Увидев в одной из стен маленькое окошечко, Брюмер разбил табуретом и его, дав плотной белой завесе свободный выход. Когда он распахнул дверь, создав тягу, дышать стало намного легче.

Щурясь и кашляя, он вернулся к голове Леманна. Из потухших глаз инспектора всё ещё текли слёзы, а его рот продолжал беззвучно открываться. Даже по его невнятной артикуляции, из-за отсутствия губных складок, Брюмер догадался, о чём просит Леманн. Несчастный слёзно умолял умертвить его голову.

Вдруг через разбитое окно донёсся шум подъехавшей к дому кареты. Однако молодому человеку было уже на это плевать. Он желал только одного, по-настоящему покарать виновника такого бесчеловечного преступления. Только до этого, было необходимо успеть избавить от чудовищных мук своего начальника. Или же вернее то, что от него осталось.

Не зная, каким способом это лучше сделать, Брюмер на минуту впал в ступор. А что если...? Нет, вернуть инспектора к жизни уже точно не представлялось возможным. Молодого человека настолько заняли его собственные размышления, что он даже не услышал, как в лабораторию зашёл кто-то ещё. Из-за этого, мощнейший удар по голове, нанесённый сзади, мгновенно свалил застигнутого врасплох Брюмера с ног. И всё же, упав на колени, он успел обернуться. Из клубившегося дыма, перед ним возникла уродливая, перекошенная злобой физиономия. Однажды он уже её видел — это без сомнения был тот самый карлик, личный слуга доктора Штанца, который подозревался в похищениях людей.

Молодость и крепкое здоровье помогли Брюмеру быстро прийти в себя. Он потряс ушибленной головой и снова встал на ноги. Из-за едкого белого дыма, который по-прежнему исходил от разлитой жидкости, ничего не было видно. Поэтому, пытаясь оградиться от подстерегающего в нём врага, Брюмер выставил вперёд руки и направился к дошнику. Однако не прошёл он и пяти шагов, как сзади на его спину запрыгнул карлик, и, обвив ему шею руками, начал с диким рёвом его душить.

Ощутив жуткую боль, Брюмер закружился как волчок, и попытался скинуть противника. Но хватка безумного, жуткого карлика оказалась мёртвой. Чувствуя, что в любой момент может потерять сознание, молодой человек решился на последнюю меру, и всей своей массой резко упал спиной в самую груду битого стекла.

Карлик тут же ослабил захват и закряхтел. Брюмер собрал все свои последние силы и, наконец, расцепил руки противника. Встав быстро на ноги, он вытащил из-за пояса пистолет и без малейших раздумий выстрелил в слугу доктора. Пуля пробила грудь карлика в тот момент, когда он снова собирался наброситься, так что, только поднявшись, он сразу упал обратно прямо на осколки химических реторт.

Держась за ноющую и саднеющую от ногтей Бенгсби шею, Брюмер несколько минут пытался отдышаться и прийти в себя. Наконец, утерев капающую с носа кровь, он подошёл к дошнику.

Лицо инспектора теперь выглядело настолько подвижным, переполненным эмоциями, что молодой человек даже на минуту забыл об отсутствующем у головы теле. Похоже, Леманн всё-ещё испытывал какие-то чувства.

Заметив в руках Брюмера пистолет, он многозначительно посмотрел сначала на него, а потом на своего помощника. Молодой человек сразу догадался, чего хочет его бывший начальник. Однако у него не было с собою ни рожка для пороха, ни пыжа, ни шомпола, ни пули. Грустно покачав головой, он уронил пистолет на пол.

Неожиданно, из подвала раздался какой-то шум, а затем с грохотом закрылась железная дверь. Обернувшись, Брюмер увидел брошенный кем-то в помещение факел. Он упал в разлитую жидкость, и мгновенно заставил её полыхнуть, не оставляя никакого шанса на выживание. Молодой человек бросился через огонь к двери, но услышав лязг запора с другой стороны, понял, что этот выход надёжно теперь закрыт.

Тем временем разгорающееся всё сильнее синеватое пламя уже начинало обжигать ноги, тело и даже лицо. Заметавшись по помещению, Брюмер вдруг заметил ещё одну дверь; только совсем небольшую. Она была покрыта такой же побелкой, как и стены, поэтому он её сразу и не нашёл.

Прикрывая лицо от огня, он подбежал к ней, и, так как снаружи не было ручки, ударил изо всех сил ногой. Дверь распахнулась. Наклонившись и с трудом протиснувшись в её проём, молодой человек ощутил приятную ледяную прохладу.

Яркое зарево из лаборатории, полностью осветило открытую каморку, но к разочарованию молодого человека, отсюда не было другого выхода. На стенах комнатки лишь висели стеллажи, с расставленными на них склянками. Их заполняли самые разнообразные человеческие органы, залитые прозрачной жидкостью. Однако Брюмера это сейчас мало интересовало. Он понимал только одно, что укрыться здесь от пожара не получится. Дым уже заполнял маленькое помещение, а нестерпимый жар от огня быстро нагревал его стены. Из-за жгучего полымя банки с человеческими органами стали громко одна за другой взрываться, заливая пол какой-то пахучей жидкостью.

Вспомнив о голове инспектора, молодой человек вышел из каморки обратно. Посмотрев на дошник, он увидел, как горячие языки синего пламени уже облизывают лицо Леманна. Кожа несчастного почернела и стала пузыриться, глаза вылезли из орбит и поочерёдно лопнули. Зрелище было настолько ужасным, что молодой человек не выдержал и отвернулся.

Брюмер внезапно понял, что его тело ждёт такая же участь, если он сейчас же не найдёт способ, как отсюда выбраться. Ещё раз осмотревшись, молодой человек убедился, что последним и единственным выходом было теперь небольшое окно под потолком. Оставалось только надеяться, что он в него сможет пролезть.

Закрываясь от пожара расстёгнутым пальто, молодой человек бросился к этому окну, но вдруг запнулся и почувствовал, как одна из его ног за что-то зацепилась. Попытавшись её освободить, Брюмер обернулся и к своему великому ужасу увидел ожившего карлика, который крепко держал его ногу. Словно маленький демон, восставший из огня, Бенгсби быстро поднялся с груды битого стекла и снова накинулся на него с кулаками.

Сцепившись с карликом в смертельной схватке, молодой человек впервые хорошо рассмотрел его лицо. Оно было ужасно; всё испещрено глубокими морщинами и шрамами от стеклянных осколков, впившихся в лицо и торчащих из глубоких порезов, а один из фрагментов рассёк ему веко и пронзил глаз, из-за чего из него обильно струилась алая кровь.

Пытаясь отпихнуть от себя мерзкого человечка, Брюмер старался не смотреть на его обезображенный облик. Несмотря на свои небольшие размеры, Бенгсби обладал просто чудовищной силой. Навалившись на молодого человека, он почти без труда, вновь сомкнул на его шее свои корявые, когтистые пальцы и начал снова душить.

Молодой человек, конечно, сопротивлялся, как мог, но все его потуги походили на бессмысленную возню. Ощутив спиной нестерпимый жар, и увидев, как загорается пальто, он уже стал прощаться с жизнью, когда вдруг стеклянные шары испускающие свет, из-за сильного перегрева тоже стали взрываться. Посыпавшиеся осколки и брызги жидкости, начали низвергающимся каскадом падать вниз. Попавший на лицо Бенгсби раствор, стал моментально его разъедать. Карлик закричал от боли и, закрыв лицо руками, отпрянул от прикрывшегося своим пальто Брюмера в глубину комнаты. Когда молодой человек поднялся, дикие вопли Бенгсби почти прекратились, а его распластанное тело уже полыхало и трещало, как сухое полено.

Скинув с себя прожжённое пальто, тлеющий пиджак и жилет, и оставшись в одной рубашке, Брюмер полез в разбитое окно. Почувствовав полоснувший спину осколок стекла, по всей видимости, застрявший в раме, он выдохнул и последним рывком, причинившим ужасную боль, выбрался, наконец, наружу.

12 глава

После возвращения Маркуса с кладбища прошло уже два дня, а он всё никак не мог забыть событий той ночи. И, несмотря на то, что призрак девушки больше не появлялся, а долгожданная дата встречи с Аннабеллой приближалась, его не только не перестали мучить душевные терзания, но и начали угнетать новые непонятные ощущения; необъяснимого страха и беспричинной тоски.