Когда обрадованный предоставленной доктором каретой фон Майер усаживал в неё Жоржа Лабуле, стоявший рядом герр Штольц взял под руку Брюмера и тихо попросил его проводить этот странный эскорт до самой церкви, чтобы лично убедиться в доставке столь важного, как он считал, свидетеля к месту своего временного пребывания. И напоследок похлопав уставшего молодого человека по плечу добавил:

— Это ваше последнее задание на сегодня. После, можете поехать к себе, и как следует отдохнуть. Сегодняшняя ночка выдалась у всех у нас сумасшедшей и думаю, что даже я позволю себе сегодня днём немного вздремнуть.

Брюмер молча сел на коня, и, когда карета Менгера стронулась с места, последовал за ней и скачущим впереди фон Майером, на шлеме которого от встречного ветра торжественно развивались два огромных пера.

17 глава

Вернувшийся в тёплое помещение жандармерии герр Штольц напрасно надеялся завалиться на софу в своём кабинете и спокойно на ней поспать хотя бы пару часов. Как только он лёг в дверь кабинета тут же настойчиво постучали.

— Чёрт бы их всех побрал, — пробормотал начальник жандармерии, вставая, и направился открывать дверь.

К своему великому удивлению на пороге он увидел маклера Форжа. Тот стоял и понуро смотрел на Штольца снизу вверх.

— А что вам-то угодно, в столь ранний час? — раздражённо спросил у него Штольц, отворачиваясь и проходя за свой стол, тем самым приглашая маклера войти.

— Даже не знаю, как вам и сказать, — закрыв за собой дверь и сев на свободный стул, промямлил растерянно маклер.

— Прошу вас изъясняться более внятно, — попросил его Штольц, зевая.

— Вообще-то я надеялся переговорить с инспектором Леманном, — пробормотал Форж, продолжая мяться.

Герр Штольц сразу встрепенулся и подался вперёд.

— Инспектора Леманна нет, — глухо ответил он, — поэтому всё, что вы хотели сообщить инспектору, можете рассказать мне.

Форж ещё с минуту помолчал, изминая руками снятую шляпу и наконец, словно набравшись храбрости, выдохнул и заговорил:

— Видите ли, — начал он, — ровно шесть с половиной месяцев назад, через нашу контору, одному приезжему господину был продан дом фон Веберов.

— Уж я-то знаю, кому вы его продали, — резко прервал маклера Штольц.

— Ну, так вот. Этот человек расплатился с нами сполна, выплатив нашей конторе за сделку неплохие комиссионные. Мы даже не стали пересчитывать заплаченную нам сумму, так как все монеты были из чистого золота, хоть и чеканки не нашего королевства. А уж в золоте, можете мне поверить, я кое-что понимаю. Общий вес этих монет почти в два раза превысил вес и соответственно стоимость наших денег, поэтому мы и посчитали сделку свершённой и очень выгодной. Сразу убрали все деньги в наш сейф и на время забыли про них. Но вчера пришёл день оплаты ежегодного налога в казну нашего национального банка, и мы вновь достали тот кошелёк из сейфа.

— Значит, монеты хранились ещё и в кошельке? — решил уточнить Штольц.

— Да, его нам тоже оставил наш клиент.

— Давайте перестанем говорить загадками, — опять прервал его начальник полиции, — и станем открыто называть имена. Ведь вы же говорите о докторе Штанце. Не так ли? Именно он купил особняк фон Веберов и это известно всему городу.

— Да, вы правы — он, — тяжело вздохнув, и облизав пересохшие губы, ответил Форж и виновато опустил глаза.

— Я вас слушаю, продолжайте.

Форж опять вздохнул, молча залез во внутренний карман своего пальто и осторожно положил на стол большой туго набитый кошелёк. Вещь была очень изящной, красивой и искусно оформленной. Натуральная кожа кошелька изобиловала узорами из посеребрённых ниток и имела окаймление золотой оправой.

— Вот, — сказал он, пододвигая его к начальнику полиции поближе.

— Что, вот? — не поняв его намёков, переспросил Штольц.

— Это тот самый кошелёк, — пояснил маклер.

— Ну, допустим. А мне-то вы его, зачем принесли? Мне не нужны деньги этого негодяя.

— Вчера, когда я собирался отсчитать из него нужную сумму денег, чтобы отнести её банкиру Буше, я высыпал содержимое этого кошелька на стол и обнаружил…, — тут маклер опять замолчал.

— За шесть с половиной месяцев что-то случилось с деньгами? — предположил Штольц.

— Да, — ответил Форж, сжав кулаки и закусив нижнюю губу, — их не стало.

— Что значит, не стало? Да, объясните же внятно, чёртов дурень, — выругался на него уставший начальник полиции.