Любовная эйфория, и последовавший за ней шок, стали проходить и он начал замерзать от ночного холода. Необходимо было немедленно бежать к дому. Спускаясь с холма в сторону парка, мужчина вдруг заметил взметнувшиеся над верхушками деревьев клубы белого дыма, а со стороны города, до его слуха донеслись раскаты колоколов собора.
Ещё не догадываясь, что же происходит на самом деле, он продолжал бежать к домику для прислуги. Только преодолевая мостик через пруд, он, наконец, увидел, что белый дым валит из окна подвала особняка, а когда он оказался на заднем дворе, то ему показалось, что из того же окна выбирался какой-то человек.
Однако Фаберу на это сейчас было плевать. Окоченев чуть ли не до костей, он ворвался в свою комнатку и стал натягивать на себя всё, что вывалил из собранного им для побега солдатского ранца. Очень кстати оказалась и предусмотрительно припасённая бутылка вина и новый, не надёванный французский мундир, не пойми, откуда взявшийся среди его вещей. Ведь со старой шинелью и камзолом, ему, к сожалению, пришлось распрощаться. Только осушив бутылку залпом, мужчина начал, наконец, чувствовать свои замёрзшие конечности.
Вдруг на лестнице раздался грохот от башмаков и к нему в комнату ворвался взъерошенный и перепуганный Хейно Грин.
— Пожар! В особняке пожар!
Он прокричал это так громко, словно пытался разбудить Маркуса, хотя прекрасно видел, что тот не спал. И не дожидаясь пока Фабер бросится вслед за ним тушить дом хозяина, выбежал на улицу. Грин и подумать не мог, что Фабер не то что никак не отреагирует на его призывы и крики, но и наоборот, спокойно продолжит собирать свои вещи.
Когда Маркус покинул домик для слуг, дым уже затянул большую часть парка, а со стороны особняка отчётливо доносился характерный треск бушующего пожара. Однако Маркус не собирался даже на милю приближаться к этому проклятому месту. Закинув ранец на плечо, он зашагал к конюшне.
13 глава
В доме фрау Магды Гесс было по-прежнему неспокойно. Прошло уже несколько дней после исчезновения её брата, а она так и не знала, куда он делся и где его искать. С одной стороны, после таинственного исчезновения Иоганна Рихтера стало как-то спокойней. Больше никто не бегал по ночам, не заходил в комнаты её детей и не пугал их. Да и хлопот поубавилось. Но, с другой стороны, она любила брата всем сердцем. Он был намного младше и заботу о нём их родители возложили на её плечи, когда она была ещё совсем девчонкой. А так как в каждой женщине с рождения заложено материнское начало, эта привязанность и уход за братом с годами выросли в самые дорогие и нежные чувства, какие только испытывают близкие родственники по отношению друг к другу.
Именно поэтому, несмотря ни на что, женщина каждую ночь мучилась от бессонницы, всё ожидая прихода Иоганна. Её бы удовлетворила сейчас даже самая маленькая весточка от него; лишь бы знать, что он жив, что с ним всё хорошо. Но никто и нигде; ни его прежние знакомые, ни его бывшие пациенты, ни в гарнизоне крепости, где он состоял штатным врачом, не видел и не слышал больше о нём.
Только муж Магды Руперт Гесс, не разделял её переживаний и даже был рад исчезновению молодого человека. А когда женщина собралась обратиться в полицию, строго-настрого запретил ей делать это. Однако наблюдая изо дня в день, как сильно убивается женщина за своим братом, даже его чёрствое сердце не выдержало. И однажды вернувшись со службы, за ужином, он, вдруг, решил посоветовать Магде, обратиться к Фридриху Брудеру.
— Ведь они коллеги и друзья. Может хоть он что-нибудь знает о твоём брате, — предположил Руперт. — И вообще, я считаю, что с его стороны очень не учтиво ни разу не прийти в наш дом, после исчезновения его лучшего друга. Раз он навещал твоего брата чуть ли не каждый день, когда тот стал себя столь странно вести, то почему же теперь не справляется о нём?
Фрау Магда согласилась с мужем. Она и сама иногда спрашивала себя, почему Брудер больше не приходит в их дом. Ведь до исчезновения её брата он выказывал сильное участие к его странному заболеванию.
— Завтра непременно схожу к нему, хоть это и достаточно далеко от нас, — сказала она мужу, вздыхая, и тут же решила уточнить адрес молодого доктора, — кажется, он живёт в доме жены, на Sonninge Strasse?
— Кажется, да, — ответил мужчина.
— Пойду немного почитаю, — сказал Руперт чуть позже, вставая из-за стола. И тут же предупредил: — Но ты не жди меня, укладывай детей и ложись спать.
Женщина пространно улыбнулась, словно можно было и не сообщать ей о своих намерениях, ведь все её мысли были сейчас заняты совершенно другим, и встала следом за своим мужем.
Не желая беспокоить старого слугу, она сама убрала всё со стола и пошла наверх, кутаясь в старую накидку из ободранного кроличьего меха. Из-за непривычно холодной зимы в доме было постоянно прохладно и сыро. Сказывался недостаток дров, цены на которые на местном рынке сильно взлетели вследствие повышенного спроса. Поэтому протапливались только камины спален, да и то, лишь перед сном. По той же причине, из экономии, дети Гессов продолжали всё так же спать в одной комнате.
Заслышав шаги своей матушки, они моментально запрыгнули в свои кровати и притворились спящими. Однако зашедшая мать, по беспорядку в комнате и по торчащим из-под их одеял ногам, сразу всё поняла.
— А ну, быстро спать, — скомандовала она с шутливым напуском строгости, подбрасывая в камин последнее полено. — А то сейчас позову вашего отца, и он мигом вас уложит.
Эта угроза подействовала на детей действенней всего. Однако когда она погасила светильник и собралась покинуть спальню, маленький Фриц всё-таки осторожно выглянул из-под одеяла и негромко спросил:
— А наш Альф ещё не вернулся?
Фрау Магда вздрогнула. Слуга рассказал ей о растерзанном кем-то любимом псе всей семьи, но детям сообщать об этом она конечно не стала. Для них он просто убежал на прогулку и потерялся.
— Кажется, я слышала во дворе лай, — решила в очередной раз соврать она. — Возможно, что и пришёл. Только если он узнает, что вы ещё не спите, убежит снова.
— Только ты пусти его домой, прошу тебя, — попросил её, сынишка. — Обещаешь?
— Обещаю, — глухо ответила женщина.
Фриц тут же накрылся одеялом и пожелал матери добрых снов, надеясь утром увидеть свою любимую собаку. Ведь сколько раз добряк Альф катал его на себе, а когда они выходили на прогулку за двор, то Фриц гордо смотрел на соседских ребят, завидующих обладателю такой большой и умной собаки, и, держа поводок, прохаживался с ней вокруг своего дома.
Магда смахнула накатившую слезу и тихонько прикрыла за собой дверь детской спальни. Комната, где она спала, находилась рядом с гостиной, поэтому женщина засеменила по лестнице вниз. Однако странный звук в погружённом в тишину доме, заставил её остановиться на полпути и обернуться.
Подняв повыше свой фонарь, она осветила тёмный коридор. Ей вдруг показалось, что дверь в спальню её брата скрипнула, и за ней послышались шаркающие шаги. Простояв с минуту и больше ничего не услышав, женщина потрясла головой, словно желая развеять видение, и опять зашагала вниз.
Проходя гостиную, она заглянула в библиотеку. Руперт Гесс раскинулся в старом кресле, и, запрокинув голову, негромко похрапывал. Не желая его будить, Магда пошла к себе.
Однако сколько она не пыталась заснуть, ей это долго не удавалось. Женщине всё казалось, что на втором этаже кто-то ходит, но стоило ей прислушаться, как ничего, кроме колышущихся от лёгкого ветерка веток кустов за окном, не было больше слышно.
Лишь только когда часы в гостиной пробили два часа ночи, она стала погружаться в сон. Но перешагивая границу нашего мира и мира грёз, она вдруг отчётливо уловила какой-то грохот и звон разбитого стекла, мгновенно вернувшие её обратно в реальность.
«Что это? Может, показалось?» Но, когда она привстала и навострила уши, до её слуха донеслись и другие странные звуки; то ли кто-то прыгнул, то ли кто-то пробежал наверху.
